Вдовец президента - Леонид Александрович Машинский Страница 6

пронырливый журналист, который насплетничает: «Ага, скрываете! Значит, есть что скрывать. Значит что-то не чисто». Хотя, с практической точки зрения, когда президент в двух лицах, это даже выгодно. Один, например, всегда находится в стране, а другой совершает заграничные поездки. Один в отпуске, а другой на посту. Меньше опасности возникновения всяких непредвиденных революционных ситуаций. Но это в теории. А на практике – попробуй докажи твердолобому обывателю, что близнецы, и тем более близняшки, на посту президента – это хорошо. К тому же есть мнение, и я, честно говоря, к нему почти присоединяюсь, что дети, рождённые близнецами, всё-таки в некоторой мере неполноценны. Т.е. не так полноценны, как одиночки. Всё-таки им меньше досталось изначального родительского вещества. На двоих. Они и здоровьем обычно слабее и умственно. Мои-то, правда, как я уже сказал, вышли, хороши по всем параметрам. Но исключение только доказывает правило. То ли они из меня действительно все соки повыжали, то ли от постоянной стрессовой ситуации, но у меня появились симптомы импотенции. А тестя и вовсе хватила кондрашка – паралич. И ни какая кремлёвская больница ему не помогла. Промучился он с полгода и скончался. А меня даже какой-то индус от половой слабости приезжал лечить, а толку чуть. Не то чтобы мне не хочется, не то чтобы совсем не стоит, но как увижу свою жену (или не жену), так у меня завихрения в голове случаются и вместо нормальной реакции на голую красивую женщину – полный ноль. Не помню, сколько прошло времени со дня моей женитьбы, три года или десять лет (детей у нас почему-то так и не случилось – скорей всего, сёстры не хотели). Вторая сестра – одна из двух – замуж так и не вышла. Папа, как я уже сказал, умер, мама их давно умерла (в автомобильную катастрофу попала). У меня, вместе с импотенцией, начались неприятности по службе. Короче. Они совсем потеряли ко мне интерес и занялись своей карьерой. Я же на работу почти не ходил, с народом общался через референтов и придавался в загородном особняке пороку пьянства. Предавался бы и разврату… Если б мог. Долго ли коротко ли, доходят до меня сквозь похмельную пелену вести, что подруги мои, имеют на поприще ими избранном немалые успехи – создали собственную партию и развели такую рекламную компанию, что хоть святых выноси. Теперь они только по одной ко мне приезжали. Я уже давно плюнул и перестал выяснять кто такая. Бывало, заходит и прямо с порога спрашивает: «Стоит?» Я только грустно головой мотаю. «Пьёшь?» Я грустно головой киваю. Ну, что ещё скажешь? Они грустно посидят, кофейку выпьют и уедут, на прощанье сказав: «Лечиться тебе надо». Да я и сам знаю, что надо. Но сколько можно лечиться? Я и так лечусь – каждое утро, каждый вечер. Однажды приехали санитары и положили меня в клинику. Лечиться от алкоголизма. Я там, правда, какие-то таблетки воровал и всё равно кайф ловил. Но меня вычислили и за руку поймали. И посадили в одиночную камеру под особо строгий надзор. Я думаю, это подруги мои постарались. Всё ж таки они меня любили. Не хотели, чтоб я совсем сбрендил. И вот, слышу я как-то (меня уже тогда на ослабленный режим перевели – разрешили, значит, общаться со мне подобными), что скоро состоятся выборы президента и жена моя, мол, баллотируется. Я хотел было спросить, которая из двух, но спохватился. Понял, что такой вопрос прозвучал бы… не корректно. Может, они здесь, в больнице, и не знают, что их две. Они ведь здесь тёмные – черпают свои сведения только из газет, а в газетах какой только лабуды не напишут. Я в лучшие времена сам нанимал журналистов, и они такое писали, что у меня глаза потом из орбит вылезали. Т.е. от удивления, какую глупость и ерунду можно на бумаге за деньги написать. Но теперь я был во прахе. Сидел, как Иов, в больничном дворе и посыпал свою бритую голову песочком из песочницы. И совочек тут же детский пластмассовый нашёлся. Только вот струпьев у меня не было. И слышу я ещё известие. Мол, моя жена меняет пол. Не хочет её народ принимать в женском обличии. Так что предстанет в мужском. Ну, уж в это я не поверил. Решил, одно из двух – либо я окончательно сошёл с ума, либо сумасшедшие те, кто мне это говорят. Да ведь и правда – все кругом сумасшедшие. Да и я-то. Стал я себя особенно примерно вести, и скоро меня выпустили и даже дали должность. Сначала небольшую – для разгона. Послали куда-то за границу (кажется в Италию или Швейцарию, чтоб я там набрался здоровья и вообще окреп). Кстати, импотенция у меня кончилась и я с особым удовольствием приступил к исполнению несупружеских обязанностей. Это заметили (опять-таки какой-то паршивый журналистишко настучал) и вернули меня в Москву. Но пост дали хороший – грех жаловаться. Да что и удивляться, если моя бывшая жена уже и президент. Т.е. почему бывшая? Мы с ней официально и не разводились. Во всяком случае, я. Она-то, может, подмахнула какую бумажку, чтоб с документами не было ни сучка ни задоринки. Но чего я никак не мог понять, так это – куда вторая делась? Чуть опять не запил с горя, но удержался. А пьяный охранник мне в порыве откровенности рассказал, что, якобы, теперешний президент, это не одна бывшая женщина, а две. Т.е. он из двух близняшек, как конструктор, собран. Ох, ты Боже мой! Я подумал: «А не возвратиться ли мне – от греха подальше – в больницу, за толстые родные стены?» Вы только представьте себе тогдашние мои ощущения. Смотрю я в газету – а ведь чуть ли не в каждой приличной газете каждый день печатают какое-нибудь фото президента – и вижу фото мужика, совсем на мою жену и её сестру не похожего. К тому же, часто печатают фото президента вместе с семьёй. Какую-то престарелую бабу ему нашли и сына-студента, и всё такое. И как это люди верят, что такое может быть? Если баллотировались они как женщины, а президентом стали как мужик. Или я тут чего-то упускаю? Скорей всего. Я ведь в больнице был, и информация доходила до меня плохо. И надо же было так себя изуродовать. Мало того, что они стали мужиком, но мужиком седым, старым, одутловатым. Веки у него такие набухшие. Ещё немного и можно будет констатировать отёк