Дмитрий Липскеров - Эдипов комплекс Страница 6

Казбек дышит в трубку, обдумывая ответ.

- Тогда ты был ребенком, - говорит он. - Твой мозг был чист, как неиспользованная фотопленка. Все, что ты узнавал, было для тебя новым и неожиданным. То, что в детстве твой мозг классифицировал как наслаждение, с возрастом субъективно перерастало в обыкновенность. Лишь воспоминания твои хранят чувственность. На самом деле, это обыкновенная точка. Она не несет в себе функций наслаждения... Тебе нужно было это понять, чтоб ты спустился на землю...

Он еще что-то мне говорит, а я плачу, как в детстве от обиды. Только сейчас обида совсем не детская, она куда весомее, чем от материнской порки...

В комнату входит Галя. Она видит мою перебинтованную голову и мокрые от слез бинты. Стоит, смотрит на меня и вдруг тоже начинает плакать. То ли меня пожалела, то ли вспомнила космонавта своего...

- Иди отсюда! - говорю.

- Что? - не понимает она.

- Проваливай, проваливай быстрее!.. И нечего глаза на меня таращить!.. Папаша твой вовсе не секретник! Эксгибиционистом он всю жизнь был и похабником! А сейчас заспиртованный в колбе стоит в физкультурном! Иди лучше над ним поплачь!

Галя уходит. Достав из шкафа блок спичек, я до вечера счищаю с головок серу. Ее набирается полный стакан, коричневой, со следами дерева... Затем я беру чистый лист бумаги и вывожу на нем цифру "50". Юбилейное самоубийство с фантазией в моей коллекции. Заполнив лист и вставив его в формуляр, засовываю в карман стакан с серой, масленку, сухую веревочку и выхожу на улицу. Походка моя спокойна, шаг размеренный. Я дохожу до реки, вставляю горлышко масленки в трубочку, ведущую к точке, высыпаю в нее серу из стакана, заправляю веревочку, забираюсь на парапет, некоторое время смотрю на воду и, чиркнув спичкой, поджигаю веревочку...

Я плыву по синей реке, лениво шевеля плавниками. Мой хвостик - словно разводы бензина в воде. За мной плывут сотни таких же, как я, и все мы радуга на воде.

Посреди реки лежит прекрасная женщина с большой белой грудью. И вообще она вся белая. Лишь внизу живота горит рыжее солнышко. Я увлекаю всю стайку к нему и, скользнув в его лучах, рождаюсь вновь.