Белый кролик, красный волк - Том Поллок Страница 69

Я тоже. Она делала ужасные вещи, которые будут преследовать меня в ночных кошмарах в течение многих лет, но факт остается фактом: я не могу перестать любить ее. И я не хочу этого делать. И она не одна, так что я обязан добавить:

— Я не жду, что ты изменишься, сестренка. Да ты и не можешь, пока не можешь. Нам сперва нужно кое-что сделать.

Она останавливается на полушаге. Она даже не оглядывается. Она знает, что я имею в виду. Конечно, она все знает.

— Мы же не можем просто бросить ее там, с ними.

Я слышу в своем голосе кровожадную решимость. У нас это семейное. Мы должны дать ей шанс. Может быть, она сумеет объясниться; может быть, есть какая-то сторона, которой я не вижу. Мы просто не можем оставить ее с ними. Я не могу. Она же моя мама.

— Не могу к ней попасть, — коротко отвечает Бел. — Я не знаю, где они ее держат.

— Я знаю.

РЕКУРСИЯ: 5 ДНЕЙ НАЗАД

Моя сестра ввалилась на кухню, сонно почесывая голову, оглядела кавардак, пожала плечами, как будто это пустяк, и опустилась на колени посреди этого безобразия. Я сел рядом с ней, и мы работали вместе, раскладывая все по местам, убирая и приводя в порядок.

Мы — настоящая команда.

Для того чтобы субъект наиболее эффективно возбуждал склонность Красного Волка к насилию…

Волк с красной шкурой скачет через лес чисел. Она моя инверсия, моя противоположность. Без нее я чувствую себя неполноценным.

Мы. Настоящая. Команда.

СЕЙЧАС

Динь-дон!

Для пяти утра звонок звенит оскорбительно бодро, но дверь открывается прежде, чем я досчитываю до трех, и в уголках глаз на старушечьем лице, возникающем в проеме, нет ни намека на сон.

— Миссис Грив! — восклицаю я, скидывая капюшон куртки. — Рад вас видеть! Я Пит, Пит Блэнкман. Я был у вас пять дней назад с мамой. Вы, наверное, помните ее, у нее…

Но слова «хлестала кровь из раны в животе» не успевают сорваться с моего языка, потому что престарелая привратница 57 широко распахивает дверь, с окаменевшим и мрачным лицом. Она смотрит поверх моего левого плеча и кивает.

— Кому вы киваете, миссис Грив? — я театрально оглядываюсь через плечо и слежу за линией ее взгляда, упираясь в слуховое окно дома напротив, стекла в котором светятся голубым рассветным светом.

— Ах, да! Ваши мальчики-снайперы. Ну, им-то я нужен живым; по крайней мере, надеюсь, что это так и выстрел в голову мне не грозит. Тогда в ногу? В лодыжку? В колено? О господи, в позвоночник? Неужели они рискнут меня парализовать? Пожалуй, глупо надеяться, что у них там транквилизаторы, а то сон бы мне не помешал…

Моя болтовня не вызывает никаких изменений на сморщенном лице миссис Грив, но позволяет мне потянуть время на несколько драгоценных секунд.

— …Они не торопятся, я смотрю? Может, у них там пушки заклинило? Или перерыв на чай? Ну и момент, не то чтобы я был против полакомиться тортиком, но все же… в любом случае уверен, они скоро вернутся.

Трескучий звук сотрясает воздух, и мышцы вокруг моего позвоночника сжимаются, а затем расслабляются. Это всего лишь щеколда на входной двери дома напротив, поразительно громкая в утренней тишине. Мы с миссис Грив наблюдаем, как распахивается входная дверь.

Когда оттуда на улицу выходит фигура, вся моя смелость съеживается внутри меня в клубок.

Бел не узнать. Ее волосы и одежда перепачканы кровью, темной и запекшейся. Она промокла насквозь, но похожа не на убийцу, а скорее, на работника скотобойни, который разминает ноющие мышцы после долгого дня работы на бойне. Ее глаза, белеющие на этом красном фоне, не мигают, когда она переходит улицу.

Демон.

Так когда-то называла ее наша директриса, и теперь она действительно похожа на демона. Дверь, из которой она вышла, выглядит за ее спиной как портал в ад. Я не могу не представить себе картину, которую она должна была оставить после себя, чтобы выглядеть вот так. Не иначе снайперов расчленили или насаживали на тупые стволы их собственных винтовок. Даже ее походка кажется неестественной, величественной и в то же время невероятно стремительной. Через мгновение она уже стоит перед нами, и металлический запах бьет мне в ноздри. Миссис Грив выглядит потрясенной. Она переводит взгляд с меня на нее, и из ее горла вырывается сдавленный вздох.

— Лабиринт. Ключи, — тихо говорит моя сестра. — Быстро.

Миссис Грив не сопротивляется. Она все еще дрожит, когда мы запираем ее в бельевом шкафу наверху. Бел выглядит довольной собой и беспечно сбегает вниз по лестнице, мажет окровавленными пальцами по портрету клетчатого терьера. Она роется в рюкзаке, который оставила у двери, и достает оттуда черную коробку размером с колоду карт.

— Глушитель вайфая, — говорит она, ошибочно принимая мой взгляд за вопросительный. — Такой же я использовала, чтобы блокировать сигнал с камер в музее. Ты сказал, что у них там камеры видеонаблюдения.

Я неотрывно смотрю на нее.

— Конечно, они же профессиональная служба безопасности, глупо с их стороны использовать беспроводные камеры. Для их камер мне понадобится это, — она вынимает из сумки пару шнуров, усеянных маленькими светодиодами, — и это, — она показывает мне четырехфунтовый молоток. — Не очень изящно, но…

Я все еще смотрю на нее.

— Что? — спрашивает она. — Послушай, в данный момент высшее начальство, скорее всего, спорит о том, смогут ли они справиться со мной сами или придется вызывать полицию, и если вызывать полицию, то как сохранить в секрете местоположение их штаб-квартиры? Держу пари, они попытаются взять нас своими силами, так что у нас, скорее всего, есть немного времени, но это не точно и не бесконечно. Так что, пожалуйста, может, пойдем?

Она поворачивается к дверце шкафа в прихожей, плотно захлопывает и вставляет ключ в скважину. Я стою на третьей ступеньке и глазею.

— Мы же договорились, — говорю я тихо, разочарованно. — Ты обещала.

Она пожимает плечами.

— И что?

— Ты сказала, что никого не убьешь.

— Только в порядке самозащиты, — поправляет она меня, по-адвокатски поднимая палец.

— Этот стиль, — я указываю на ее медленно сохнущую рубашку, — больше напоминает не неизбежную самозащиту, а, скорее, оголтелую кровавую