В доме на холме. Храните тайны у всех на виду - Лори Фрэнкел Страница 61

Пенн пытался убедить себя, что у Ру сейчас Annus Mirabilis. Пытался ценить это время, потому что, хоть оно и было тяжелым и трудным, но могло быть еще хуже. Насколько было известно Пенну, старший сын ничего не поджигал, но в остальном семнадцатый год его жизни носил сильное сходство с 1666 годом в Англии. Он находился в состоянии войны (с родителями и братьями). Он был поражен чумой (апатией, беспокойством, давящей скукой, которую вызывали у него все и вся в этом мире). И не слишком хорошо справлялся с дифференциальным и интегральным исчислением.

А главная проблема оказалась исторической в полном смысле слова. Его учительница по истории дала ученикам задание «создать видеодоклад о текущей проблеме, в настоящее время воздействующей на Америку». Если бы Ру заявил, что не обязан выполнять такое туманное и плохо сформулированное задание, если бы пришел к отцу и стал утверждать, что текущие события по определению не являются историей (по крайней мере пока), Пенн, возможно, посочувствовал бы ему. Но Ру задание выполнил.

И получил «неуд».

А потом отказался переделывать.

А потом подделал подпись матери на записке, сообщавшей ей о неправомерных действиях сына.

Когда Пенн и Рози получили табель за четверть, они не могли не заметить, что у Ру беда с историей.

Тот клялся, что это, должно быть, опечатка. Признавал, что пропустил тест, потому что был у стоматолога, но сделал его после уроков, а миссис Биркус, наверное, пока не проверила. Говорил, что хорошо учится по всем остальным предметам, за исключением, может быть, дифференциального и интегрального исчисления, так разве он не заслуживает применения презумпции невиновности? Говорил: учитывая, что по остальным предметам у него «хорошо» и «отлично», какова вероятность «неуда» по истории?

Как оказалось, весьма высокая.

Когда Рози и Пенн приехали на встречу с учительницей, миссис Биркус объяснила, что видеодоклад Ру был посвящен проблемам с разрешением солдатам-ЛГБТ открыто служить в войсках.

— Не может быть, — уверенно сказал Пенн.

— Увы, боюсь, как раз может. — Миссис Биркус привыкла лишать родителей сияющих иллюзий в отношении детей.

— Вы не понимаете. Ру — не антигей. Он не может им быть, потому что… Ну, мы знаем, что он… Видите ли, в нашей семье… — Пенн обнаружил, что нет совершенно никакого способа закончить это предложение, но все равно испытал облегчение, потому что здесь явно возникло какое-то недопонимание. — В любом случае, поверьте, это, должно быть, какая-то ошибка.

— И не одна, — согласилась миссис Биркус, — но, очевидно, это не те ошибки, о которых вы думаете.

А потом показала видео.

Это было совместное семейное творчество. В фильме снимались многочисленные куклы и мягкие игрушки Поппи, одетые в костюмы Ориона и вязаные изделия Ригеля. Бен был кукловодом, он поочередно двигал каждым персонажем перед камерой, его рука иногда (как показалось Рози, виновато) попадала в кадр. Все началось с закадрового голоса Ру, подражавшего трейлерам к кинофильмам: «В мире, где армия Соединенных Штатов является величайшей военной силой на Земле, геям не место. „Зеленые береты“ — зеленые, а не радужные. В военной авиации нет трансов, в морской пехоте нет лесбиянок, в небе нет би». Частности сюжета были трудноуловимы, но в итоге одетые в камуфляж Элис и Мисс Марпл какое-то время катались в песочнице с огнестрельным оружием (как догадался Пенн, с хлебной соломкой), а потом вместе катались по постели, пока офицер явно более высокого ранга (рулон бумажных полотенец с нахлобученной сверху морской фуражкой Ориона, украшенной несколькими ленточками Бена из клуба дебатов) не ворвался к ним с воплем: «Вам [бип]ным [бип]кам не место в моей армии! — выражал свое мнение рулон полотенец. — Это [бип]ское правительство в своей [бип]ной мудрости может со мной не соглашаться, но оно [бип] здесь не указ [бип]. Здесь командую я! Так что могут по[бип]ать мой [бип]!» В следующей сцене три Барби сбрасывали на землю зажигательные бомбы (как догадался Пенн, изюм) с бомбардировщиков F-15, уничтожая деревни из LEGO. Однако, когда одна из Барби надела мужской парадный мундир и пришла на вечеринку, откуда ни возьмись появились пять пластиковых солдатиков, которых Пенн никогда прежде не видел (они принадлежали Агги), раздели Барби и напали на нее. Учитывая ограничения использованных средств, истинная природа происходящего осталась неясна, но, хотя Транс-Барби в итоге надрала пластиковым солдатикам «бип»-ы, сделала она это со словесными выражениями столь же брутальными, как и ее форма.

— Ну, он хотя бы запикал брань, — решился Пенн.

Миссис Биркус ничуть не смягчилась.

На школьной парковке Пенн продолжал вслух выражать неверие:

— Ру никак не может быть гомофобом! Он не может быть антигеем! Он никак не может быть антитрансом, если живет в нашем доме!

— А может, наоборот, как раз из-за этого… — тихо проговорила Рози.

— Может, ему нужна терапия? — Пенн не слушал. Он не слушал даже самого себя. — Вмешательство? Служба в армии?

— Может, это не всерьез.

— Идея была предельно четкой. — Пенн не сдерживал тон голоса.

— Правда? — Рози казалось, что она постыдно извалялась в грязи.

— Да что такое с этим мальчишкой?! — вопросил Пенн в пространство. Околачивавшиеся вокруг парковки старшеклассники пренебрежительно воззрились на него.

— Давай поедем домой и спросим его, — предложила жена.

Дома они усадили Ру за стол для домашнего задания.

— Нам показали видео. — Рози сразу взяла быка за рога. Она не хотела давать ему еще одну возможность солгать.

— И как, понравилось? — глумливо ухмыльнулся тот. И вовсе не видео побудило отца счесть Annus Mirabilis оконченным. А эта ухмылка.

— А тебе?! — Пенн старался не кричать. Ру не столько пожал, сколько дернул левым плечом. Остальная часть тела свернулась, точно запятая. — Ведь поработать, похоже, пришлось немало. Столько стараний, чтобы озвучить идиотские идеи и глупые шутки! — Ру дернулся, может быть, от слова «идиотские»,