Наследник - Марк Арен Страница 64

это гораздо больше, чем сто двадцать минут. Это пробка на шоссе, это блуждания от одного полицейского к другому, и всем обязательно надо знать, зачем красавица стремится в их порт, причем именно на 323-й пирс, это погрузчики, с грохотом катящиеся мимо, и это рыжий кот, греющийся на чугунной тумбе. Она аккуратно подняла кота, села на его место, а рыжего толстяка усадила к себе на колени. Он тут же заурчал, потоптал когтями ее джинсы и свернулся клубком с таким благодушным видом, будто знал Катю миллион лет.

Она не смотрела на часы, чтобы лишний раз не расстраиваться. Впрочем, лишний час или лишний день уже ничего не могли изменить в ее жизни. Она приняла решение, и ничто уже не могло его отменить.

Михаил появился неожиданно и совсем не с той стороны, куда она нетерпеливо смотрела. Одной рукой он подхватил ее сумку, второй обнял за плечи. Наклонившись, он поцеловал ее в губы. И она неожиданно для себя ответила. Так они и целовались, он с ее сумкой в руке, а она – сидя на тумбе с котом на коленях. Усы Михаила немного пахли морем, а борода щекотала Кате горло, и все это было так ново так необычно и в то же время по-семейному уютно, словно они муж и жена, которые встретились после долгой-долгой разлуки.

Наконец Михаил оторвался от нее.

– Ты надолго?

– Нет.

– Но хотя бы день у нас будет?

– И день, и ночь, – сказала она, не в силах встать.

У нее кружилась голова. Она столько лет не целовалась…. Ей снова захотелось ощутить его упругие чуть влажные губы на своих губах, и она, обвив руками его за шею, притянула к себе.

Он опустил сумку и, обняв Катю обеими руками, поднял ее и прижал к себе, и закружился, смеясь счастливым смехом.

– Это сон, – сказал он, наконец, опустив ее на бетон причала. – Сейчас зазвенит будильник, я проснусь, а ты исчезнешь.

– Поехали к тебе, пока он не зазвенел, – сказала она, прижимаясь к его крепкой и горячей груди.

Они пошли по пирсу. Рыжий кот обогнал их и важно шагал впереди, высоко задрав распушенный хвост.

– На этом пирсе ты определенно пользуешься большим успехом, – заметил Михаил. – В прошлый раз на тебя котом смотрел тот докер, а теперь – вот этот.

И на самом деле, кот сопровождал их на всем пути к плавучему причалу, где среди красавиц-яхт стоял белый катер Михаила. Они перешли в него, Катя села в кожаное кресло, а Михаил стал отвязывать швартовый конец. Кот подумал-подумал и осторожно положил одну лапу на борт катера, глядя при этом на Михаила.

– Ты его прикормила чем-нибудь?

– Нет. Такого толстяка прикормишь. Я и сама бы не отказалась покормиться, с вечера не ела.

– Так чего он от тебя хочет?

– Любви, наверно. – Она протянула руку, и рыжая морда потерлась об нее, однако желтые глаза смотрели на хозяина катера. – Ты разрешишь ему подняться на борт?

– А что с ним потом делать? Он не перенесет качки. А на острове его задерут местные коты. Нет, дружок, ты уж лучше оставайся дома.

– Ты просто ревнуешь, – сказала Катя. – Злой, назойливый, бесцеремонный и ревнивый. Ты больше не Аристотель, ты – Отелло!

– Ах так?! Ладно! Иди сюда рыжая наглая морда.

Кот легким прыжком перелетел через борт прямо на колени Кате. Михаил оттолкнулся от причала, нажал на кнопку, и пол под ногами завибрировал, выдавая работу мощных моторов. Катер развернулся по широкой дуге и, разбрасывая пенный след, вылетел из бухты.

«Как хорошо, – думала она, поглаживая теплую шерстку урчащего кота. – И как жаль, что все это скоро кончится».

Ей показалось, что Андрей был не очень рад ее появлению. И вечером после ужина она так и сказала Михаилу:

– Почему Андрей настроен против меня? Только не говори, что он ревнует. Не поверю.

– Он не настроен против тебя. Тебя здесь все любят. Потому что ты приехала ко мне. А меня весь остров мечтает поскорее женить.

– В том числе и Андрей?

– Ну, он все-таки не островитянин. Мы с ним «полуостровитяне», то есть с полуострова Пелопоннеса.

– Не отшутишься. Скажи, если можешь: Андрей как-то связан с тем, из-за чего мне пришлось наврать тебе про мужа?

Михаил обнял ее за талию:

– Не могу сказать. А ты можешь мне сказать?

– Что?

– Ты останешься здесь или мне идти договариваться с Селиной? У нее есть свободная комната.

– А у тебя нет?

– Весь дом в твоем распоряжении. Выбирай любую комнату.

– Мне бы с видом на море. С душем. И с широкой постелью. Не такой, как у Селины.

– Ну, давай поищем что-нибудь подобное.

И они пошли по его дому заглядывая во все комнаты и целуясь на каждом углу. Спустились и в столярную мастерскую, хотя там не было ни душа, ни постели, зато чудесно пахло стружкой. Из мастерской они заглянули в гараж и отпрянули, потому что там был Андрей. Возясь с «лендровером», он не заметил их из-за поднятого капота, и они выбрались оттуда на цыпочках, бесшумно, как воришки.

Оказавшись, наконец, в самой дальней комнате, они оба уже изнемогали от желания так, что не могли даже говорить. Впрочем, слова были излишни. Нужно было только открытое окно, и только свежий ветерок, шевелящий прозрачную занавеску, обдувающий разгоряченную кожу, приносящий запах моря и теплых скал. И лаская Михаила, она думала о том, как завтра войдет в прозрачные волны вместе с ним, и как они будут валяться на песке и предаваться ничегонеделанию, и будут есть вкусное мясо и пить вкусное вино, набираясь сил для новой ночи, но ведь еще и эта ночь не кончена, она впереди, впереди, впереди…

Глава 15

Окно из черного стало фиолетовым, а потом темно-синим, и Катя поняла, что скоро рассвет. Надо было спать, но ей жалко было тратить на сон драгоценное время. Те бесценные минуты, которые были отведены им для близости.

– Ты был в Югославии?

– Да. Почему ты спросила?

– Не знаю. Я только что оттуда.

Ей было лень говорить самой, но очень хотелось слышать его голос, поэтому она просто откликалась эхом на его слова, чтобы он не умолкал. Пусть говорит что угодно…

– С научной точки зрения… Мы же с тобой ученые, социологи…

– Два голых социолога, – сказала она, водя пальцем по его груди.

– Все, молчу.

– Нет-нет, говори, мне интересно!

– Я хочу говорить только о тебе.

– Обо мне?

– Да… О том, как ты красива. О твоей коже.