Юрий Дружников - Отец на час Страница 7

Проходит еще один человек.

Эй, гражданин! (Бежит вслед.) Хоть ты-то помоги! Даже не обернется, деляга! Ну, и не надо! Вы Бородкина недооцениваете. Думаете, у него у самого совести нет? Есть! Есть все! Я и сам управлюсь. При помощи общественности. (Потрясает газетой.)

Прохожие надвигаются на скамью.

Нет, покрывать не стану! А что? Бородкин - не человек? (Забирает в охапку инвентарь, пятится, грозит всем кулаком, влезает в телефонную будку.)

Затемнение.

Знакомый кабинет директора.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ (в дверях). Лариса Яковлевна, можно вас на минутку? Ты тетради проверяла, я оторвал, извини.

ЛАРИСА. Ничего, мне немножко осталось. На следующей перемене успею... Что-нибудь важное?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Ну как твой класс? Освоилась? Не кусаются?

ЛАРИСА. Я и сама кусаться умею. Так что мы квиты.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. А как новенький?

ЛАРИСА. Лосев? Ученик как ученик. (Помолчав.) Почему он тебя занимает?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Я с ним разговаривал дважды. Целеустремленный парень, математикой интересуется. Мой старший сын Иван такой же. Видно, время - для точных наук... Так вот насчет Лосева. Приходил его отец.

ЛАРИСА (испуганно). Кто приходил?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Отец Лосева. Так он...

ЛАРИСА. Подожди... К тебе приходил отец Лосева?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Чему ты удивляешься? Сама поручила Лосеву привести отца - по моей просьбе. Забыла?

ЛАРИСА (сдержавшись). Нет, я так... Да, конечно, отец. Что же тут особенного? Как он выглядит?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Да так... (Рисует в воздухе.) Энергичный человек. У него такое выражение лица, будто он лично помнит чудное мгновенье. Только вот какое - сразу не поймешь.

ЛАРИСА. Я бы очень хотела с ним познакомиться.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Непременно. Мы договорились держать контакт.

ЛАРИСА. Интересно, что он говорил о... сыне?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Жаловался. Лентяй, говорит, труда чурается, сделать что-нибудь не допросишься. Возможно, плохая компания. Есть подозрение, что выпивает с приятелями.

ЛАРИСА. Выпивает? Чушь какая-то...

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Я тоже так думаю. Не похоже. Но смотри, пока не поздно, как бы он кривую дисциплины в твоем классе не загнул в другую сторону. Сходи-ка к ним домой. С матерью познакомься, чтобы не запускать. Она, кажется, мороженым торгует. По-видимому, педагогики никакой.

ЛАРИСА. Я не поняла: кто торгует мороженым?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Мать Лосева. Что тут особенного?

ЛАРИСА. Да нет, ничего, конечно... (Решительно.) Стас! У тебя так бывает? Сделаешь глупость, а потом не знаешь куда деваться?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. А куда денешься? Глупость - она всегда с тобой... Я хотел сказать - со мной!

ЛАРИСА. Перестань, я серьезно.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. К серьезному разговору о глупостях я сейчас не готов, тороплюсь на комиссию по делам несовершеннолетних.

ЛАРИСА. У тебя в кабинете есть подпол?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Подпол? Хм...

ЛАРИСА. Я бы туда охотно провалилась.

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Будет тебе!.. Я могу помочь? Ты же знаешь, как я к тебе отношусь...

ЛАРИСА. Я в тупике, дорогой директор. Скажи, можно идти на поводу у детей?

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. На поводу у детей? Хм-м... Если они умней нас...

Звенит звонок.

ЛАРИСА. Я давно должна была тебе сказать...

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ. Да что, наконец, произошло?

ЛАРИСА (встает, приводит себя в порядок). Извини, у меня урок... Я поговорю с ним. К тебе еще зайду. (Стремительно выходит.)

СТАНИСЛАВ ПЕТРОВИЧ удивленно смотрит ей вслед.

Затемнение.

Вестибюль школы. Взрывы смеха, беготня, крики прокатываются волнами, как прибой. Входят ЛАРИСА и ГРИША.

ЛАРИСА (кладет руку Грише на плечо, тот высвобождается). Может, все-таки объяснишь мне, чтобы я не выглядела круглой дурой?

ГРИША. О чем ты?

ЛАРИСА. Не играй со мной в жмурки, я не твоя одноклассница!

ГРИША. Это не жмурки, а шахматы. Ты ходишь так, я так. Каждый по очереди. В прятки играют дети. Я не дети, начальник... То есть, мать... Ты объясни мне - я тебе, и вся любовь.

ЛАРИСА. Опять начинаешь меня мучить. Но что? Что я могу прибавить к тому, тебе известному?

ГРИША. Все остальное. Только не повторяйся. (Скороговоркой.) Отец геолог, вы разошлись, ты сама себе хозяйка, так даже лучше, независимость женщине так же необходима, как мужчине, - все это я уже слышал. Слышал сто раз. Он с нами не живет - сам вижу. Раньше я был телком, мне всего этого хватало. А теперь - нет. Нет! Где мой отец? Не он сам мне нужен. Я хочу знать правду, только и всего.

ЛАРИСА. Но, может, сперва ты объяснишь, что произошло вчера у директора? Скажи, ради всего святого, кого ты привел?

ГРИША. Ничего особенного - отца.

ЛАРИСА. Но какого?

ГРИША. Какого? Ну, святого не нашлось... Привел... временного. Закрыть амбразуру...

ЛАРИСА. Очень мило. Очень! Прежде чем делать, мог...

ГРИША. Что? Что мог?!

ЛАРИСА. Не знаю. Посоветоваться!

ГРИША. А ты со мной советовалась, когда выбирала мужа? Тоже, между прочим, временного... Учти: мне просто прекрасно без отца. Он мне вообще не нужен! Отцов на свете сколько угодно. Только плати по таксе. Бери - не хочу!

ЛАРИСА. Что такое ты говоришь? Что с тобой? Твой отец - честный, хороший человек...

ГРИША. Да если бы он, например, вернулся, ноги моей в вашем доме не было бы! Знаем эту честность! Любите друг друга сколько хотите. Готовь ему каждый день индейку по-рыцарски. А я...

ЛАРИСА. Какую индейку? Гриша, Гришенька! (Плачет.)

ГРИША. Хороший? Честный? Да он тебя бросил! Жениться надо совсем. Когда не можешь без человека дышать, есть, спать! Я-то уж никогда не женюсь. На внуков - не рассчитывай. Он мне все испортил.

ЛАРИСА. Почему - все?

ГРИША. Почему? Да потому! Если бы не твое легкомыслие, моим отцом стал бы другой человек, который не бросил бы меня!

ЛАРИСА. Я! Мне! Меня! Какой пещерный эгоизм! Отец - бесплатное приложение к тебе. А обо мне ты подумал? Тебя еще не было, но мы-то были! Любовь, семья, ребенок - это не одно. Это разное, не всегда бывает слито... Легко говорить, а понимаешь это не сразу, с годами, с опытом. И не все зависит от людей, есть обстоятельства, удачи, неудачи, судьба... Как просто подгонять все под один стандарт, давать советы и придумывать афоризмы. У нас с тобой не получилось, как у всех, - что же теперь?.. И потом, я думала, я верила, что так будет лучше...

ГРИША. А он? Что он? Пора, наконец, выяснить, кто виноват. Может, это не он бросил, а ты? (Звенит звонок на урок. Школа затихает.) Молчишь? Так я и думал. Значит, виновата ты! Ты сделала этот ход. Ты виновата, что он с нами не живет!

ЛАРИСА. Мне... надо на урок... И ты должен идти...

ГРИША. Нет, сперва ответь! Где он? В Сибири? На приисках? На секретной работе? Я должен знать. В конце концов ты не имеешь права скрывать!

ЛАРИСА. Хорошо, хорошо... Я скажу, обещала, значит, скажу. Но мы ведь договорились - в шестнадцатилетие!

ГРИША. Сколько раз ты мне твердила про это шестнадцатилетие. Осталось два года, год, три месяца... Что изменится? Я поумнею? Или ты? Разве дело в числе?

ЛАРИСА. Нет, не в числе. Но должна же быть хоть какая-то условная граница - начало взрослости.

ГРИША. Граница... Опять граница... Я в кино через эту границу давным-давно перехожу - и ничего.

ЛАРИСА. Жизнь - не кино. Паспорта у тебя еще нет.

ГРИША. Паспорта?.. Некоторым его и в двадцать пять рано давать... А некоторым...

ЛАРИСА. Возможно, ты прав. Но дай мне собраться с духом. Прошу тебя.

ГРИША. Последний раз спрашиваю: скажешь? Нет? Тогда мне и не нужно твоего ответа. Тоже не с луны свалился, понимаю что к чему. Я это давно подозревал. Только сам себе не хотел признаваться. А теперь... теперь начинаю вообще о тебе думать иначе. И о себе тоже. Нет, я-то простачок, а? Конечно! Я обыкновенный нагулянный ребенок. А ты... ты...

ЛАРИСА. Подлец! (Бьет Гришу по щеке. Он хватается за щеку. Лариса бьет его по другой.) Даже если бы... Если бы! Все равно я твоя мать. И не временная!

ГРИША (шепотом). Можешь ударить еще. Что же ты?.. Все равно я тебе не верю. И не поверю! Слышишь? Поверю только самому себе. Сам найду отца, сам с ним поговорю начистоту, по-мужски!.. Домой меня вечером не жди! (Убегает.)

ЛАРИСА идет в одну сторону, возвращается. Наконец, берет себя в руки, уходит. Пауза. В вестибюле тишина, в классах идут уроки.

Появляется ГРИША, скрывается за Пушкиным. Входит АНЯ. Она в прекрасном настроении. Крадется, прячется за портьеру, видя, что никого нет, читает записку.

АНЯ. Срочно! Восклицательный знак. Я за Пушкиным!! Два восклицательных знака. Сорваться можешь? Вопрос. Подпись: Г.Л. (Вытягивает из-за бюста Пушкина ГРИШУ.) Ге-Эл, ты почему не на уроке? Англичанка рвет и мечет икру...

ГРИША. Тс-с-с... Отпросилась?

АНЯ. Элементарно. Записку как подкинул - сразу выдавила из авторучки все чернила на руку. Англичанка увидела, говорит: "Бородкина! Это не гигиенично. Пойди немедленно вымой!" Пришлось подчиниться... (Показывает руку - всю синюю.) Уже высохло, можно не мыть. (Только теперь замечает, что Гриша мрачен.) Ты чего хмурый? Случилось что?