Григорий Свирский - Задняя земля Страница 6

Тут можно читать бесплатно Григорий Свирский - Задняя земля. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Григорий Свирский - Задняя земля

Григорий Свирский - Задняя земля краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Григорий Свирский - Задняя земля» бесплатно полную версию:

Григорий Свирский - Задняя земля читать онлайн бесплатно

Григорий Свирский - Задняя земля - читать книгу онлайн бесплатно, автор Григорий Свирский

"Вот так!" -- Председателю Совета Министров... Не боится сгореть? Чем ближе к Полярному кругу, тем люди смелее. А уж за Полярным кругом?! Дальше-то гнать некуда...

С грохотом бросили трубку. Мы хотели уж войти, но за дверью саданули матом. Не привычным "рабочим матерком", к которому на промыслах порой спокойно относятся даже женщины. А каким-то грязным садистским матом. Казалось, не будет конца пакостной матерщине. Николай Титович ругательства выворачивал как погрязнее, пообиднее. Даже недвусмысленное "сукин сын" было для него, видно, бранью слишком интеллигентной.

-- Сын суки! -- клеймил он.

Никого, вроде, не обошел. Каждому, находившемуся в кабинете, отыскал прародителя в зоосаде... Вскричал, похоже, набрав в легкие воздуха:

-- Когда весь советский народ под водительством нашей славной... Встав на производственную вахту, в честь предстоящего партийного съезда... Отвечая на заботу родного правительства...

-- Пусть не обманет вас его портяночный язык, -- бросил мне Давид Израилевич, когда мы входили в Управление. -- Он куда хитрее своих словес...

.

-- ...Давид Израилевич! -- воскликнул я, войдя на другой день в кабинет, отведенный ему в ухтинском управлении. -- Еще один вопрос младенца. Кто нужнее властительному Забродюхину, Геолог-первооткрыватель Полянский или Крепс, вчерашний день, с микрофончиком в ухе?

-- Это.. это сложный вопрос...

-- Сложный? России нужен газ, -- недоумевал я. -- Не будет газа, не будет Титовича... Почему же Титович, человек дела, прагматист, циник, хам, обнимается с прошлым, из которого не выжмешь ни капли нефти? А Полянского торопится утопить. При первой возможности... Где логика?..

Горегляд быстро собрал бумаги, сунул их в ящик стола, вывел меня из управления, полуобняв за плечи и ускорив шаг.

-- Смотрите, какой прекрасный город! -- воскликнул он, увидя Забродюхина, вылезающего из "Волги" с цепями на колесах. -- Не замерзли? -вполголоса добавил он, когда Забродюхин, метнув взгляд в нашу сторону, скрылся в мутно-белом стеклянном подъезде. -- Прогуляемся по улице имени вождя и учителя... Я люблю мороз... -- Он провел меня засыпанными снегом дворами, в которых разбойно свистел ветер, к центру города. -- Смотрите, какие проспекты! -- одушевленно продолжил он. -- Какая арка! Портики! Фасады! Греция! А вот почти адмиралтейская игла!.. Я давно собирался показать вам Ухту! Строили зэки-ленинградцы, истосковавшиеся по работе. Малый Ленинград воссоздали. Плод любви несчастной... Вы были в Сибири?.. Ангарск -- тоже малый Ленинград. Куда только не расселяли ленинградцев! Пол-России в малых Ленинградах...

В задымленном кафе, в отдельной комнате, где при появлении Горегляда накрыли стол белой скатертью и завели на полную мощность музыкальный ящик, Давид Израилевич достал из своего огромного, как саквояж, портфеля, еду в пергаментной бумаге. Отрезал ветчины, отменной розовой ветчины, которую и в Москве не сразу отыщещь. Раскрыл баночку кетовой икры, бутылку "Столичной" с этикеткой на английском языке. Улыбнулся мне, как радушный хозяин:

-- Не удивляйтесь! Я -- старый холостяк. Выдержанный в одиночках... Все свое ношу с собой... Так о чем, бишь, мы?.. А, вы ищете логику... В Ухте... М-м-м... -- Горегляд ел, точно дирижировал симфоническим оркестром. Вдохновенно. К рюмочке руку протянет, отхлебнет; вторую руку выбросит за ветчиной, наколет ее вилкой, как трезубцем, пухловатые пальцы в сторону отведет, поглядит на ветчинку издали. Как она отсвечивает на солнце... Икорку на нож, и размазывает по хлебу, ритмично, неторопливо, так и хочется, чтобы в конце музыкальной фразы ножом по рюмке позвенел, что ли, для звуковой полноты. Затем, круто повернувшись, он выбросил перед собой обе руки с ножом и вилкой:

-- Официант!..

-- Значит, любезнейший, ищете логику? -- продолжал он, отправив решительным жестом щи суточные обратно на кухню... -- Алексей! -- радостно воскликнул он, заметив кого-то за приоткрытой дверью. -- Садись! Знакомься!..

Высокий костлявый мужчина лет тридцати двух с интеллигентным нежным лицом, назвав себя, уселся рядом, и Горегляд повторил ему слово в слово мой недоуменный вопрос.

Мужчина пить отказался. пригубил для вежливости. Одернул черный пиджак, как военные одергивают китель. Произнес негромко, с усмешкой:

-- Почему лагерник стал плечо к плечу с Музеем? Так они же "родные братья", как говорят мои пациенты. Близняшки... Тут вряд ли что-либо объяснишь!.. Надо самим поглядеть. Завтра я вылетаю в глубинку. На дальние буровые. Хотите со мной?

-- Смелый парень! -- вырвалось у меня, когда тот ушел. -- Сказать о самом Забродюхине -- лагерник... Кто это, Давид Израилевич?

-- Начальник милиции города Ухты.

-- Кто?!

-- Ах, дорогой, все смешалось в бывшем доме Облонских!..

...Утром в аэропорту Ухты я столкнулся нос к носу с Николаем Титовичем, только что проводившим в Москву заместителя председателя Совета Министров СССР. От Титовича потягивало дорогим конъяком. Он был озабочен, но как-то радостно, расслабленно озабочен. Даже остановился поговорить. Узнав, зачем мы здесь, отобрал у начальника милиции вертолет, необходимый, сказал он, членам Правительственной комиссии. Моложавый начальник милиции побагровел до шеи, однако ни слова не возразил, повернулся кругом. Как по команде. Дверь только швырнул так, что даже Забродюхин подернулся. Сказал вдруг мне резко:

-- Садись, журнальный червь!

От неожиданности я сел на самый край кресла. Николай Титович устроился подле и, вытащив из портфеля карту, ткнул в нее пальцем:

-- Посмотрите сюда! -- сказал почему-то встревоженно. -- Пятнадцатая буровая. Кочегар, значит, бандюга и это... педик. Восемь мокрых дел, десять судимостей. Веревка по нем плачет... Шестнадцатая буровая. Повар -- бывший князь. Морфинист, запойный... Помбур -- того не легче! Офицер из дивизии СС "Галичина". За уничтожение... это... евреев приговорен к расстрелу. Как-то, значит, уцелел... Далее семнадцатая. Буровой мастер Иван Апоста. Убийца-рецидивист. Власовец или бандеровец, дьявол их разберет. Отсидел двадцать пять лет, как один день! Зверь, доена-поена!.. А сколько там, значит, просто шпаны. Заполярье, уважаемый! Мусорный угол! Всадят нож за новый свитер, за мохеровый шарф. А сапоги у вас вон какие, на меху... Горегляд? Золотой мужик, держитесь к нему ближе, не пропадете...

Я поблагодарил Николая Титовича за предупреждение, подумав невольно, что, видно, не зря именно он, бывший слесарь из сучанской шахты, ломовой инженер-буровик, по кличке Лагерник, назначен на свою каторжную должность. Уголовники, говорят, уважают Лагерника... Недавно, рассказывают, он застал в одной из шахт спящего сторожа. Поставил его на ноги, и со всего размаха -- в ухо. Сторож -- из блатных -- протер глаза, увидел, кто перед ним, и, в свою очередь, Николаю Титовичу -- в ухо. Да так, что тот пролетел по сырой штольне метров на десять. Плюхнулся в грязную воду.

И -- ничего. Никаких мер, никаких приказов. Просто... обменялись любезностями. Свой человек! Кто бы, кроме него, справился в этом кромешном царстве?

-- В каком районе упало давление, Николай Титович?

-- Возле семнадцатой буровой.

Туда вылетал, спустя полчаса, армейский "МИ-6". С вертолета даже зеленую краску не смыли. Только что, видать, передали промыслам, которые стали сегодня нужнее армии. На "МИ-6" загружали аварийное оборудование, лысоватый аварийный мастер кричал: "Майна!" "Вира!"... Усадили на ящик и меня.

ИВАН АПОСТА, БУРОВОЙ МАСТЕР,

УБИЙЦА-РЕЦИДИВИСТ......Буровая с воздуха походит на пароход, зажатый льдами. Вблизи ощущение это усиливается: вышка в сталактитах, глыбах льда. Буровики снуют, как палубная команда во время аврала. В черных валенках. Валенки по щиколотку в масле и солярке. Прямо в валенках по раствору, шуршащему в желобах. Буровая сотрясается, как пароходная преисподняя.

Навстречу нам вышел небритый детина в облезлой армейской ушанке с незавязанными болтающимися ушами. Ватник, распахнутый на груди, заколот на животе гвоздем. Высоко подымает ноги в валенках, обтянутых ледяной коркой, как галошами.

Позднее узнал: буровики опускают валенки на мгновение в воду, и те, покрывшись ледяной пленкой, становятся непроницаемыми. Однако сколько же они весят?

На улице было около пятидесяти -- у меня вырвалось:

-- С голой-то грудью? В такой мороз?

-- Ето чтоб постоянное давление, -- объяснил детина, наверное, имея в виду под словом "давление" -- температуру. -- Будешь застегиваться, расстегиваться -- пропадешь!.. Апоста я, Иван, а вы из инженеров будете?.. А, пишете книги для Насти-власти... Ну, здрасте, коль не шутите! Я слыхал, у вас там паника? Профессора за яйца держатся... Ух, скоро этот м..к уйдет в замминистры?

-- Какой, извините, м..к?

-- Да Забродюха!

-- Почему вы так о нем говорите? -- искренне удивился я, не расставшись еще с мыслью о том, что кто-кто, а Забродюхин у блатных "свой в доску".

Ведь зачем-то его держат тут?

Я по-прежнему во всем искал логику. Это измучило меня, как застарелая болезнь.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.