Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало Страница 7

Тут можно читать бесплатно Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало

Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало» бесплатно полную версию:

Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало читать онлайн бесплатно

Андрей Тарковский - Сценарий фильма Зеркало - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Тарковский

снегу огромными валенками. Валенки у него были разного цвета - один черный, а другой серый. Мы захохотали. Контуженый оскалился, махнул рукой и крикнул: - Стой! Стой, была команда. Оглох, что ли?! Асафьев перестал топать и посмотрел на военрука своими прозрачными глазами. На снегу лежало несколько матов. Старик в защитного цвета ватнике положил на каждый из них по мелкокалиберной винтовке и протянул военруку коробочку с патронами. Группа из пяти человек выстроилась спиной к матам, и Контуженый крикнул: - Кру... гом! Раз, два! Все повернулись лицом к расклеенным в пятидесяти метрах мишеням. Только Асафьев повернулся вокруг собственной оси и, вернувшись в прежнее положение, посмотрел в глаза военруку. - Кругом была команда! - сказал тот. - Я и повернулся кругом, - тихо ответил Асафьев. - Устав строевой службы проходил? Проходил или нет?! Асафьев пожал плечами и сказал: - Кругом по-русски означает кругом, именно то, что я и сделал. Поворот кругом, как мне кажется, означает поворот на 360 градусов... - Каких еще градусов?! Кажется ему! Крру... гом!!! Асафьев повернулся вокруг себя и снова оказался лицом к лицу с Контуженым. Снова все захохотали. Военрук побледнел, сжал кулаки и опустил голову. - На огневые позиции - марш! - сказал он тихо. Ребята стали укладываться на маты. Асафьев не трогался с места. - Я тебя за родителями отправлю... подойдя к нему вплотную, сказал Контуженый. - За какими родителями? - у мальчишки показались слезы. - За такими, какими надо! - Что за огневая позиция? Не понимаю... - еле слышно сказал Асафьев. - А ну, ложись на мат! - вдруг дернув шеей и побагровев заорал военрук. - Огневая позиция - это... это огневая позиция, понял?!

Асафьев лег на мат и взял винтовку. Военрук отвернулся. - Егоров! - вдруг вызвал он. - Здесь! - вскочив с мата, ответил Егоров. - А меня не интересует, что ты здесь. - А не интересует, так зачем же тогда вызываться - спросил Асафьев. Военрук и глазом не моргнул. - Ложись! - снова приказал он Егорову. - Положено говорить "я", а не "здесь", понял? - И выкрикнул снова: - Егоров! - Я! - снова вскочив на ноги, ответил Егоров. - Определи основные части мелкори... мельколь... винтовки ТОЗ номер 8. - Приклад... - НУ - Дуло... - Сам ты дуло. - А чего же тогда? Дуло... - упрямо повторил Егоров. - Дуло... - Какое же такое дуло? - А что же тогда такое дуло? - спросил я с места. - Дуло это дуло, понял? - А я и говорил, что дуло, - промямлил Егоров. Военрук только рукой махнул. Каждый получил по пять патронов. Я уперся локтями и стал целиться. Мушка прыгала, и черная мишень плавала за ней мутным пятном. Мы сделали по пять выстрелов. Контуженый снял со стенки мишени и подошел к нам. Внимательно просмотрев их, он поморщился, порвал все, кроме одной, в клочки и бросил на снег. Если бы на фронте мы вот так стреляли... - начал было он. - ...то вам бы не сделали дырку в голове, - спокойно закончил Асафьев. Ребята затихли. Контуженый вдруг улыбнулся. - Это точно... - Он расправил оставшуюся непорванной мишень и посмотрел на меня. - Молодчик! - похвалил он. - Сорок девять из пятидесяти возможных очков. - А вы - мазло, - пренебрежительно бросил он остальным. - Вот ты, ты куда стрелял? Я видел, думаешь, не видел? - обратился он к Репейкину, до ужаса рыжему малому. - Ты вверх стрелял! За это... за это знаешь, что тебе?..

25

- А чего я сделал? - пробормотал провинившийся. - Как это чего?! - Там ведь нет никого. - А если бы был? - Где? Там ведь деревья... - А если бы кто-нибудь залез на дерево? Мы посмотрели на верхушки голых берез с пустыми гнездами и захихикали. - Мазло... - ухмыльнулся военрук, вырвал у меня из рук малокалиберку, лихо выбросил затвором стреляную гильзу и перезарядил. Потом поднял голову, вскинул винтовку и выстрелил. На снег,трепыхаясь, упала подбитая галка Все в восхищении замерли. - Вот так... Понял? - удовлетворенно сказал он. Контуженый вынул из кармана шинели чуть смятые бумажки-мишени и пошел к стенке. Не ожидая команды "На огневые позиции - марш", я, дурашливо-разгоряченный похвалой, упал на маты и поэтому дальнейшее видел с уровня земли, отчего все показалось мне особенно неожиданным, опасным и нелепым. В руке Асафьева мелькнула темно-зеленая нарезная граната-"лимонка". Через секунду она была уже у кого-то другого... Казалось, что не ребята отнимали ее друг у друга, а она сама скачет, как живая, от одного к другому. Военрук скорее услышал или догадался, чем увидел, что происходит за его спиной. Он поймал взглядом гранату в тот момент, когда Асафьев сдернул с нее кольцо и сунул в руку анемичному Зыкину, который, пораженный испугом, сжимал ее изо всех сил, зачем-то прижав к животу. - Бросай! - надрывно, хрипло крикнул Контуженый и прыгнул в сторону, надеясь успеть вырвать у него "лимонку". Зыкин не бросил, а скорее выронил гранату, и она покатилась к стенке. - Ложись!!! В угол!!! На землю! - услышал я дикий крик военрука и почувствовал, как надо мной пронеслось его тело, задев лицо полой колючей шинели. Мгновение была тошнотворная темнота и лезущий в горло частый-частый стук сердца. Потом я услышал короткий, похожий на девичье хихиканье смех и открыл глаза. Во

26

енрук лежал, вдавившись телом в угол между стенкой с мишенями и землей. В его позе было такое напряжение, будто он не закрывал собой гранату, а душил кого-то живого и сильного. - Она же без запала, - тонким заикающимся голосом сказал Асафьев. - Разбираться надо. Ребята снова захихикали, нестройно и выжидательно. Контуженый приподнялся и посмотрел на Асафьева. От прыжка у него слетела шапка и целлулоидная чаплашка. Не без настороженного интереса ребята смотрели на розовую выемку за левым виском, где пульсировала нежная кожа. - А еще... пионер, - беззлобно сказал военрук и отвернулся, ища шапку. Было так тихо, что мы слышали каждый тяжелый и хрипящий вздох Контуженого. Говорили, что все легкие у него порезаны осколками. Асафьев поднялся, резко повернулся в своих нелепых валенках и направился в сторону выхода. Он шел по городу медленно, как человек, знающий цену затраченному на каждый шаг усилию. В канун Нового года в Юрьевце выпало столько снега, что по городу было почти невозможно ходить... По улицам в разных направлениях медленно двигались люди, неся на коромыслах ведра, полные черного пенистого пива. Асафьев с трудом расходился с ними на узких, протоптанных в снегу тропинках и не слышал, как они поздравляли друг друга с наступающим праздником. Никакого вина в продаже, конечно, не было, но зато в городе был пивной завод, и по праздникам жителям разрешалось покупать пиво в неограни- ченном количестве. Через некоторое время его силуэт мелькнул у ограды Симоновской церкви, что стояла посреди пологого холма. Асафьев карабкался к его вершине. Там он остановился - дальше подниматься было некуда. И незачем. В трудности этого подъема не было для него избавления от стыда и горя. В слезах, наполнявших его глаза, городок двоился и размывался. Дальше, за рекой, немногочисленные ориентиры заснеженной русской равнины отодвигались до неразличимости, и весь этот декабрьский предсумеречный мир казался Асафьеву сейчас долиной ожесточения, безвыходности и возмездия.

26

Птицы, символизирующие жизнь и смерть - излюбленный прием А.Тарковского. (иллюстрация)

Мне с удивительной постоянностью снится один и тот же сон. Будто память моя старается напомнить о самом главном и толкает меня на то, чтобы я непременно вернулся в те, до горечи дорогие мне места, где я не был вот уже более двадцати лет. Мне снится, что я иду по Завражью, мимо березовой рощи, покосившейся, брошенной бани, мимо старой церковки с облупленной штукатуркой, в дверном проеме которой видны ржавые мешки с известью и поломанные колхозные весы. И среди высоких берез я вижу двухэтажный деревянный дом. Дом, в котором я родился и где мой дед Николай Матвеевич - принимал меня на покрытом крахмальной скатертью обеденном столе сорок лет тому назад. И сон этот настолько убедителен и достоверен, что кажется реальнее яви.

Вы верите в то, что снова может начаться война? Я знаю, Вы любите музыку. Скажите, пожалуйста, она Вам когда-нибудь вот так, реально что ли, помогла? Следите ли Вы за мелодией, за движением музыкальной ткани, или 28

Вы скорее относитесь к тем людям, которые просто забываются в концертном зале? Вы умеете ненавидеть? Помните ли Вы зло? Если бы Вам дано было выполнение одного желания, было бы возможно, что это - МЕСТЬ? Вы любите ходить в кино? Легко Вы верите в происходящее на экране? Какой период в своей жизни Вы считаете счастливым? Вы вообще считаете себя счастливым человеком?

Меня поразил трамвай: красный, почти пустой, с открытыми окнами, под которыми было написано "не высовываться", он мчался по Бульварному кольцу. Напротив меня сидела мать, держа на руках спящую сестру. Был сорок третий год. Мы возвращались в Москву. Я вернулся в этот город. Там, в эвакуации, мне казалось, что я помнил, какой он. Теперь я сидел, растерянно-счастливый, и хотя видел и мелькающие за окном дома, и противотанковые ежи на улицах, оставшиеся с сорок первого года, и пирамиды разряженных зажигалок, и зелень деревьев в окнах трамвая, все равно я еще себя чувствовал здесь чужим. Я осторожно встал и подошел к противоположному окну. Перед моими глазами летела сплошная стена зелени. У меня закружилась голова. Я закрыл глаза и вдруг почувствовал, что очень хочу есть. Чтобы не думать о еде, я вытянул из окна руку и схватился за ветку. Вырвавшись, она больно обожгла мне руку, а на ладони остались грязные следы и несколько серых листьев. Я посмотрел на них и увидел, - что листья не такие, как там, в Юрьевце. Тогда я понял, почему мне плохо. Воздух! Здесь он был плотный, как поднявшаяся пыль, освещенная солнцем. И я серьезно подумал, что, наверное, никогда не смогу жить в Москве, потому что задохнусь. Тут я почувствовал, как по мне, около уха, что-то ползает. Я быстро взглянул на мать, зная, как она будет расстроена, если увидит. Но она сидела задумавшись и не смотрела в мою сторону. Я провел рукой за ухом, поймал и некоторое время не знал, что с этим делать. А потом незаметно выбросил в окно. И листья,

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.