Алексей Недосекин - Чаепитие у Прекрасной Дамы Страница 6

Появляется Мафилькин. Древняя музыка сопутствует

ему. Драматург поясняет: за кулисами и на самой

сцене Мафилькин одет в один и тот же костюм.

МАФИЛЬКИН. Чушь от начала и до конца. Вознамерился выказать чувства, а текста не хватает. Разные маньяки обычно называют это Другим Спектаклем.

СЕДОК. Иногда они даже называют это Самой Жизнью. МАФИЛЬКИН. Постановка рассыпается на глазах. Чтобы собрать ее, необ ходимо властное вмешательство опытного в этих делах персонажа. СЕДОК. И флаг тебе в руки по такому случаю.

МАФИЛЬКИН. Спасибо. Начнем с того, что нового ничего ты не сказал.

СЕДОК. Ну откуда? Приходишь бывало так вслед за древними и гово

ришь: вот вам это новое; а тебе сразу отвечают...

МАФИЛЬКИН. Зрителям становится невмоготу; эдак они еще могут

подумать, что пьеса несценична.

СЕДОК. Несценичность пьес скрашивается сценичностью буфета.

МАФИЛЬКИН. Для того, чтобы иметь свое мнение, следует почаще

открывать рот.

СЕДОК. А для того, чтобы не иметь своего мнения, надо почаще компостировать мозги.

МАФИЛЬКИН. По твоей милости мы попадаем в интеллектуальный тупик. Надо переменить тему беседы.

СЕДОК. Нет вопросов. Когда ты будешь готов, дай знать. Я и Даме уже говорил: вам просто необходимо время, чтобы выйти на режим. Утюг тоже не сразу прогревается.

МАФИЛЬКИН. Раз такой выпад - сравнили с утюгом, уронили в глазах!!

тогда я призову Клауса. Клаус!

Появляется Клаус (без музыки). У него есть папка

с бумагами и перо.

МАФИЛЬКИН. Не обращай внимания ты, Клаус, что здесь и пыль, и

суета. Будем думать, что мы в моем кабинете.

КЛАУС. Ну разумеется, ответил я ему.

Приготовился записывать.

МАФИЛЬКИН. Давеча, помню, мы говорили с тобой о Байроне в связи

с известным ряду специалистов хувальдовским "Портретом".

Ты знаешь: Байрон, он ведь не любит своих персонажей. КЛАУС. А почему это? МАФИЛЬКИН. Потому что персонажи Байрона - это тени их автора. Твор чество Байрона глубоко суб?ективно. Он, как человек по сути своей талантливый и вдумчивый, понимает пропасть между суб?ективным и об?ективным, между талантливым и гениальным. И эта коллизия напол няет его неприязнью к своим творениям.

КЛАУС. "Коллизия наполняет неприязнью". (Записывает). Так. Ну и что с того?

МАФИЛЬКИН. А то, что раз он не любит своих персонажей, то тогда и его самого никто любить не будет.

КЛАУС. Это-то уж точно. У нас не любят, когда кто-то зазнается.

Настругал персонажей полную книгу - так уж будь добр любить.

МАФИЛЬКИН. Золотые слова. Оформи эту мою мысль подобающим образом,

а я ее потом ... скомпоную.

КЛАУС. Угу.

МАФИЛЬКИН. Теперь о нашей культурной программе. В малом зале Клуба

Пшечневская разыгрывает на двух роялях сонатину Клумберта,

а на Комбинате - балерины. Было бы некисло отсмотреть и то,

и другое, чтобы вослед составить свое мнение.

КЛАУС. Пшечневская жалуется, что вы слишком часто даете ей катать

Клумберта на невыгодных площадках. Прошлый раз, когда она выступала

на Комбинате, в нее кинули болтик.

МАФИЛЬКИН. По сестрам и серьги. Для пианистки ее уровня Комби нат - это Парадиз.

КЛАУС. Согласен с вами. И последнее. Вопрос. Вот я - за кулисами Клуба. И вот я - на авансцене Клуба, в пространстве спектакля. Это одно и то же или нет?

МАФИЛЬКИН. Для тебя - определенно да. КЛАУС. Я так и подумал. Это чтобы не запутаться.

Уходит.

МАФИЛЬКИН (Седоку). И никакой не утюг.

ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Так мы никогда не доберемся до Чаепития.

МАФИЛЬКИН. Доберемся. Сейчас нам Эмилия заварит.

Нажимает на звонок. Музыка. Появляется Эмилия

в форме и с подносом в руках.

На подносе - фарфоровый чайник и чашки.

ЭМИЛИЯ. Старший сержант внутренней службы Эмилия для проведения планового Чаепития явился! МАФИЛЬКИН. Вольно, сержант. Ставьте на стол. ЭМИЛИЯ. Товарищ Мафилькин, осторожно, в чайнике кипяток.

МАФИЛЬКИН. Не страшно. Пока мы добираемся до Чаепития, чай успеет остыть.

СЕДОК. От свежекипелых клубных чайников за версту разит холодом.

ЭМИЛИЯ. Согласно Регламента и вводной Управления, перед Чаепитием я обязана рассказать собравшимся краткое житие полковника Тобиаса.

СЕДОК. Давай рассказывай. Отличный был мужик. Долго в Облисполкоме работал, потом пять лет в Управлении, много народа поперепортил. Классный был черт. Давай свою историю.

ЭМИЛИЯ (Седоку). Не знаете, так и не говорили бы. (Порывается уйти). МАФИЛЬКИН. Старший сержант Эмилия! ЭМИЛИЯ. Я! МАФИЛЬКИН. Вас никто не отпускал. Косяки порете. ЭМИЛИЯ. Виноват, товарищ Мафилькин! МАФИЛЬКИН. Можете идти. ЭМИЛИЯ. Есть!

Строевым шагом уходит.

И в этот же момент - перемена освещения

и грохот за сценой.

МАФИЛЬКИН (инфернальным голосом). Другойспектакльусы аматынын! Баал, Ваал, Заал! О, ужас, ужас, ужас! СЕДОК. Что происходит? ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Не мешай ему. Он вызывает Элма.

Грохот нарастает. Ветер.

СЕДОК. Калерия, очнись. Это только Клуб. ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Нет. Элм придет, возьмет меня за руку, и тогда все будет хорошо. МАФИЛЬКИН (колдует). Проснись, белый человек, однако уже пора любовь к Даме! Если мало-мало сомневайся, пиши жалоба в обком, большой город далеко, пурга, олени устали, моя заповедник сторожи. СЕДОК (Мафилькину). Ты из?ясняешься, как малые народы. МАФИЛЬКИН. Я и есть малые народы. Это колдовство мне в ребячестве рассказала старая калмычка. (В иной манере). Это раньше мы видели, как сквозь тусклое стекло, а теперь все иное! Итак, вот он, истинный герой, Повелитель Дамы, Герой Клуба - Новый Друг Элм! Встречаем!

Музыка, выражающая торжество разума.

На авансцену выбегает Новый Друг Элм,

весь в белом.

ЭЛМ. Ах как же я спешил, ах как же я летел к своей любимой из командировки! Ну здравствуй.

Прекрасная Дама бросается Элму на грудь. Они

лихорадочно целуются.

ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Я ждала тебя. Я верила, что ты придешь, я не

хотела закрывать окно. Все хорошо.

Она плачет.

ЭЛМ (сморкается) . Ну какие тут могут быть слезы, любимая! Ведь мы снова вместе. Помнишь, на ВДНХ ... Впрочем, пустое. Разлука только укрепила мои чувства, и теперь мы можем не бояться новых разлук. Мы преодолеваем расстояния, мы мчимся на крыльях народной поэзии. Про пади оно ты пропадом, старое житье! Здравствуй, светлое! МАФИЛЬКИН. Наконец-то хоть один положительный персонаж! Новые люди в романе! А так только одни плачущие клоуны. ЭЛМ. Здесь нет места клоунаде. От смеха пучит. Слишком много воздуху глотается. Смеются только недалекие. Смех глупых подобен хворосту под котлом. У нас другие цели. Я готов ответить по обязательствам, возложенным на меня самой жизнью. Мой персонаж взыскует идеала, и моя любовь к Даме - это и есть воплощение этого идеала. Безусловно. МАФИЛЬКИН. Золотые слова! ( Внезапно усомнившись). Где-то я уже слышал. ЭЛМ (Мафилькину). Надеюсь, вы скомандовали насчет бумаг. МАФИЛЬКИН. Как вы и молнировали, со старым житьем покончено. Архив Заповедника аккуратно вывален на поляну перед домом. По завершении планового Чаепития мы его подожжем.

ЭЛМ (сморкается). Славно. В жизни, в которую мы с Калерией вступаем,

не будет места бумагам. Те бумаги, что остались, мы покидаем в огонь,

я вылечу свой насморк, а брачный контракт мы запишем на дискету и

закопаем в лесу. СЕДОК. Как думаете жить дальше?

ЭЛМ (мечтательно). Припеваючи. Только бы не было войны. Я квалифициро ванный работник, на Комбинате меня ценят. Партия создала условия. Пальмы, бассейн с золотыми рыбками, отдельная прихожая с окнами во двор. Ранним утренним солнцем зашкворчат сардельки, и я буду проха живаться по веранде в ожидании нового чуда. Там-то мы и найдем друг друга. Я прижму ее к себе, а из радиоточки в это время будут пере давать сообщение Имформбюро.

Сморкается.

ПРЕКРАСНАЯ ДАМА. Я знаю, что так и будет, как ты говоришь. После

всего, что мы с тобой пережили, мне кажется, что мы заслужили хотя бы

немного покоя. Мне снился сон. Ветер качал одинокое дерево, ты шел

через поле, я захотела окликнуть тебя, вдруг раздался страшный

грохот, и я в ужасе проснулась.

ЭЛМ (Даме). Это только сны, любимая. Теперь мы будем спать вместе,

и если тебе опять приснится что-то ужасное, я пихну тебя в бок,

ты перевернешься на другую сторону и увидишь новый хороший сон.

А если я вдруг захраплю или, неровен час, подпукну, ты пнешь меня в

бок, и тогда уже я перевернусь на другую сторону. Так и будем всю

ночь ворочаться, как кролики.

Окончательно высмаркивается и декламирует:

Вот ночь прошла, прожектора остыли,

В Дорогу Же, любимая моя!

Музыка, означающая перемены. Рассвет. Экипаж,

запряженный клубной лошадью, подан. Элм пода

ет Даме руку. Она усаживается в экипаж, Элм

порывается сесть рядом, но не успевает.

Взрыв. Лопнувший надувной друг Элм пулей улетает

в неизвестность и, шлепнувшись о древнее