Аркадий Гайдар - Дальние страны Страница 7

И, не дожидаясь, пока Петька что-либо ответит, Васька быстро выложил все собранные им за день новости. А новостей у Васьки было много.

Во-первых, возле разъезда будут строить завод. Во-вторых, в лесу стоит палатка, и в той палатке живут очень хорошие люди, с которыми он, Васька, уже познакомился. В-третьих, Сережкин отец выдрал сегодня Сережку, и Сережка выл на всю улицу.

Но ни завод, ни плотина, ни то, что Сережке попало от отца, - ничто так не удивило и не смутило Петьку, как то, что Васька каким-то образом узнал о существовании палатки и первый сообщил о ней ему, Петьке.

- Откуда ты про палатку знаешь? - спросил обиженный Петька. - Я, брат, сам первый все знаю, со мной сегодня история случилась...

- История, история, - перебил его Васька. - Какая у тебя история? У тебя неинтересная история, а у меня интересная. Когда ты пропал, я тебя долго искал. И тут искал, и там искал, и всюду искал. Надоело мне искать. Вот пообедал я и пошел в кусты хлыст срезать. Вдруг навстречу мне идет человек. Высокий, сбоку кожаная сумка, такая, как у красноармейских командиров. Сапоги - как у охотника, но только не военный и не охотник. Увидел он меня и говорит: "Пойди-ка сюда, мальчик". Ты думаешь, что я испугался? Нисколько. Вот подошел я, а он посмотрел на меня и спрашивает: "Ты, мальчик, сегодня рыбу ловил?" - "Нет, говорю, не ловил. За мной этот дурак Петька не зашел. Обещал зайти, а сам куда-то пропал". - "Да, - говорит он, - я и сам вижу, что это не ты. А нет ли у вас другого такого мальчика, немного повыше тебя и волосы рыжеватые?" - "Есть, говорю, у нас такой, только это не я, а Сережка, который нашу нырётку украл". - "Вот, вот, говорит он, - он недалеко от нашей палатки в пруд сетку закидывал. А где он живет?" - "Идемте, - отвечаю я. - Я вам, дядя, покажу, где он живет".

Идем мы, а я думаю: "И зачем это ему Сережка понадобился? Лучше бы мы с Петькой понадобились".

Пока мы шли, он мне все и рассказал. Их двое в палатке. А палатка повыше Филькина ручья. Они, двое-то эти, такие люди - геологи. Землю осматривают, камни, глину ищут и все записывают, где камни, где песок, где глина. Вот я ему и говорю: "А что, если мы с Петькой к вам придем? Мы тоже будем искать. Мы здесь все знаем. Мы в прошлом году такой красный камень нашли, что прямо-таки удивительно до чего красный. А к Сережке, - говорю ему, - вы, дядя, лучше бы и не ходили. Он вредный, этот Сережка. Только бы ему драться да чужие нырётки таскать". Ну, пришли мы. Он в дом зашел, а я на улице остался. Смотрю, выбегает Сережкина мать и кричит: "Сережка! Сережка! Не видал ли ты, Васька, Сережку?" А я отвечаю: "Нет, не видал. Видел, только не сейчас, а сейчас не видел". Потом тот человек - техник - вышел, я его проводил до леса, и он позволил, чтобы мы с тобой к ним приходили. Вот вернулся Сережка. Его отец и спрашивает: "Ты какую-то вещь в палатке взял?" А Сережка отказывается. Только отец, конечно, не поверил, да и выдрал его. А Сережка как завыл! Так ему и надо. Верно, Петька?

Однако Петьку нисколько не обрадовал такой рассказ. Лицо Петьки было хмурое и печальное. После того как он узнал, что за украденный им компас уже выдрали Сережку, он почувствовал себя очень неловко. Теперь было уже поздно рассказывать Ваське о том, как было дело. И, захваченный врасплох, он стоял печальный, растерянный и не знал, что он будет сейчас говорить и как теперь будет объяснять Ваське свое отсутствие. Но его выручил сам Васька. Гордый своим открытием, он хотел быть великодушным.

- Ты что нахмурился? Тебе обидно, что тебя не было? А ты бы не убегал, Петька. Раз условились, значит, условились. Ну, да ничего, мы завтра вместе пойдем, я же им сказал: и я приду, и мой товарищ Петька придет. Ты, наверное, к тетке на кордон бегал? Я смотрю: Петьки нет, удилища в сарае. Ну, думаю, наверное, он к тетке побежал. Ты там был?

Но Петька не ответил.

Он помолчал, вздохнул и спросил, глядя куда-то мимо Васьки:

- И здорово отец Сережку отлупил?

- Должно быть, уж здорово, раз Сережка так завыл, что на улице слышно было.

- Разве можно бить? - угрюмо сказал Петька. - Теперь не старое время, чтобы бить. А ты "отлупил да отлупил". Обрадовался! Если бы тебя отец отлупил, ты бы обрадовался?

- Так ведь не меня, а Сережку, - ответил Васька, немного смущенный Петькиными словами. - И потом, ведь не задаром, а за дело: зачем он в чужую палатку залез? Люди работают, а он у них инструмент ворует. И что ты, Петька, сегодня чудной какой-то! То весь день шатался, то весь вечер сердишься.

- Я не сержусь, - негромко ответил Петька. - Просто у меня сначала зуб заболел, а теперь уже перестает.

- И скоро перестанет? - участливо спросил Васька.

- Скоро. Я, Васька, лучше домой побегу. Полежу, полежу дома - он и перестанет.

8

Вскоре ребята подружились с обитателями брезентовой палатки.

Их было двое. С ними был лохматый сильный пес по кличке "Верный". Этот Верный охотно познакомился с Васькой, но на Петьку он сердито зарычал. И Петька, который знал, за что на него сердится собака, быстро спрятался за высокую спину геолога, радуясь тому, что Верный может только рычать, но не может рассказать то, что знает.

Теперь целыми днями ребята пропадали в лесу.

Вместе с геологами они обшаривали берега Тихой речки. Ходили на болото и даже зашли однажды к дальним Синим озерам, куда еще никогда не рисковали забираться вдвоем.

Когда дома их спрашивали, где они пропадают и что они ищут, они с гордостью отвечали:

- Мы глину ищем.

Теперь они уже знали, что глина глине рознь. Есть глины тощие, есть жирные, такие, которые в сыром виде можно резать ножом, как ломти густого масла. По нижнему течению Тихой речки много суглинка, то есть глины рыхлой, смешанной с песком. В верховьях у озер попадается глина с известью, или мергель, а поближе к разъезду залегают мощные пласты красно-бурой глинистой охры.

Все это было очень интересно, особенно потому, что раньше вся глина казалась ребятам одинаковой. В сухую погоду это были просто ссохшиеся комья, а в мокрую - обыкновенная густая и липкая грязь. Теперь же они знали, что глина - это не просто грязь, а сырье, из которого будет добываться алюминий, и охотно помогали геологам разыскивать нужные породы глин, указывали запутанные тропки и притоки Тихой речки.

Вскоре на разъезде отцепили три товарных вагона, и какие-то незнакомые рабочие начали сбрасывать на насыпь ящики, бревна и доски.

В эту ночь взволнованные ребятишки долго не могли уснуть, довольные тем, что разъезд начинает жить новой жизнью, не похожей на прежнюю.

Однако новая жизнь приходить не очень-то торопилась. Выстроили рабочие из досок сарай, свалили туда инструменты, оставили сторожа и, к великому огорчению ребят, все до одного уехали обратно.

Как-то в послеобеденное время Петька сидел возле палатки. Старший геолог Василий Иванович чинил продранный локоть рубахи, а другой - тот, который был похож на красноармейского командира, - измерял что-то по плану циркулем.

Васьки не было. Ваську оставили дома сажать огурцы, и он обещался прийти попозже.

- Вот беда, - сказал высокий, отодвигая план. - Без компаса - как без рук. Ни съемку сделать, ни по карте ориентироваться. Жди теперь, пока другой из города пришлют.

Он закурил папироску и опросил у Петьки:

- И всегда этот Сережка у вас такой жулик?

- Всегда, - ответил Петька.

Он покраснел и, чтобы скрыть это, наклонился над погасшим костром, раздувая засыпанные золой угли.

- Петька!.. - крикнул на него Василий Иванович. - Всю золу на меня сдул. Зачем ты раздуваешь!

- Я думал... может быть, чайник, - неуверенно ответил Петька.

- Такая жарища, а он чайник, - удивился высокий и опять начал про то же: - И зачем ему понадобился этот компас? А главное, отказывается, говорит, не брал. Ты бы сказал ему, Петька, по-товарищески: "Отдай, Сережка. Если сам снести боишься, дай я снесу". Мы и сердиться не будем и жаловаться не будем. Ты скажи ему, Петька.

- Скажу, - ответил Петька, отворачивая лицо от высокого. Но, отвернувшись, он встретился с глазами Верного.

Верный лежал, вытянув лапы, высунув язык и, учащенно дыша, уставился на Петьку, как бы говоря: "И врешь же ты, братец! Ничего ты Сережке не скажешь".

- Да верно ли, что это Сережка компас украл? - спросил Василий Иванович, окончив шить и втыкая иголку в подкладку фуражки. - Может быть, мы его сами куда-нибудь засунули и зря только на мальчишку думаем?

- А вы бы поискали, - быстро предложил Петька. - И вы поищите, и мы с Васькой поищем. И в траве поищем и всюду.

- Чего искать? - удивился высокий. - Я же у вас попросил компас, а вы, Василий Иванович, сами сказали, что захватить его из палатки позабыли. Чего же теперь искать?

- А мне теперь начинает казаться, что я его захватил. Хорошо не помню, а как будто бы захватил, - хитро улыбаясь, сказал Василий Иванович. Помните, когда мы сидели на сваленном дереве на берегу Синего озера? Огромное такое дерево. Уж не выронил ли я компас там?

- Чудно что-то, Василий Иванович, - сказал высокий. - То вы говорили, что из палатки не брали, а теперь вот что.