Лев Толстой - Определение Святейшего Синода от 20-22 февраля 1901 года Страница 6

При этом я не вижу задачи в том, чтобы собрать, например, одинаково мыслящих людей, мнения которых полностью совпадают. Интересно, чтобы сторонники разных мнений были конструктивны.

Теперь я уже не жалею, что возникла такая, пусть и несколько напряженная, ситуация. Я даже не мог предположить такого шквала писем и звонков, который не прекращается до сих пор. Поразительно, но именно в том регистре, в каком об этом писал Лев Николаевич, звучат мысли большинства тех, чьи письма я получаю, - самых разных людей.

Сейчас я довольно много езжу по России и вижу, что поднятые мной вопросы известны и обсуждаются множеством людей. Меня спрашивали об этом и в Саратове, и в Энгельсе, и во Владимире, и в Суздале. Общество начинает интересоваться, а это было и остается одной из моих целей.

Понимаете, наше общество как-то перестало думать. То ли заданный ритм жизни, то ли какая-то атмосфера... События абсолютно не анализируются. Не влекут за собой общественного обсуждения. И вообще: нет стремления к осмыслению происходящего - просто бездумное движение непонятно куда, непонятно зачем...

И, если в вопросе о Льве Толстом мне удалось заставить хоть какую-то часть нашего общества на секунду приостановиться и задуматься, написать письмо (ведь кто теперь письма пишет? - давно забытый жанр!), значит, то, что я сделал, безусловно не напрасно.

Беседовал МИХАИЛ СИТНИКОВ.Москва