Алексей Слаповский - Кумир Страница 6

И так было довольно долго.

Но вот он поехал в Москву, вернулся с девицею определенного сорта и объявил ее своей невестой.

- Вообще-то, жена уже. Фактически, - сказал он.

- А свадьба и все такое? - жалобно и испуганно спросила бедная мать.

- Еще чего, - сказала одноглазая невеста-жена с очаровательным имечком Нюра. (Я пытался Аней называть - не откликается, поправляет: Нюра, говорит, Нюра. А глаз ей в какой-то драке подшибли, она так и сказала, а почему повязка, будто у полководца Кутузова или пирата из детского фильма? потому, что ненавижу темные очки, ответила. Они умеют придумать себе вещи, которые любят и ненавидят, они живут этим - от скуки, надо полагать.) - Вам же лишние расхо-ды, - сказала она. - Никаких свадеб. А вот свадебное путешествие - это хорошо. Дайте денег, мы к моей маме съездим. Ну, и вообще, прокатимся. Вернемся - и начнем правильную семейную жизнь. Внучат нарожаем вам.

Тут бы самое время потолковать о практическом обустройстве этой самой семейной жизни. Допустим, с квартирой проблем не будет. Ту, что я пока снимаю для Лизы, я куплю, хозяин-алкоголик отдаст задешево, комфортно живя в каких-то трущобах, а Лизе объясню популярно, что, как выяснилось, я не так уж моложав, несмотря на ее постоянные уверения в обратном, что имею очень взрослого сына, который женился, и я обязан куда-то поселить его, поскольку даже в нашей просторной квартире жить двум семьям ни к чему. (Она, эта Нюра, абсолютно раскованна, между нашими комнатами еще так называемый зал, но она могла бы сообразить, что в ночной тишине все прекрасно слышно и через комнату, и, возможно, даже на улице, соседи же, наверное, думают, что мы увлекаемся порно- графическими видеофильмами, - звуки весьма характерные, правда, гораздо натуральней, чем в этих видеофильмах; скромница, супруга моя, лежит не шелохнется, делает вид, что ничего не слышит, на меня взглянуть боится, впрочем, я тоже делаю вид, что сплю уже, хотя заснуть под такой аккомпанемент трудновато.) В общем, и тут обнаруживается сторона, для меня не то чтобы выгодная - я имею в виду отношения с Лизой и давно назревшую необходимость прекратить их, - но своевременная. Иногда я даже пугаюсь того, насколько удачно складываются для меня обстоятельства в последние семь-восемь лет. У многих появился шанс - и они его использовали, но, как правило, это люди моложе меня или с подпольным советским коммерческим опытом. Я же, вроде бы неподготовленный и, казалось, неспособный, гуманитарный, обнаружил и готовность, и способности - и удача, нужно отдать должное, помогла мне. Поэтому я надеюсь, что и у сына произойдет перелом, когда он женится. Но с этой ли женой? - вот вопрос. Пока они школьничают, целыми днями где-то шляются. Друзей у него почти нет, значит, не по друзьям ее водит хвастаться - ведь есть чем хвастаться, девочка красивая, врать не буду, а повязка придает ее красоте вид разбойный, лихой, и она прекрасно это понимает. На мои вопросы отвечают: "Гуляли".

Где, как, чего - непонятно.

Впрочем, за четыре дня они нагулялись досыта и поехали в Волгоград.

Очень вовремя, потому что у меня начались неприятные хлопоты: Лиза чем-то там травилась, попала в больницу, в реанимационную палату, пришлось ездить туда, контролировать и тому подобное. Пожалуй, придется покупать другую квартиру, а эту продолжать снимать для Лизы. Она хороший человек, мне с ней хорошо, и, пожалуй, обошелся я с ней слишком резко - в мягкой, естественно, форме. Но вечно это продолжаться не может. Кстати, я читал, что, по статистике, мужчины с собой кончают в большинстве случаев наверняка, женщины же - лишь в одном случае из пяти, остальные четыре, чтобы попугать.

8

давайте удивляться что горькое горчит

что углы угловаты а колеса круглы

что нету у неба ни покрышки ни дна

что в Киеве дядька в огороде бузина

Господи, какая тоска. Когда я крошечкой была и в школе я училась, я очень нервная была. Лет примерно до пятнадцати. Я даже завидую этой своей той нервности, которая была, потому что она детская была и по причинам детским. Экзамены, например. До экзамена пять дней, а я с ума схожу, я ни о чем больше думать не могу. Солнышко светит, птички поют, и много разного другого в мире божьем, но я смотрю на солнышко и птичек и думаю: экзамен скоро. Я ем, и сплю, и гуляю, и учебники читаю, и телевизор я смотрю, а сама все думаю - даже до боли какой-то - экзамен скоро. Удивительная нервность. Но после того лета все изменилось, и все мои нервы исчезли, и я спокойная стала. И так обрадовалась, что учиться совсем почти перестала, и вот теперь умная, но ужасно бессистемно необразованная. А нервность вернулась, только это не та детская смешная нервность, а уже что-то другое. Тихо и спокойно страшное. Все вокруг движется, и я движусь, а сама думаю об одном: "Его нет и никогда не будет". Жить я вследствие этого очень просто не хочу. Начинаю нарочно думать и придумывать, чем бы себя удержать. Гладкий шелк на теле, любовник гладкий, вкусный, вино радужное. Ах, ах, это земное все? Ну, ладно. Природа, блин, листья клена падают с ясеня, ох, ни фига себе, ох, ни фига себе. Мама. Дер Муттер. Ну, жаль. Поговори со мною, мама, о чем-нибудь поговори. Лирическая эстрадная песня. До звездной полночи до самой мне снова чего-то там подари. Сказку вроде. Нет, детство. Вот. В самом деле. Подари мне, мама, детство обратно. Милое, прелестно-нервное мое детство. А отчима как бы никогда не бывало. Переиграем заново. Чур, так. Отец обратно жив, замечательнейший, - он ведь любым может быть, поскольку не помню его. Мама справа сидит. Я в центре с улыбкой на устах. В руке роза. Из фотоаппарата птичка, блин.

Сымех сыквозь сылезы. Как вспомню, как у него в Саратове жила. Он и пугался, и упрашивал, и со смеху помирал. Папаша его и мамаша за двумя стенками в ужасе подыхают, а я изображаю эротические стоны. Лежу себе, жру яблоки, хорошие яблоки у них, крепкие и хрустящие, осенние сорта, у нас нет сада, мама продала сад давно, после смерти отца, а был бы у нас сад, я была б совсем другой человек, потому что человек с садом - это совсем не то, что человек без сада. Лежу, жру яблоки - и начинаю постанывать, постанывать, все громче, громче, ах, кричу, ой, май либер мальчик, ай лав ю, битте, еще, еще, а! а! а! ай, мама, до смерти затрахали, пожалей, а! а! а!

Он смеялся, просил: ну, хватит, хватит.

...Водил меня по городу, ему хотелось, чтобы город мне понравился. Вот странные тоже дела. К родителям он прохладно, но хочет, чтобы они мне понравились. Город, в котором живет, ему опостылел, но он хочет, чтобы этот город мне понравился. На набережную водил. Космонавтов называется. На Волгу смотреть. Будто в Волгограде у себя я ее не видела. Памятник Гагарину новенький. В общем-то, конечно, это не Гагарин, а Владимир Ильич Ленин, только в военном кургузом советском мундирчике и с лицом первого космонавта, царство ему, конечно, небесное...

Но, если честно, Сергею трудней не любить свой Саратов, чем мне Волгоград. Волгоград не любить очень легко, у него ни кожи ни рожи. Война, я понимаю. И монструальный железобетонный, крупнопанельный Мамаев курган с ужасающей скульптурой женщины, под которую я таскаю своих ребят портвейн пить. Она и без портвейна - давит. А с портвейном давит еще лучше - и мне это ощущение интересно, сидишь, один глаз прикрыв (чтобы не двоилось), и снизу смотришь. С таким чувством в детстве болячки ногтями любила сколупывать, кровяную коросту.

А там и домов старых много, и улицы уютные есть, и полуразвалившиеся дома и пустыри в достаточном количестве. Один пустырь размером со стадион. Это стадион и есть, - шли в парке, естественно, имени культуры и отдыха, естественно, Горького, и вышли на заброшенный стадион. Сломанные трибуны, пацанва шастает, мужички и ребята-девчата группами вино-водку пьют, решают вопросы за жизнь и смерть, и философию - первично ли, в конце концов, сознание, или, в конце концов, к матери ее, материя? Один курс университета дает себя знать. Мама, родная моя, я обязательно буду еще учиться, я взяла академический бессрочный отпуск. Вот помру - и все начну сначала.

Я много об этом думаю, так много, что сомневаться начинаю в том, в чем не сомневалась.

Пусть все идет, как идет.

Погостили у него - поехали ко мне.

Здравствуйте, вот мой муж.

Добрая мама постаралась найти в нем достоинства - и кучу нашла, очень довольная казалась, не давала себе понять, что это все туфта и выдумки. Она сразу это поняла, но не дала понять. Она это умеет. А отчим что - отчим теперь всему, что я сделаю, безумно рад. Мои друзья научили его деликатности - на всю жизнь. Он убил бы меня, не задумываясь. Он разрезал бы меня на куски. Тайная злоба помогает людям жить. Она шепчет им: живи и жди, авось еще обломится шанс и ты убьешь - и насладишься, блин, ты упьешься торжеством мести! Потому что других причин жить у него нету.

Знакомила Ванечку с друзьями. Я это имя родила от его фамилии Иванов. Ванечка, очень приятно. Знакомьтесь, это Ванечка с Саратова. Огней там много золотых.