Полет сокола (сборник) - Дафна дю Морье Страница 6

– Что за этим последует? – спросил он вполголоса. – Какие-нибудь неприятности для остальных членов группы? Или вы сделаете обычное формальное заявление от имени одной из этих дам и этим все ограничится?

– Не знаю, – ответил я. – Когда полицейские начинают задавать вопросы, ни в чем нельзя быть уверенным.

Я велел Беппо ехать дальше. Голоса тех, кто придерживался иного мнения, всколыхнулись и замерли у меня за спиной. Надо было принимать какое-то решение. Одно неосторожное движение – и гармония моего стада нарушится, ее сменит дух недоброжелательства и озлобленности, губительный для всякого тура.

Я достал блокнот и протянул мистеру Блуму пачку билетов.

– Будьте добры, возьмите на себя руководство группой в термах Каракаллы и на Форуме. И там, и там есть гиды, говорящие по-английски. Если возникнут трудности, Беппо сможет перевести. В половине пятого мы должны быть в английской чайной на пьяцца ди Спанья. Там я с вами встречусь.

Учительница наклонилась вперед.

– Что вы намерены делать? – требовательным тоном осведомилась она.

Отступать было некуда. Я попросил Беппо высадить нас у первой же стоянки такси. Две самаритянки и я проводили взглядом автобус, отправлявшийся в термы Каракаллы. Редко я так сожалел о расставании со своей паствой. По дороге в Главное полицейское управление мои спутницы были на удивление молчаливы. Они не ожидали столь быстрого осуществления своих планов.

– Полицейские будут говорить по-английски? – спросила более нервная из двух женщин.

– Сомневаюсь, мадам, – ответил я. – Неужели вы полагаете, что ваши полицейские говорят по-итальянски?

Они переглянулись. Я почувствовал холодную враждебность, приковавшую обеих женщин к их местам. А также откровенное недоверие к римскому праву. В любом городе Главное полицейское управление не вызывает приятных чувств, но мне наша миссия была куда более не по душе, чем моим спутницам, которые могли рассматривать ее как лишнюю возможность обогатить свой туристический опыт. При виде формы мне всегда хочется убежать. Топот ног, краткие слова команды, холодный, изучающий взгляд вызывают у меня тяжелые ассоциации. Они напоминают мне юность.

Доехав до места, мы вышли из машины, и я попросил шофера подождать, предупредив, что мы можем отсутствовать довольно долго. При этом я говорил нарочито громко и четко, чтобы мои спутницы поняли смысл моих слов.

Наши шаги глухо раздавались во дворе Главного полицейского управления.

Из справочного бюро нас провели в приемную, из приемной – в кабинет.

Дежурный офицер спросил наши имена, адреса и осведомился о характере нашего дела. Когда я сообщил ему, что две англичанки желают предоставить информацию относительно женщины, убитой прошлой ночью на паперти церкви на виа Сицилиа, он пристально посмотрел на нас. В атмосфере комнаты повисла напряженность.

Затем он позвонил и отдал короткое распоряжение человеку, явившемуся на его зов. Через мгновение в комнату вошли еще два офицера. Появились блокноты.

Теперь все трое внимательно разглядывали поникших учительниц. Я объяснил сидевшему за столом полицейскому, что ни одна из них не говорит по-итальянски, что они – английские туристки, а я – гид от "Саншайн Турз".

– Если вы располагаете какой-нибудь информацией, относящейся ко вчерашнему убийству, то я вас слушаю. Мы не можем тратить время по пустякам.

Старшая по возрасту англичанка начала говорить, делая паузы между предложениями, чтобы я успевал переводить. В несколько бессвязном рассказе англичанки я по своему усмотрению делал купюры. Замечание о том, что, по ее мнению, равно как и по мнению ее подруги, просто возмутительно, что в наше время в Риме нет больницы или приюта, куда могла бы обратиться умирающая от голода женщина, едва ли представляло интерес для полиции.

– Вы прикасались к этой женщине? – спросил полицейский.

– Да, – ответила школьная учительница. – Я до нее дотронулась и обратилась к ней. Она что-то пробормотала в ответ. Я и моя подруга чувствовали, что она, должно быть, больна. Мы поспешили в автобус и попросили мистера Фаббио что-нибудь сделать. Он сказал, что это не наше дело и что мы задерживаем автобус.

Полицейский вопросительно посмотрел на меня. Я ответил, что это правда.

И что на часах было начало десятого.

– Возвращаясь после экскурсии, вы не заметили, была ли женщина по-прежнему на паперти или нет?

– Боюсь, что не заметили. Автобус возвращался по другой дороге, и мы все очень устали.

– И вы больше не возвращались к этой теме?

– Нет. Правда, мы вспомнили о ней, когда раздевались перед сном. Мы говорили, что со стороны мистера Фаббио просто возмутительно, что он не вызвал "скорую помощь" и даже не сообщил в полицию.

Полицейский снова посмотрел в мою сторону. Мне показалось, что в его взгляде мелькнуло сочувствие.

– Пожалуйста, поблагодарите этих дам за то, что они пришли к нам, – сказал он. – Их показания весьма полезны. Для отчетности я должен их побеспокоить и, если они могут это сделать, попросить подтвердить принадлежность одежды убитой женщине.

Этого я не ожидал. Не ожидали и учительницы. Они побледнели.

– Это необходимо? – запинаясь, спросила младшая.

– Похоже, что да, – ответил я.

В сопровождении одного из полицейских мы прошли по коридору в небольшое помещение. К нам подошел служитель в белом халате. После немногословного объяснения он зашел в соседнюю комнату и вынес оттуда узел с одеждой и две корзины. Мои англичанки побледнели еще больше.

– Да, – поспешно проговорила старшая и отвернулась. – Да, я уверена, что это те самые вещи. Как все это ужасно…

Служитель, проявляя в своем служебном рвении ненасытность вампира, спросил, не желают ли дамы увидеть тело.

– Нет, – ответил я. – Этого от них не требуется. Однако для пользы расследования я могу сделать это за них.

Сопровождавший нас полицейский пожал плечами. Мне решать. Учительницы не догадывались, о чем идет речь. Следом за служителем я вошел в морг.

Влекомый каким-то болезненно волнующим чувством, я словно завороженный подошел к столу, на котором лежало тело. Служитель откинул простыню, и я увидел лицо. Оно было благородно в своем мертвенном покое и моложе, чем казалось ночью. Я отвернулся.

– Благодарю вас, – сказал я служителю.

Вернувшись в комнату для собеседования, я сообщил старшему офицеру, что женщины опознали одежду. Он еще раз поблагодарил меня.

– Надеюсь, – сказал я, – что эти дамы больше не понадобятся. Завтра днем мы выезжаем в Неаполь.

Полицейский с серьезным видом занес мои слова в отчет.

– Не думаю, – сказал он, – что нам снова понадобится их присутствие.

У нас есть их фамилии и адреса. Желаю вам и им приятного продолжения тура.

Я мог бы поклясться, что, поклонившись учительницам, он подмигнул, но не им, а мне.

– У вас есть какой-нибудь ключ к установлению личности убитой?

Он пожал плечами:

– Вы же знаете,