Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье. Охота на Крысь. Перевод Юрия Лифшица Страница 7

– Неверно, – покачало головой Насекомое.

– Кажется, вы правы, – окончательно пала духом Алиса. – Не все верно. Одни строчки вроде из этого стихотворения, другие – не из этого…

– Все неверно, начиная со второй строки, – оборвало ее Насекомое и снова погрузилась в молчание.

– Какой рост ты бы предпочла? – после продолжительного раздумья поинтересовалось оно.

– Ах, все равно какой! – легкомысленно отвечала Алиса. – Лишь бы он был все время одним и тем же. Мне так надоело меняться! Будь вы на моем месте…

– Не буду, – перебило Насекомое.

Алиса ничего не сказала. Она ведь не знала, как разговаривать с грубиянами, но справляться со своими страстями ей было все труднее и труднее.

– Чем тебя не устраивает твой нынешний рост? – осведомилось Насекомое.

– Как вам сказать, – растерялась Алиса. – Если можно, я бы хотела стать чуть выше. Судите сами: три дюйма росту – это унизительно.

– Это восхитительно! – возопило Насекомое и поднялось во весь свой рост (в нем было как раз три дюйма).

– Для вас – да, а я никак не могу привыкнуть к таким размерам, – жалобно оправдывалась Алиса.

– Привыкнешь! – отрезало Насекомое и нервно затянулось несколько раз подряд. – Времени у тебя для этого предостаточно.

Тщетно Алиса дожидалась продолжения: ничего больше Насекомое добавить не соизволило. Минуту или две спустя оно успокоилось, потушило сигару о шляпку гриба, потянулось и пару раз сладко зевнуло. Потом мягко скользнуло на землю и уползло в траву, проворчав:

– С одной стороны – уменьшение, с другой – увеличение… С какой стороны хочешь – с той и ешь…

«С одной стороны, с другой стороны… Но что я должна есть?» – лихорадочно думала Алиса.

Словно прочитав ее мысли, Насекомое крикнуло:

– Гриб, разумеется!

Алиса поспешно оглянулась, но советчика и след простыл.

Алиса принялась изучать гриб и целую минуту пыталась понять, какую сторону совершенно круглой шляпки считать одной, а какую – другой! Труднее задачи придумать было нельзя. Алиса не стала ломать голову: обхватила шляпку гриба обеими руками, постаралась достать как можно дальше и отломила по кусочку с обеих сторон!

– Как узнать, который тут который? – Она вопросительно посмотрела на оба кусочка и решила для начала проверить действие правого из них.

И не успела откусить, как тут же ударилась подбородком… о собственные ноги, и пребольно!

Алиса перепугалась и сунула было в рот второй кусочек, чтобы прекратить столь катастрофическое уменьшение. Ничего не вышло! Подбородок был крепко притиснут к башмакам, и открыть рот не было никакой возможности. Кое-как она все же протолкнула сквозь стиснутые зубы кусочек гриба из левой руки.

И в то же мгновение…

– Вот здорово! Голова на свободе! – воскликнула Алиса и засмеялась от счастья.

Но когда обнаружила исчезновение собственных рук, да еще с плечами в придачу, ей стало не до смеха. Алиса просто в ужас пришла, увидев под собою чудовищной длины шею, возвышавшуюся над морем зелени.

– Где же плечи? – недоумевала она. – Почему не видно рук? И что там, внизу? Такое зеленое?

Алиса попыталась поднять руки как можно выше, но увидеть их все-таки не удалось. Только легкое колебание пробежало по зелени.

Поскольку руки не поднимались, она решила наклонить к ним голову и была несказанно обрадована прямо-таки змеиной гибкостью своей новой шеи. Алиса грациозно изогнула ее зигзагом, погрузила в зеленое море, оказавшееся всего-навсего листвой деревьев, которые минуту назад высились над головой, – и вдруг… услышала странное шипение. Алиса резко отшатнулась.

Ее атаковала разъяренная Голубка, норовя своими большими крыльями угодить ей прямо в лицо.

– Змея! Змея! – кричала Голубка.

– Какая я вам змея! – возмутилась Алиса? – Отстаньте, пожалуйста!

– Ах ты змея! – опешила Голубка и тут же прибавила со слезами в голосе: – Где я только ни пряталась – им не угодишь!

– Кому «им»? Чем «не угодишь»? – в недоумении спрашивала Алиса.

– Под корнями деревьев пряталась, на берегу пряталась, в кустах – и там пряталась! – не унималась Голубка, якобы не слыша слов Алисы. – И все им не так, все им не этак! Одно слово – змеи!

Как ни была Алиса сбита с толку, у нее все же хватило ума не возражать – пусть крикливая Голубка выговорится.

– Сил моих больше нет, – изливала душу Голубка. – Яйца высиживать – я, прятаться где попало – я, за змеями следить – опять я! Три недели без сна – попробуй высиди!

– Простите, пожалуйста, я не знала, – извинилась Алиса; ей уже становилось ясно, что к чему.

– Выше этого дерева, кажется, во всем лесу не найти, – громко причитала, почти кричала Голубка. – Думала, хоть здесь отдохну! Как же! Отдохнула! Они теперь прямо на голову падают! Пошла вон, змея… подколодная!

– Я не змея – неужели вы не видите? – пробовала урезонить ее Алиса. – Я… я… – прибавила она и сбилась.

– Ну, ты, а дальше что? – язвительно спросила Голубка. – Что, не успела ничего сочинить?

– Я… маленькая девочка, – упавшим голосом произнесла Алиса.

Она была не вполне уверена в правдивости своих слов: сегодняшние превращения совсем заморочили ей голову.

– Отлично придумано, ничего не скажешь! – ехидно сказала Голубка. – Можно подумать, я не видела девочек. Еще как видела. И ни у одной маленькой девочки не было такой большой шеи! Ну разве после этого ты не змея?! Ты еще соври, что не любишь яйца!

– Нет, яйца я, конечно, люблю, – честно ответила Алиса (врать она просто не умела). – Но это не значит, что я змея.

– Еще как значит! – заявила Голубка. – Если девочки едят яйца, то они или змеи, или вроде змей! Что – съела?

Алиса призадумалась. Голубка увидела ее замешательство и уверенно закончила:

– Я тебя сразу раскусила: ты сюда явилась за яйцами. А уж девочка ты или змея – это не мое дело.

– Зато это мое дело! – защищалась Алиса. – Да и что хорошего в ваших яйцах? А сырые я вообще не ем.

– Ну и ползи отсюда! – почему-то обиделась Голубка и возвратилась к своим яйцам.

Алиса принялась медленно протаскивать голову между деревьями. Это было непросто: приходилось ежесекундно высвобождать шею, застревавшую в ветвях. Когда Алиса с грехом пополам поднесла голову к рукам и увидела зажатые в них кусочки волшебного гриба, то сразу принялась за дело. Буквально по крошке откусывая то от одного, то от другого кусочка, она становилась то выше, то ниже и в конце концов обрела свои прежние размеры. Поначалу она почувствовала себя не совсем уверенно, поскольку успела отвыкнуть от своего нормального роста. Впрочем, через несколько секунд Алиса как ни в чем не бывало снова рассуждала сама с собой.

– Итак, первый пункт плана выполнен. А то я чуть с ума не сошла: не успеваешь к одним размерам привыкнуть, как у тебя другие. Теперь – все в порядке. Осталось найти дорогу в чудесный сад.

За размышлениями Алиса не заметила, как очутилась на опушке леса, неподалеку от маленького домика высотой около четырех футов.

– Кто бы там ни жил, – сказала она, – если я в таком виде предстану перед ними, то, пожалуй, напугаю до смерти.

Алиса принялась за гриб из правой руки и, пока не уменьшилась примерно до восьми-девяти дюймов, не тронулась с места.

Глава VI. Заперченный поросенок

Минуты две она стояла перед дверью домика и не решалась постучать. Вдруг из лесу выбежал какой-то лакей и принялся колотить в дверь кулачками. Он был в ливрее (поэтому Алиса и приняла его за лакея), а внешностью походил на леща или, скорее, на лещенка. На стук из дома вышел еще один лакей в ливрее, круглолицый и лупоглазый, – вылитый лягушонок. Он, как и Лещенок, был в завитом парике с буклями. Заинтригованная Алиса отступила в тень дерева и приготовилась смотреть и слушать.

Ливрейный Лещенок достал из-под мышки пакет, едва ли не с него величиной, протянул его Ливрейному Лягушонку и торжественно произнес:

– Для Герцогини. От Королевы. Пакет. Приглашение на королевский крокет.

Лягушонок принял пакет и не менее торжественным тоном повторил те же самые слова, хотя и поменял некоторые из них местами:

– Приглашение на королевский крокет. От Королевы. Для Герцогини. Пакет.

Затем они отвесили друг другу низкий поклон. После чего им пришлось распутывать свои парики.

Церемония рассмешила Алису. Не желая смущать лакеев, она убежала подальше в лес и уж там отвела душу. Когда она вернулась к своему наблюдательному пункту, Лещенка уже не было, а Лягушонок сидел на ступеньках дома и с дурацким видом пучил глаза в небо.

Алиса подошла к дверям и неуверенно постучала.

– Стучать – бесполезно, – меланхолически заметил Лягушонок. – Я вам не открою. По двум причинам: во-первых, и вы, и я находимся по одну сторону двери; во-вторых, будь я там, а вы здесь, – я бы все равно не услышал вашего стука: слышите, какой там шум?