Алексей Гастев - Как надо работать (сборник) Страница 63

Но в том-то и дело, что эта двигательно-распределительная работа все время подчинена как энергетике машины, так и объективным временным величинам ее обработочных стадий. Производственное поведение работника здесь подчинено машине, раз она включена (зона энергетики в машине) и раз она установлена (установочная зона) для определенной обработки. Рабочий управляет машиной (зона управления), но управляет в рамках ее энергетической и технологической конструкции. Технологическая конструкция машины, выражающаяся в определенных скоростях обработки и определенных стадиях и промежутках смен и ходов инструмента, имеет свое объективное время работы и свои объективные законы распределения времени.

Рабочий берет эти объективные начала как данные и хотя до известной степени их может изменять и регулировать[41], но именно все же в рамках данной конструкции машины. Вот почему тут так возможны, так неизбежно появляются настроения против «рабства» человека по отношению к машине, так неизбежно появляются фразы, что «противно быть придатком машины». Этот спор и эти настроения есть выражение именно эволюции от ремесла и мануфактуры к машине. Эти настроения суть отражение развития «природы производства».

Человек, работавший в ремесле и мануфактуре, работавший при посредстве определенных приемов, имел определенный «придаток» к своим рукам (часто в виде продолжения руки) в виде орудия и приспособления. Именно эти орудия были послушным «рабом» работника, а работник был «царем» над этими орудиями. Развитие машинного производства сообщило отношению работника к орудиям своеобразную и иногда неуловимую человеческим созданием диалектику. А именно: управлять машиной это не то, что управлять орудием; управлять орудием можно и должно всецело; управлять же машиной можно именно в рамках данной машинной энергетики и данной установки (т. е. технологической установки). Функция управления (выполняемая работником) уже находится в точной зависимости от энергетики и технологии машины. Функция управления должна быть при-спо-со-бле-на к машине. Вот почему в машинном производстве уже не орудие является придатком работника, а работник становится «при машине», «приурочиваясь» к ее энергетической и технологической зонам. И здесь мы должны привести следующую цитату Маркса:

«В мануфактуре рабочие, отдельные или соединенные в группы, должны выполнять каждый отдельный частичный процесс при помощи своих ручных орудий. Если рабочий и приурочивается здесь к процессу, то и процесс, в свою очередь, уже раньше приспособлен к рабочему. При машинном производстве этот субъективный принцип разделения труда отпадает. Весь процесс разлагается здесь объективно, в зависимости от его собственного характера, на свои составные фазы, и проблема выполнения каждого частичного процесса и соединения различных частичных процессов разрешается посредством технического приложения механики, химии и т. д.».

Процесс приспособления рабочего к машине, процесс «обслуживания» рабочим производственных процессов именно постоянно подчеркивает то положение, что в машинном производстве машина является огромной организующей и направляющей силой, между тем как в ремесле рабочий «сам себе организатор».

Было бы напрасно думать, что машинное производство изменило отношение только каждого единичного работника к каждой единичной машине. Если мы отметили уже в мануфактуре огромное значение организационного момента для отдельных рабочих мест и отдельных работников, то в машинном производстве эта зависимость становится не административной, а технической. Все предприятие вырастает как цельная и гармоническая система. У Маркса эта тенденция выражена так:

«Система машин, покоится ли она на простой кооперации однородных рабочих машин, как в ткачестве, или на сочетании разнородных машин, как в прядении, сама по себе составляет большой автомат, раз ее приводит в движение один первый мотор, сам порождающий собственное движение».

Но мы должны оттенить не только этот признак зависимости и системы, но и то, что эта система находится в постоянном преобразовательном движении. В противоположность ремеслу и взявшей у ремесла технику мануфактуре, машинное производство постоянно ре-кон-стру-и-ру-ет-ся.

«Современная промышленность никогда не рассматривает и не трактует существующую форму известного производственного процесса как окончательную. Поэтому ее технический базис революционный, между тем у всех прежних способов производства базис был по существу консервативен».

Если прежде мы последовательно показали, что в ремесле норма выступает как личное индивидуальное выражение труда, производимого работником, что в мануфактуре она уже имеет общественно-организационный регулятор, что в машинном производстве она испытывает решающее влияние машинной энергетики и технологии, что административное регулирование все более и более становится регулированием техническим, то мы должны теперь еще установить, что в машинном производстве совершенно не может быть стабильности, постоянства норм. По мере того как производство реконструируется в энергетическом и технологическом отношениях, точно так же и нормы должны все время реконструироваться и изменяться, осложняться, испытывать давление множества технических и организационных факторов. Но, продолжая эту мысль, необходимо установить и самое важнейшее положение по отношению к нормам. В настоящее время их никак нельзя рассматривать как простой принцип голого количества трудовой нагрузки работника, их надо рассматривать как часть общего организационно-реконструкторского процесса производства.

Настоящий период называется периодом реконструкции[42]. Понятно, что свое название этот период получил не потому, что в промышленности наблюдаются вообще (как это было только что показано) реконструктивные процессы, а потому, что производство перестраивается генерально.

И мы можем прежде всего сделать просто формальный вывод, что в вопросе о нормах неизбежно должна быть генеральная перестройка.

И опять-таки, даже чисто формально мы можем полагать, что пересмотр должен быть, конечно, не в сторону индивидуализации норм, а именно в сторону их еще большей производственно-общественной трактовки.

Но эти формальные положения станут совершенно очевидными, когда мы установим, что же именно особенно характерное в производственно-общественном отношении несет период реконструкции.

Вся производственная культура машинного производства была до сих пор пропитана сильнейшим аналитическим началом.

Именно об этом начале трактовали такие экономисты, как Адам Смит, а из инженеров-производственников — Фредерик Тэйлор.

Но если бы не явился американец Тэйлор, то его «надо было бы выдумать». Этот процесс фатальный, в свое время сформулированный Марксом как определенный закон, как «принцип»:

«Принцип крупной промышленности: всякий процесс производства, взятый сам по себе и прежде всего безотносительно к руке человека, разлагать его на составные элементы, создал всю современную науку технологии. Пестрые, повидимому, лишенные внутренней связности и застывшие формы общественного процесса производства разложились на сознательно планомерные, систематически расчлененные в зависимости от желательного полезного эффекта, применения естествознания».

Эти аналитические тенденции приняли за последнее время до того резкую форму, до того конструктивно обогатились, что совершенно неизбежно порождали организационные кризисы и все настойчивее и настойчивее выдвигали методы связи или методы синтетические.

Эти методы сообщают производству характер единого машинного агрегата, в котором принцип связи, согласования, организационной зависимости выражается все более и более. Об этих синтетических тенденциях у Маркса есть предсказания, роднящие их с пророчеством: именно Маркс говорил о неизбежности непрерывного производства и конвейера.

Вот цитата из Маркса, провозглашающая принцип непрерывности производства (слова, опубликованные 70 лет тому назад!):