Восхождение к Шамбале - Илья Николаевич Баксаляр Страница 6

большом плавании в будущем. Метроном отсчитывал секунды, минуты, часы и дни. Это была большая тайна этого загадочного хронометра, предназначение которого было мне непонятно. Тепло согревало, создавая незабываемый комфорт и даря спокойствие, где-то рядом ощущался мощный источник тепла и энергии, который питал этот крошечный комок. В блаженном спокойствии хотелось раствориться, растечься, а потом опять собраться в нежное существо и пребывать в этом состоянии вечно. Спокойствие, расслабленность и невесомость в теплой ванне, ты в полной безопасности, ничто тебя не беспокоит. «Где же я?» – спрашивает меня сознание. Маленькие глазки закрыты, они сквозь веки едва улавливают блеклые оттенки света. Сознание долго искало ответ, оставив в воспоминаниях эти удивительные минуты счастья. Все мысли напряглись, они пытаются найти ответ, но, к моему удивлению, молчат. Я включил свои ощущения, они помогли мне что-то вспомнить. Это было то состояние, которое я мечтал ощутить с самого детства, оказаться там, куда мы никогда не сможем вернуться. Внезапно сознание резко расширилось, тучи, закрывавшие небосклон, разошлись, и яркий луч осветил все внутри, неожиданно наступило просветление. Сам по себе явился ответ, откуда идет такая теплая и мощная энергия тепла. Мое сознание, погруженное в теплую окружность, подсказало, что я в животе своей мамы и кто-то меня уже любит и ждет. В этой оболочке очень комфортно и хорошо. И это ощущение никогда больше не повторится, я это чувствую.

Метроном отсчитывает секунды, приближая новый момент в моей судьбе. Он отбивает последние удары, они становятся все чаще, сильнее, возвещая скорый приход самого страшного и одновременно счастливого момента. Хронометр ускоряется, бьется с большой скоростью, вызывая во мне напряжение и ожидание чего-то невозможного. И в этот момент вода в ванной вдруг резко начинает исчезать, опустошая мой теплый комфортный уголок, все проваливается, рушится, валится, из своего уютного, привычного мира я стремительно падаю в бездонную пропасть.

Полет кажется мне бесконечным, я лечу в бездну, в страшную неизвестность, хочется кричать от дикого страха, окружающей меня жестокости. Я задыхаюсь, ловлю ртом воздух, пытаюсь что-то сказать, вернее, не сказать, а просто закричать на всю Вселенную. Вихрем проношусь по темной пропасти, вдруг яркий свет врывается в отчаянное падение, меня атакует колючий холод. Страх сковывает все мое существо, маленькое сердечко колотится, как пулемет, изо всех сил пытаясь выдержать все эти немыслимые перегрузки. Наконец я открываю рот и безумным диким криком приветствую свое рождение.

Темные следы страха осели кровавой распухшей раной в пока еще чистом, идеально светлом подсознании. Отчаянный страх врезался в мое подсознание, страх перед диким падением в бездну. Внезапно яркий, холодный свет резанул по глазам. Острая боль ударила по открывшимся маленьким голубым глазкам. От дикого стресса я кричу. Это мой первый и самый страшный стресс в жизни. Я не помню этот момент, да и как можно сохранить в памяти первые секунды своей жизни. Теперь я увидел его – свой первый страх – вживую, он был записан в моем подсознании. Я неистово кричу, но вот кто-то меня подхватывает. Кто это? Смутно вижу очертания человека в белом халате, я боюсь его, холодные руки в резиновых перчатках пугают меня. Но затем чьи-то теплые руки подхватывают меня, как в тумане вижу пока еще размытый облик приятной молодой женщины со счастливой улыбкой на лице. «Кто это?» К горлу подкатил комок, на глазах выступили слезы: «Это моя мама». Она и только она спасла меня от первого губительного стресса, прижав меня к себе, согрев таким знакомым теплом, успокоила и дала мне шанс быть счастливым в этой жизни. Мама, милая мама, как это было давно.

Лама убрал руку с моей головы. Темный свод храма и статуя Будды, невозмутимо смотревшая на меня.

– Это был твой первый стресс в жизни, – произнес монах.

Ошеломленный, я никак не мог прийти в себя.

– Но как у тебя это получилось? – Я мог ожидать от ламы чего угодно, но только не этого.

– В жизни мы все проходим одной дорогой, каждый совершает один и тот же путь, первый шаг почти у всех один и тот же, а дальше судьба и мы сами определяем свою дорогу в жизни. Но каждое наше движение, каждый шаг запечатлен и как осенний листок оседает в нашем подсознании, покрывая все толстым слоем ощущений и переживаний. Все, что мы видим, остается в нашем подсознании. Жизнь начинается со стресса, стрессом она и заканчивается.

Я не успел ответить, как лама вновь положил руку на мою голову. Будда растаял перед глазами, и поток мыслей унес меня в далекое прошлое. Опять захлопали тысячи дверей, открывая и закрывая проходы, унося меня в далекое прошлое. Все понеслось с бешеной скоростью в неизведанную даль, пугая своей неожиданностью. Вдруг все затихло. Последняя дверь тихо отворилась, в ней показалось мужское лицо, человек заглянул и быстро исчез, тихо прикрыв вход. Небольшая детская комната, уютная кроватка, но почему я проснулся? Там, за стенкой, слышен разговор на повышенных тонах. Громкие голоса прервали мой сладкий сон. Я открыл глаза, поднял маленькую головку и стал прислушиваться к шуму за стеной. В соседней комнате ругались родители. Это была, наверное, не единственная ссора, но крики сильно поразили меня: «Почему они кричат? Почему?» Мое детское сознание искало ответ. Детская психика не готова к взрослым эмоциям, и страх подсказал: «Они кричат за стенкой из-за меня. Неужели они разлюбили меня?» Сильный испуг охватил все мое существо. «Что же теперь будет?» Слезы ручьями текли по бархатистым щечкам.

Я пытался вспомнить, когда это случилось, но память не сохранила даты. Очередная рваная рана осела в подсознании, оставив после себя большую язву, кровоточащую по сей день. Я не мог этого помнить, слишком маленьким был тогда. В голове все замерло, образовалась пустота, которая не отпускала меня долгое время. После глубоких раздумий стал медленно осознавать, почему не люблю агрессивных людей, не переношу разговоры на повышенных тонах, почему не воспринимаю ссоры. Во мне пробуждаются неосознанные темные ощущения и затаенная агрессия. Тогда, в кроватке, я сильно переживал: «Почему кричат? Почему меня разлюбили?» Был страх, досада и нервозность. Это состояние я пронес через многие годы, и оно сохранилось в глубине души, выходя наружу при громких криках и ссорах, которые происходили где-то рядом.

Монах убрал руку и посмотрел мне в глаза. Я почувствовал облегчение. Первое, о чем подумал: неужели лама все это видел? Растерянного и испуганного ребенка, его боль, переживания, страх, неуверенность в себе.

– Мы проходим через несколько ворот в своей жизни, каждые из которых несут нам