Хана Сенеш - Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть) Страница 7

Не могу себе представить, чтобы такая отшельническая жизнь могла принести пользу им или человечеству.

1.7.1937

Посетили знаменитое миланское кладбище. Я считала кощунством из чистого любопытства бродить с фотоаппаратом по кладбищу, где все еще хоронят мертвецов. Но здесь это общепринято. Несколько индийцев, которые были там одновременно с нами, все время щелкали своими аппаратами, делая один снимок за другим.

{47} Интересен вход: на кладбище ведет сводчатая галерея. Кладбище хорошо ухожено и присмотрено, а надгробные памятники необыкновенно красивы. Три самых знаменитых памятника я, к моей радости, обнаружила сама, без посторонней помощи. Один памятник состоит из группы расположенных по спирали скульптур и воспроизводит сцену Голгофы. На втором памятнике - три маски: насмешка, сатира и боль. Третий представляет собой гигантскую скульптурную группу, символизирующую труд и изображающую крестьянина, пашущего на двух быках. Сильное впечатление произвела на меня еще одна скульптурная группа - обнаженная женщина, позади которой стоят две монахини со склоненными головами. С другой стороны, были и уродливые, лишенные художественной ценности фигуры в одежде прошлого столетия. Но не могут же все произведения быть шедеврами.

10.7.1937

После обеда мы снова поехали осматривать достопримечательности Милана. Посетили музей театра Ла Скала. Самый интересный экспонат в нем - клавесин Россини. Потом мы зашли в здание оперы и осмотрели сцену и зрительный зал. Оба грандиозны по своим масштабам. Но теперь они погружены в свой летний сон; кресла посыпаны нафталином и обтянуты чехлами - все это в большой мере обедняет впечатление. Интересно, что сцена покатая, а {48} куполообразный свод в ее глубине создает, при соответствующем освещении, иллюзию бесконечности. Мы видели инструменты и приспособления, при помощи которых имитируется шум дождя, грома и ветра; осмотрели также колокола и орган.

После Ла Скалы мы отправились осматривать две церкви. Первая - Сан Амброджио; о ней мы учили в школе, поэтому мне было особенно интересно увидеть ее. Она построена в романском стиле - благородном и простом. Имеется квадратный внутренний двор. Башня, кого. рая строилась уже в другую эпоху, выполнена в отличном от самой церкви стиле.

Вторая церковь - Сан Мария ди Фиоре, где находится фреска Леонардо да Винчи "Тайная вечеря" (Неточность: "Тайная вечеря" находится в зале трапезной монастыря Санта Мария делле Грацие.). Краски ее сильно поблекли, но все же в меньшей степени, чем я ожидала, судя по описаниям. Лица все еще отчетливо видны. Совсем недавно я прочла книгу Мережковского, и это помогло мне лучше понять дух этой картины.

Сам монастырь внешне напоминает монастырь в Чертозе, но уступает ему как по размерам, так и по художественной ценности.

Мы осмотрели еще "Колодец Святого Франциска" - красивое изваяние; оно словно живое - кажется, вот-вот зашевелится. Почти не {48} останавливаясь, мы обошли памятник героям войны, парк Лидо, городской стадион и огромное здание биржи, богато украшенное барельефами.

12.7.1937

Сегодня я в плохом настроении, впервые за все время пребывания в Италии. И это не без причины; мне очень хотелось съездить на несколько дней во Флоренцию, но мама не разрешила.

Я узнала об этом вчера вечером, по возвращении из Менаджио, и сразу лишилась того радостного состояния духа, которое не покидало меня все эти дни. День был чудесный. Дул крепкий ветер, и озеро сильно волновалось. Но мне было приятно плавать в бурной воде. Я долго лежала на деревянной доске, которую подбрасывали и качали волны. Вдали были отчетливо видны горы и среди них покрытая снегом Монте Роза. Когда мы возвращались, на склоны высившейся впереди нас горной цепи начали ложиться тени. Всю дорогу мы не переставая пели, смеялись и были беззаботны и счастливы. Но дома я нашла мамино письмо, которым она отменяла мою поездку во Флоренцию. Ничего не поделаешь! Остается только поворчать и возвращаться.

Но тут у меня возникла мысль заехать по дороге в Венецию. Просить разрешения мамы было уже поздно; но тем лучше: она почти наверняка воспротивилась бы этому.

{50}

Венеция, 15.7.1937

Чемодан я сдала в камеру хранения. Чувство самостоятельности доставило мне большое удовольствие. Я совершила на катере поездку по Большому каналу - канал Гранде. И хотя канал уже был мне отчасти знаком по картинам и фотографиям, было все же интересно посмотреть на лестницы зданий, омываемые водами канала.

Осмотрела знаменитые памятники архитектуры, ослепительно белые фасады которых отражаются в зеркале водной глади. Эти старые здания давно рухнули бы, если бы их время от времени не укрепляли. Когда мы доплыли до ближайшей к Кампо деи Фрари станции, я сошла с катера и после непродолжительных поисков была у церкви (Санта Мария Глориоза деи Фрари.). Но войти мне не разрешили, так как мое платье было с короткими рукавами, и мне пришлось взять напрокат красную шаль.

В этой церкви находятся три всемирно известных художественных произведения: "Вознесение Марии" (или "Ассунта") Тициана, две мадонны Беллини и надгробие Кановы. Последнее произвело на меня особенно сильное впечатление. Большую художественную ценность представляют также фрески.

Выйдя из церкви, я снова села на катер и отправилась на площадь св. Марка.

Около часа дня я была у Дворца дожей и через пышно {51} отделанный вход вошла во внутренний двор. Осмотрев два украшавших двор бронзовых бассейна, я поднялась вверх по лестнице Гигантов. Во внутренних помещениях множество фресок кисти Тициана, Веронезе, Тинторетто и других мастеров. За такое короткое время все это можно осмотреть только очень поверхностно.

В залах, где выставлено оружие, я видела всевозможные орудия пытки, пушки и доспехи. Из картин меня особенно потряс "Рай" Тинторетто в зале Большого Совета. Когда смотришь на это полотно, стоя у противоположной стены гигантского зала, оно кажется огромным ковром, на котором расположились и двигаются как живые шесть человеческих фигур. Но высшее эстетическое наслаждение доставляет внимательное и детальное рассмотрение каждой фигуры в отдельности.

В поезде я почти всю ночь не смыкала глаз- так переполнила меня впечатлениями эта поездка.

Домбовар, 19.7.1937

Я в Домбоваре. Здесь я не смогла бы написать 60 страниц в течение четырех недель, как я это сделала в Италии. Тут все по-иному. За границей я могла делать все, что мне приходило в голову; здесь же я снова нахожусь под постоянным наблюдением мамы. Пища тут тоже кажется непривычной. После легких итальянских блюд жирная и сытная венгерская кухня мне уже не по вкусу.

{52} Не хватает мне и миланского плавательного бассейна. Но, с другой стороны, я рада, что не должна проводить время в одиночестве, за чтением книг, хотя, впрочем, и это было бы не так уж плохо. У меня тут есть большая компания девушек, но ребят этим летом, очевидно, не будет. Правда, здесь есть немало парней-христиан, но нас разделяет столько непреодолимых преград, что какое бы то ни было сближение между неевреем и еврейской девушкой кажется невероятным. Часто удивляешься этому явлению и оно даже кажется комичным, тогда как на самом деле в нем отражается печальная и тревожная действительность.

22.7.1937

Пишу на пустой желудок, так как под предлогом расстройства пищеварения я целый день ничего не ела. Я пишу: "под предлогом", так как в действительности я совершенно здорова и притворяюсь лишь потому, что меня все время усиленно кормят, чтобы я пополнела. На мысль прибегнуть к этой уловке меня навела болезнь Эвики, которая и в самом деле испортила себе желудок; и не одна она - бабушка Фини тоже. Это послужило толчком к моей небольшой хитрости, но решиться на нее мне было нелегко: как-никак, это ложь. Но, в конце концов, я успокоила себя тем, что никому не приношу вреда, а непродолжительное голодание даже полезно для желудка.

Сегодня утром мама нашла, что язык у меня {53} обложен, и настояла, чтобы я выпила минеральной воды. Я чуть не прыснула при этом. Мне повезло, что тетя Элиз и Фали тоже жалуются на желудок. Теперь они полагают, что нам повредила одна и та же пища, которой мы все поели. Должна признаться, что лгать мне удается очень убедительно, но делаю я это с большой неохотой слишком уж неприятное это вызывает чувство.

Вчера я кончила читать интересную книгу Эрнста Лотара "Романс фа мажор". Мне было жаль с нею расстаться. Это дневник пятнадцатилетней девушки, и книга была очень близка мне как по содержанию, так и по стилю. Теперь я читаю книгу Ниро "Под игом Господним". Она мне нравится, но сама я наверняка не стала бы так писать, даже если бы могла. Мне одинаково чужды и манера, и весь изображаемый в книге мир.

26.7.1937

Ну и дела! Я дала интервью! Адвокат Сабо сказал мне вчера, что господин А., корреспондент газеты "Т. X.", хочет встретиться со мной, чтобы написать в своей газете статью "о поэтессе, которая проводит теперь отпуск в нашем городе". Я считала всю эту затею излишней, но корреспондент неожиданно явился, и я должна была дать ему подробное интервью. Он задал мне, между прочим, и ряд банальных вопросов: кто мой любимый писатель, любимый поэт и т. д. Он попросил также дать ему мое {54} стихотворение. Теперь я жду с нетерпением появления его статьи.