Марианна Баконина - Школа двойников (1 и 2 части) Страница 65

Ошарашенные журналисты замерли в углу. Георгий, ничуть не удивившийся столь стремительному завершению беседы, хотел было вернуться на прежнее место, к дверям, но Саша Маневич ухватил его за рукав.

- Хотел бы я знать, о чем вы говорили?

- Худо дело, недооценил я их. - Георгий слегка потянул руку и освободился. - Микрофон здесь стоит, а я его не нашел.

- Значит, не салажата? - уточнила Лизавета.

- Они-то? Да нет, скорее волчата. Но волчата могут покусать льва.

- Видно, и впрямь дела наши печальные, раз ты заговорил цитатами из "Витязя в тигровой шкуре", - как бы невзначай проронила Лизавета.

Георгий ответил почти невпопад:

- Не знаю, что там говорил витязь, а мы здесь болтали совершенно напрасно. Я должен был предугадать, что они пихнут куда-нибудь прослушку, микрофончик. Теперь, конечно, торговаться с кассетами не получится. Они знают, что копии есть. Но они знают и то, что о существовании копий знают только три человека, а я рассчитывал вызволить хотя бы одного из нас, играя на копиях. Они, естественно, подвесили бы этому человеку хвост, но это не беда, не беда. А теперь... - Георгий явно погрузился в какие-то расчеты. И сообщать, что и зачем он подсчитывает, не собирался. Подошел к одной стенке, ударил кулаком. Так, постукивая в разных местах, на разной высоте, обошел комнату по периметру. Ответом был одинаково глухой отзвук. Георгий помедлил, размышляя. Потом согнулся в три погибели и еще раз прошелся вдоль стен, внимательно осматривая плинтусы и бормоча:

- Чисто... чисто... чисто...

- Новый "Миф Универсал" сохраняет капитал, - не удержался Саша Маневич.

Он, так же, как и Лизавета, молча наблюдал за передвижениями Георгия, а тут не выдержал и ввернул рекламную формулу. Изъясняться с помощью рекламных лозунгов давно стало общероссийской привычкой. Дурной, как семечки.

Георгий, скорее всего, об этой привычке не подозревал или никогда не смотрел телевизор и не подозревал о существовании волшебного порошка, которым можно стирать белье, мыть стены, посуду и пол. А может, он не слушал, что происходит вокруг. Он поднял очи горе и теперь медленно и внимательно осматривал стены под потолком.

Лизавета устала. Устала от того, что на нее и на ее слова не обращают внимания. Устала быть грязной и рваной. Ей хотелось присесть. Ей хотелось пить. Ей хотелось выбраться из закрытого наглухо помещения - обычной, ничем не примечательной комнаты с выцветшими обоями и паркетным полом, которая тем не менее выглядела очень зловеще. Надо же, как они умудрились превратить в герметичную колбу рядовую комнату в коммуналке! Ни единой щелочки. Только дверца с задвижкой на печке. Но и она наверняка не ведет никуда - когда печи сносили, дымоходы замуровывали очень тщательно.

- Печка, она здесь...

Георгий, безучастный ко всему происходящему, вдруг в один прыжок оказался возле Лизаветы и зажал ей рот шершавой ладонью.

- Правильно, девочка, ты умница. Я давно понял, что ты умница, просто невероятная. Только молчи. - Жаркий шепот почти обжег ей ухо.

Лизавета замерла, ошарашенная явно неадекватным поведением Фельдмаршала. То мирно рассуждает о помощи и профессионализме, то мечется по комнате, как голодный тигр. А теперь вот пытается ее задушить. Она побарахталась, пробуя вырваться, поняла, что стальные тиски не разжать, и сдалась. Лучше играть по его правилам. Ответила тоже шепотом:

- Ладно, я буду молчать, только отпусти!

Георгий слегка ослабил хватку, понял, что вопить никто не будет, и вовсе отпустил Лизавету.

В этот момент очухался Саша Маневич.

- Черт побери! Хотел бы я знать, что происходит!

Георгий тут же повернулся к Саше и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

- Но я не понимаю...

- Объясню чуть позже. - Георгий дотронулся до своего языка и показал непослушному корреспонденту кулак. Все выглядело очень красноречиво поколочу или убью, если будешь болтать. Потом двинулся к печке, приговаривая: - Да, в странную мы попали, ребята, ситуацию. Никакой мебели, кроме печки, и наши шансы выбраться близки к нулю. Конечно, с кассетой вы лажанулись, но и я тоже хорош. Ты знаешь этого парня, который приходил? Как, говоришь, его зовут?

Георгий нес этакую околесицу, а заодно, опустившись на колени, копался в печном жерле. Там, как и следовало ожидать, было пыльно и пусто. Топить печи перестали лет сорок назад. Минуты через три Георгий разогнулся и встал, зажав двумя пальцами маленькую черную фитюльку. Глаза его блестели.

- Так как его зовут? - Он бровями, губами, усами и остальными частями лица показывал, что ждет ответа.

- Андрей Викторович... - осторожно произнесла Лизавета.

- Серьезный парень... Ладно, устал я что-то. Давайте отдохнем и подумаем, как быть... Лады? - Он опять показал, что следует как-то отреагировать.

- Хорошо...

- О'кей, на свежую голову и думать легче... - Георгий сбросил пальто и уселся на пол. Нечто черное и маленькое он по-прежнему держал двумя пальцами. Потом осторожно положил этот предмет на пол и раздавил каблуком.

- Был микрофончик, и нет его... Далеко не нового образца игрушка. Как я про печку не сообразил? Дурак...

- Теперь можно говорить? - Саша по-прежнему стоял у окна, точнее, там, где раньше было окно. - А зачем вы сейчас устраивали шумовые эффекты?

- Удовольствия ради... - буркнул Георгий, помолчал и оттаял. - Я бы мог сейчас прочесть лекцию про профессионализм и предусмотрительность. Но после лажи с прослушкой не решаюсь. Просто надеюсь, что после наших разговоров они не сразу поймут, что мы нашли микрофон. А мы за это время успеем кое-что обсудить.

- Вы, значит, про микрофон не знали? - переспросил Саша.

Георгий ответил резко:

- Парень, сейчас нет времени. Уже на самом деле нет времени! Ты влез в эту историю, а потом в этот дом, и девушку за собой притащил. Теперь надо думать, как выбираться.

- А чего тут думать? Стены крепкие, двери-окна закрыты. Не о чем думать!

- Я вижу и стены и двери, но рассчитывать нам больше не на что. Они слышали наш разговор. Знают, кто я, кто вы. Знают, что мы раньше знакомы не были и действовать согласованно у нас не было возможности. Ты, конечно, очень убедительно наплела про телевизионную службу безопасности. Но, увы... - Георгий развел руками. - У нас есть небольшой временной люфт. Они будут думать, успел ли я что-нибудь передать своему руководству. Но, думаю, быстро сообразят, что ничегошеньки я не успел. Мой сотовый там же, где и пистолет. Так что...

- А что тут можно придумать? - подала голос Лизавета.

- Не знаю... - Георгий встал, разбежался и с размаху ударил плечом в стену. Опять отошел к центру комнаты, потирая плечо.

- Дверь стальная, стены капитальные. Лазеек нет...

Лизавету вдруг осенило, она вспомнила одно из приключений студенческой поры.

- Попробуйте толкнуть печь, здесь же только половина, другая - в той комнате, она, может, не очень крепко закреплена...

- Печь? - Георгий опять закусил щеку. - А чем черт не шутит!

Он разбежался и врезался плечом в железную обшивку печки.

- Качнулась, дьявольщина! Качнулась! - Он повторил попытку.

Теперь и Саша, и Лизавета заметили, что печка хотя и стоит, но не очень прочно.

- Давай-ка, парень, раз ты спецназовец, вместе!

Мужчины разбежались и ударили вдвоем. Потом еще раз. И еще. С потолка посыпалась известка. Появилась довольно широкая щель. Наверху печь никак не была закреплена. Еще удар, и разъехались обои. Еще... и печь провалилась в соседнюю комнату, открыв довольно широкий проход.

Первым туда бросился Георгий. Потом Саша. Последней была Лизавета.

Комната, в которой они оказались, почти ничем не отличалась от первой. Только обои другие, не желтые, а голубые. Окон - два, но они точно так же замурованы кирпичом. Зато дверь не стальная, а обычная, деревянная. Вдоль стен стоят какие-то бидоны и канистры.

Георгий так же решительно бросился к двери и подергал за ручку. Заперто...

- Ты, конечно, можешь пробить лбом стенку тюремной камеры... Ну и куда ты попадешь? В другую камеру! Станислав Ежи Лец... Надо слушаться умных людей! - С этими словами Саша бессильно опустился на пол.

- Ценю умение шутить в трудных обстоятельствах... - процедил, не разжимая губ, Георгий, потом подошел к канистрам и свинтил у одной из них крышку. Принюхался, окунул палец в прозрачную жидкость. В комнате запахло бензином.

- Где мое пальто?

- Там... На полу лежит... - машинально ответила Лизавета, застывшая возле рухнувшей печки.

Вникнуть как следует в происходящее она не могла. Уж больно стремительным был переход от безумной надежды, когда печка упала и открыла выход, к отчаянию, когда выяснилось, что они просто сменили один каземат на другой, ничуть не более комфортабельный. Георгий отстранил ее и шагнул в провал. Вернулся он буквально через секунду, держа в руках пальто.

- А, волшебная накидка... Дай сигарету! - Саша пристроился возле канистр.

- Здесь как на бензоколонке - курить нельзя!