Виктор Широков - Шутка Приапа, или Обречение смолоду Страница 7

Хитроумный трубковладелец быстро сообразил, что без вредоносной тещи дело явно не обошлось, но вначале не знал, как приступить к допросу. Так и эдак подступался он к интересующей его теме, но не менее хитроумная и подготовленная к длительной осаде Ядвига Казимировна уклонилась от прямого признания своей вины, переведя разговор на необходимый ремонт сантехники в сдаваемой в наем квартире и намекая на расшалившихся не в меру животных, обрадовавшихся приезду хозяйки.

И только бесхитростная Марианна Петровна в отличие от своих напряженных собеседников продолжала вспоминать всевозможные подробности своего двухнедельного отдыха в Турции, поведав в частности, как чуть-чуть не умыкнула Злату банда смуглолицых развлекателей, в мгновение ока забросивших бедную девочку на гигантского верблюда, которые немедленно пустился вскачь по пересеченной местности и если бы не самоотверженность отлично вышколенного гида, сумевшего быстро разобраться в тревожной обстановке и с риском для собственной жизни догнавшего косматого лебедя каменного века и, схватив его мощной дланью за короткий недоуздок, остановить разбушевавшееся чудо пустыни.

Когда Владимир Михайлович снова перешел к разбитой трубке, за которую как оказалось было плачено целых сто двадцать пять долларов, на что здесь, в Москве, можно было бы приобрести дивную трубку из настоящей кости работы XVIII века, Марианна Петровна вдруг как-то бесхитростно посмотрела на своего благоверного выпуклыми зелено-карими глазами, причем правый зрачок был максимально расширен, а левый - наоборот - предельно сужен, что всегдашний зануда-супруг на мгновение замолчал, задумался, устыдился - и все это в одно мгновение - и сказав еле слышно: "Чудо ты мое! Девятое чудо света!", обнял это наивно-трепетное совершенство природы, и как ни странно это был точный по существу мужской жест.

Даже Ядвига Казимировна, толком не уяснив, что же произошло, помягчела ненадолго к надоедливому зятю и, забрав коробку с осколками трубки, пообещала торжественно склеить обломки необыкновенно прочным японским клеем, которые есть у её соседки и подруги по прежнему месту зжительства.

"Это жизнь не склеить, а такую ерунду - чего может быть проще", философически заметила она, хотя именно Марианна Петровна была в семье главным специалистом по всякого рода философии.

Владимир Михайлович поежился, открыл глаза и обнаружил, что он сжимает в своих объятиях свернутое в туловище ватное одеяло и нет ни Марианны Петровны, ни Ядвиги Казимировны и находится он сейчас в городе П. на очередной развилке судьбы.

6

Родителей дома не было. Владимира Михайловича это очень удивило, потому что отчим последнее время из-за перелома шейки бедра передвигался с большим трудом или с костылями, или опираясь на палку. Выпив воды, Гордин снова улегся на диван и погрузился в какое-то междувременье, провалился в зазор между сном и реальностью и может быть все-таки задремал.

Неожиданно загремел телефон. Владимир Михайлович, не вставая с дивана, нашарил рукой трубку и с удивлением узнал голос дочери. Злата звонила из Парижа, сообщила о благополучном прибытии и череде мелких радостей. Слышимость была замечательная. Гордин огляделся. Почему-то он очутился на старой, ещё не разменянной после развода с женой, квартире в Москве. Марианны Петровны, правда, не было. Гордин вспомнил, что сегодня - день рождения дочери и поздравил её с праздником, она, видимо, только этого и ожидала и защебетала по телефону с удвоенной энергией. Внезапно что-то щелкнуло в трубке и голос исчез. Гордин прошлепал босыми ногами на кухню, налил себе любимый коктейль из белого вермута и водки со льдом, выпил залпом и устроился за столом с ворохом нечитанных еженедельников, раскурив резную трубку из мыльного камня, привезенную в подарок из Турции несколько месяцев тому назад заботливой дочерью и не менее заботливой женой, которая сейчас, как он вспомнил, отправилась навестить квартиру своих родителей, где после кратковременного проживания очередных квартирантов требовался серьезнейший ремонт сантехники.

Курение перемежалось чаепитием под громогласную передачу радио "Надежда". Владимир Михайлович достал из холодильника любимый сыр в "дырках" (кажется, "Иммерталь"), и животные немедленно ринулись за подачкой, один из котов при этом задел в прыжке ручку настройки радиоприемника и вместо популярных песен в кухне зазвучал незнакомый механический голос, передающий одно и то же объявление.

Владимир Михайлович прислушался. Все тот же несколько унылый голос повторял:

- Приглашаются только мужчины старше пятидесяти лет с явными признаками облысения, пользующиеся для коррекции зрения очками или контактными линзами, имеющие дефекты зубов, конечностей, а также страдающие перемежающейся потерей памяти. Таковым совершенно бесплатно будет предложено уникальное лекарство фирмы "Максипримаэкстрасуперлюкс интернейшнл", излечивающее все мыслимые и немыслимые недуги. Адрес, по которому следует обратиться: Москва, Тверской бульвар, 25, флигель во дворе направо. Для глухонемых расставлены указатели. У входа во флигель вас встретит темнокожая девушка в белом костюме со значком фирмы, представляющим собой флюоросциирующий кружок красного цвета, на котором в центре находится ярко-зеленый крестик. Время посещения фирмы строго с шестнадцати до половины пятого вечера. Лицам женского пола и мужчинам моложе пятидесяти лет просьба не беспокоиться. Входные двери флигеля снабжены специальным считывающим возраст и пол желающих войти устройством на молекулярном уровне, не позволяющим проникнуть в здание нежелательным элементам. Благодарю за внимание.

И без всякой паузы снова:

- Приглашаются только мужчины старше пятидесяти лет...

Отговорив второй раз, голос умолк. Наступила потрескивающая тишина. Владимир Михайлович подождал немного и посмотрел на часы. Было тринадцать пополудни с минутами. Любопытно, что именно в шестнадцать часов возле памятника Пушкину у него было назначено деловое свидание с неким книжником Игорем, часто встречаемым в салоне у Чапкиной или в магазине на Новом Арбате, который обещал принести несколько раритетов по сходной цене (лето мертвый сезон для книжных операций), наиболее лакомыми из которых представлялись издания "Алисы в Стране Чудес" конца прошлого века. Дочь Злата поступала в аспирантуру Академии печати и будущая тема кандидатской диссертации была посвящена различным иллюстраторам дилогии Льюиса Кэрролла. А искомый дом на Тверском бульваре, названный по радио, располагался от памятника Пушкину рукой подать, тем более, что четверть века тому назад Владимир Михайлович имел честь учиться в институте, который тоже располагался по указанному адресу.

Пасьянс событий благополучно сходился, совпадая почти по всем параметрам за исключением одного: Владимир Михайлович решительно не верил никаким объявлениям и обещаниям. Из всей своей достаточно долгой жизни он вывел одно неукоснительное правило: никуда не ходить, ничего не желать, все равно обманут. Кто обманет было неясно, а вот объект обмана был всегда налицо - Владимир Михайлович Гордин, редактор и переводчик, собственной персоной, прошу любить и жаловать, да только не обжуливать. Бесплатный сыр бывает только в мышеловках.

И все-таки Фома неверующий стал после услышанного объявления действовать энергически: побрился, погладил светлые джинсы и такого же цвета джинсовую рубашку, заварил погуще растворимый кофе, выпил, оделся и вышел навстречу судьбе.

Транспорт (автобус и метро) довезли его до места встречи с книжником без проблем и заблаговременно. Тлевший в глубине души испуг перед возможным терактом (взрывом на транспорте) понемногу погас и улетучился. Озадачивало только то, что несмотря на дневное время повсюду было относительно малолюдно и сумрачно. В метро, где искусственный свет, Владимир Михайлович этого, естественно, не ощущал, но поднявшись по эскалатору и выйдя к фонтанам, решил было, что что-то перепутал: небо было мрачно-серым, почти черным, тускловато горели стилизованный под старину фонари возле памятника, ветра не было, но какой-то мистический сквозняк ерошил немногие волосы на макушке путника, приподнимая их словно в фильме ужасов. Скамейки около фонтанов были пустыми, только на пятачке около памятника национальному гению прохаживалось несколько поддатых лиц типично кавказской национальности неопределенного возраста и две-три непристроенные представительницы первой древнейшей профессии, причем, по внешнему виду давно списанные в тираж и не вышедшие на пенсию только по случаю затянувшейся перестройки, безуспешно пытались заарканить потенциальных клиентов. Брюнеты на все хитрые женские ухищрения реагировали довольно вяло, они хотели юных девочек, а принятый внутрь алкоголь, наверное, не действовал в полную силу, меняя точность и остроту зрения гигантов современного секса.