Дан Маркович - Предчувствие беды Страница 6

А десять лет тому назад я был еще живчик, богач, красавец-эгоист, ухитрялся жить в свое удовольствие в довольно мрачной стране. Кто-то боролся за свободу, за права, а я взял себе права и свободы сам, и посмеивался над борцами. И совесть почти чиста, ведь я поддерживал непризнанные таланты, помогал художникам... и этим дуракам, желающим омолодиться.

Мы тут же договорились встретиться с Мигелем, завтра на квартире. Сначала я все собирал там, делал фотографии, слайды... Некоторые картины и рисунки оставлял, те, что полюбил, другие относил в северное убежище.

Я ждал его в одиннадцать, после обеда операция, знаменитость на столе, кумир безумствующих девок, изношенная рожа, пошлые мотивчики... из последних сил на плаву... А мне-то что!.. - порезче овал, подработать щеки, подбородок, мешки убрать под глазами... Примитивная работенка, но платит щедро. Пустоту взгляда все равно не скрыть. Заставляет дергаться, визжать толпу... даже восклицания новые!.. Это меня доконало - "вау", я-то думал, восклицания трудней всего внедрить...

Сколько раз говорил себе, "не злобствуй", и не удержался. А внешность внушительная, живой да Винчи, хе-хе... метр девяносто, красивые большие руки, пальцы тонкие, длинные... Женщины смотрят до сих пор, но я стремительно теряю интерес. Не в способности дело, перестаю понимать, зачем эта процедура, своего рода внутреннее исследование?.. Приятные мгновения остались, но, ей богу, можно обойтись. Странно, столько лет с энтузиазмом воспринимал... Но после нескольких крупных провалов сделал главным своим правилом - "вместе не живи ни с кем", золотые слова. Просыпаешься без свидетелей, незащищенные глаза, тяжелое лицо... Окно, туман... тихие улицы пустынные... Люблю это состояние - заброшенности, отдаленности от всего-всего... Глянешь в зеркало - "ты еще здесь, привет!.. Ну, что у нас дальше обещает быть?.."

Тогда во мне просыпается дух странствия, пусть короткого и безнадежного, с примитивным и грязным концом, но все-таки - путешествие... И я прошел свой кусочек времени с интересом и верой, это немало. Если спросите, про веру, точно не могу сказать, но не религия, конечно, ненавижу попов, этих шарлатанов и паразитов, не верю в заоблачную администрацию и справедливый суд, в вечную жизнь и прочие чудеса в решете. Наверное, верю... в добро, тепло, в высокие возможности человека, в редкие минуты восторга и творчества, бескорыстность и дружбу... в самые серьезные и глубокие соприкосновения людей, иногда мимолетные, но от них зависит и будущее, и культура, и добро в нашем непрочном мире... Жизнь научила меня, те, кто больше всех кричат об истине, легче всех обманывают себя и других. То, что я циник и насмешник, вам скажет каждый, кто хоть раз меня видел, но в сущности, когда я сам с собой... пожалуй, я скептик и стоик.

А если не вникать, скажу проще - не очень счастлив, не очень у меня сложилось. Хотя не на что жаловаться... кроме одного - я при живописи, но она не со мной.

***

Собственно, она и не обещала... Я говорил уже, ни дерзости, ни настойчивости не проявил. И все равно, воспринимаю, как самую большую несправедливость - в чужих картинах разбираюсь довольно тонко, а сам ничего изобразить не могу. Прыжок в неизвестность неимоверно труден для меня, разум не дает закрыть глаза, не видеть себя со стороны... Боюсь, что открытое выражение чувства только разрушит мое внутреннее состояние... а при неудаче надежда сказать свое окончательно исчезнет... Зато, когда находятся такие, кто создает близкие мне миры... я шагаю за ними, забыв обо всем. Реальность кажется мне мерзкой, скучной, разбавленной... кому-то достаточно, а я люблю энергию и остроту пера, основательность туши. Рисунки с размывкой, но сдержанно, местами, чтобы оставалась сила штриха, как это умел Рембрандт. Это и есть настоящая жизнь - тушь и перо, много воздуха и свободы, и легкая размывка в избранных местах. Плюс живопись... то есть, фантазии, мечты, иллюзии... художник напоминает своими измышлениями о том, что мы застенчиво прячем далеко в себе.

Что поделаешь, я не творец, мне нужны сложившиеся образы, близкие по духу и настрою, нечто более долговременное и прочное, чем мгновенное впечатление. Я говорил уже - живопись Состояний, вот что я ищу. Такие как я, по складу, может, поэты, писатели, художники, но уверенности не хватило. Нужно быть ненормальным, чтобы верить в воображаемую жизнь больше, чем в реальность. Я и есть ненормальный, потому что - верю... но только с помощью чужих картин.

Время настало неискреннее, расчетливое - не люблю его. И картины современные мне непонятны, со своими "идеями", нудными разъяснениями... Простое чувство кажется им банальным, обмусоленным, изъезженным... не понимают изображений без словесной приправы, им анекдот подавай или, наоборот, напыщенное и замысловатое, а если нет подписи, наклейки, сопроводительного ярлычка или занудства человека с указкой, то говорят "слишком просто", или - "уже было", и забывают, что все - было, и живут они не этими "новинками", а как всегда жили.

***

Но разочарования не убили во мне интереса, ожидания счастливого случая, я всегда жду.

Уже давно одиннадцать, а Мигеля нет... Он заставил меня понервничать, на час опоздал. Перед операцией мне нужно хотя бы на полчаса расслабиться, отпускаю на свободу голову и руки. А при столкновениях с живописью каждый раз напряжен, надеюсь, что возникнет передо мной одна из тех картин Состояний, к которым привязан, как к самому себе. Как увижу, тут же стремлюсь отстранить художника, у меня с холстами свой разговор.

И я злился, что он где-то бродит, сбивает мой ритм жизни, я это не любил.

Наконец, звонок, открываю, он стоит в дверях, согнулся под грудой холстов, словно дикарь шкуры зверей притащил. Входит и сваливает это все на пол с поразительной небрежностью - избавился от тяжести. Потом бросается в угол на диван, ноги закидывает наверх и тут же захрапел. Я обрадовался, легче смотреть, когда творец спит. Мне говорили про его бесцеремонность, грубость, жесткую шкуру... "свинья, грязный тип" и все такое, но пробиться к холстам было важней. И про картины разное говорили, но тут уж верить нельзя никому, только смотреть и смотреть.

С тех пор годы прошли, но память не признает времени, а только силу впечатлений.

Он с первого взгляда почти привлекателен был, если без неприязненного вглядывания. Таким я представлял себе Эль Греко в молодости. Но стоило постоять рядом с ним, даже не глядя в его сторону... Гнилое дыхание. Не в прямом смысле - я о душе говорю, дефект какой-то души. Странный разговор, что она такое?.. Сотни раз открывал все слои и покровы, проходил от грудины до позвоночника, в грудной хирургии подвизался несколько лет. Души не приметил. Внутренний мир это химия, мозг и нервы, я уверен. Но от этого загадка не рассеивается.

Непостижимые вещи, его холсты, живут на стенах у меня. Я каждый день смотрю, живу под ними. Вот-вот соберу силы на альбом.. Каждый раз ищу в них следы несовершенства художника... а он не был образцом совершенства, уж поверьте... ищу - и не нахожу. Чистый талант, в этом тайна. Прозрачное, простое состояние... - но я не могу назвать его словом или фразой, хотя много раз пытался. Ближе всего подходит, пожалуй, "предчувствие беды". Как появилось во мне в первый раз перед картинами, так и осталось.

Это ощущение... такая мозаика, что не расскажешь, да и сам не знаешь всего. Предчувствие беды - главное состояние нашей жизни, если ты живой человек и можешь чувствовать... его не обойти. Жизнь вытолкнула меня, я почти мгновенно оказался в чуждом мире. Я не вздыхаю по тому, что было, начал жизнь в своей стране, но страшной... а умру тоже в своей, но непонятной... А картины... они оживляют, усиливают наши страхи, сомнения, воспоминания, тогда мы говорим в удивлении - как догадался... Не гадал, а сразу попал в цель, произошел тот самый резонанс, о которых я много говорил, так что не буду докучать вам своими теориями, запутаю, и ничего нового. Все новое - заново пережитое старое.

***

Но к чему усиливать и обострять наш страх, напоминать о грустном или тревожном?.. Меня сто раз спрашивали, зачем вам такие печальные картины, и без них время тяжелое... Серьезный вопрос, но у меня к картинам другое отношение. Я ищу подтверждения своих чувств и состояний, радостные они или печальные, дело десятое, - они мои, я не властен над ними, над всем, что рождается от столкновения внутренней и внешней жизни. Нам нужна не истина, а опора и понимание. Эти картины понимали и поддерживали меня. Искусство вовсе не должно нас улучшать или изменять, это уж как получится, главное, чтобы оно нас поддерживало и укрепляло.

Это удивительно, что может служить толчком, усилителем чувства подумаешь, пигмент на куске грубой ткани... Откуда такая привязанность к иллюзии? К искусственности? Своего рода наркотик?.. Трудно понять мгновенное притяжение или отталкивание, которые вызывают в нас цвет и свет на холсте, далекие от жизни. Ведь, что ни говори о силе искусства... мы намертво привязаны к реальности, держимся руками и зубами. И вот появляется странное существо художник, он предпочитает иллюзию - жизни, и время подарит ему за бескорыстие... может быть... всего лишь, может быть... несколько десятков лет памяти после смерти. Что нам с того, что будет после нас?.. Я стольких видел, кто смеялся над этим "потом"... молча делал им все новые молодые лица... они наслаждались текущей жизнью, прекрасно зная, как быстро будут забыты, еще до настоящей смерти.