Наль Подольский - Книга Легиона (Журнальный вариант) Страница 7

Через полчаса приступ закончился. Марго поразилась: еще никогда она не видела такого безмятежного покоя в лице Платона. Несколько раз она замечала, что его губы слегка шевелятся, и, склонившись к нему, попыталась понять еле слышный шепот. Ей удалось разобрать лишь несколько отдельных, не связанных между собой слов, но она сразу насторожилась, ибо одно из них было "Легион", причем оно прозвучало почему-то как "Легио". Кроме того, были слова "обретешь", "тебе обещаю" и "превзошедших и знающих". Неужели покойный брат Лолы действительно имел отношение ко всему этому безобразию? На Марго тяжело навалилось предчувствие кошмара, и ей удалось отогнать его, только закурив сигарету.

На следующий день Платон предстал перед ней совсем новым человеком, и она не знала, радоваться ей или печалиться.

Он поднялся значительно раньше Марго и, хотя она обычно спала достаточно чутко, сумел, не разбудив ее, не только улизнуть из дома, но и через час с лишком вернуться. Проснувшись и направляясь в ванную, Марго увидела в гостиной почти незнакомого человека - подстриженного, выбритого, отглаженного, с корректным, но замкнутым выражением лица.

Во время завтрака он поддерживал разговор с Марго, сохраняя при этом определенную отрешенность и не прерывая, по-видимому, внутреннего потока мыслей; одновременно, как удалось ей подметить, он успевал отслеживать даже мельчайшие события в окружающем мире, от скрипа тормозов на улице до чьих-то шагов на лестнице, приглушенных обитой войлоком дверью.

- У тебя был припадок эпилепсии,- нейтральным тоном, будто о пустяке, сообщила Марго,- на рассвете.

- Как ни странно, помню начало. Помню, что успел осознать это...- Он на секунду задумался.- Будет повторяться, раз началось: я проинструктирую тебя после... впрочем, ты и так хорошо справилась.- Он кивнул на лежащую в мойке деревянную ложку со следами зубов.

- Ты полагаешь, слово "легио" попало в твой бред не случайно?

- Не полагаю, а уверен. После эпилептических припадков многие люди получают сведения, о которых до того и понятия не имели. Не забудь, что полуграмотный Магомет диктовал суры Корана сразу после приступов эпилепсии. Происходит подключение к высшим источникам информации. То же самое, кстати, случается, хотя и редко, при некоторых других заболеваниях или просто при травмах черепа. Все ясновидящие обязательно проходят через нечто подобное.

- Ты что, веришь в ясновидение? - с ужасом спросила Марго и отшатнулась от стола, будто перед ней поставили тарелку с живыми жабами и скорпионами.- Это же сплошное шарлатанство!

- Не всегда. Есть люди, выдержавшие многократную проверку. Да та же Ванга, к примеру. Ты слышала, чтобы хоть кто-нибудь ставил под сомнение ее результаты?

- Действительно... а я об этом и не подумала... как странно...

- Когда мы говорим о проникновении одного сознания в другое - это условность. Сознание - в мозгу, а один мозг с другим напрямую вступать в связь не может. Это, считай, доказано. Проникновение идет на уровне подсознания.

А это - сообщающиеся сосуды, то есть проникновение всегда взаимно. Если некто вторгся в мое подсознание так, что из него в мозг выхлестнул приказ вскрыть себе вены, значит, в моем подсознании теперь имеются сведения об этом субъекте, и не меньшие, чем у него обо мне. Но вот получить их не просто. Доступ к собственному подсознанию для нас жестко заблокирован, ради нашей же безопасности. Значит, вопрос в том, как добыть из моего подсознания хоть какие-то сведения об этой чужой воле, которая смогла, невзирая на существующие естественные запреты, приказать мне убить себя. Как это сделать, пока не знаю. Скорее всего гипноз.

Сеанс состоялся на следующий день.

- Расслабьтесь,- сказал гипнотизер и сделал в воздухе вялый жест раскрытой ладонью.

Никакой реакции не последовало, и на его лице отразилось удивление вместе с любопытством.

- Хорошо... Сосчитаем до десяти... Один... два... три... четыре...

После счета "три" Платон обмяк в кресле, и его голова откинулась назад.

- Отлично.- Гипнотизер подошел поближе.- Проверка: вы находитесь в состоянии гипноза. Вы осознаете это?

- Осознаю,- непривычным, глухим голосом выдохнул Платон.

- Теперь немного положительных эмоций. Вы сидите в саду. Светит солнце, и поют птицы.

На лице Платона появилась идиотически блаженная мимика: он подставлял лицо несуществующему солнцу и слушал щебетание несуществующих птиц. Марго стало неловко и обидно за него. Но ведь он пошел на это сознательно... Ничего не понимая в гипнозе, Марго тем не менее почувствовала, что присутствует при работе высококлассного спеца. Это ее удивило: она привыкла к тому, что всегда было "или - или". Или показушник, или специалист. А тут и то, и другое сразу. Да, вот они, новые времена...

Гипнотизер сделал знак рукой, чтобы она подошла, и показал жестом, что пора включить диктофон, который она держала наготове.

- Ваши мысли, как никогда, ясны. Что вы чувствуете?

- Мои мысли, как никогда, ясны. Мне холодно.

- Мы накрываем вас теплым одеялом.

- Спасибо, теперь хорошо. Удивительно хорошо.

- Что еще вы чувствуете?

- Беспредельное знание. Полную власть над миром.

- Хорошо. Дайте вашим мыслям устояться... Что вас теперь занимает?

- Некто. Он приказал мне убить себя.

- Это конкретный человек?

- Не знаю. Это воля. Это некто. Я намерен последовать за ним.

- Куда?

- В его сущность. Внутрь.

- В этом нельзя заходить далеко. Это очень опасно.

- Я знаю, что это опасно. Я не намерен заходить далеко.

Он начал дышать чаще, и его безмятежность исчезла. В лице появились настороженность, беспокойство. Вместо коротких и ясных фраз его речь стала сбивчивой, иногда превращаясь в неразборчивое бормотание.

- Открываю... открываю тебе... сущность всех вещей... она в тебе... я твоя сущность... Легио Прима...

На лице Платона попеременно сменялись выражения интереса, разочарования, удовольствия, страха.

- Он родился в год розового свечения... но почему же... не понимаю... он отворит врата... он призывает тебя...

Внезапно его глаза округлились и побелели, как при сильной боли.

- Это жутко... нет, нет... невыносимо...

Его лицо застыло в непонятном отчаянном усилии, руки и ноги стали конвульсивно вздрагивать - Марго показалось, у него начинается эпилептический приступ.

Гипнотизер, отошедший было к столу, подбежал к Платону, растеряв по пути всю свою вальяжность. Но заговорил очень спокойно, хотя и с сильной напряженностью в голосе,- он, по-видимому, действительно был профессионалом высокого класса.

- Возвращаемся... медленно возвращаемся... сосчитаем до десяти... один... два... три... четыре...

Лицо Платона расслабилось, приобрело осмысленное выражение, и он приоткрыл глаза.

- Уф! - с облегчением выдохнул гипнотизер и, не смущаясь присутствием Марго, вытер рукавом своего элегантного халата капли пота со лба.

Платон выглядел вполне нормально, разве что был необычно бледен.

- Я не советую вам повторять подобные эксперименты, они могут плохо кончиться. Ваш мозг потерял контроль над вашим сознанием, я еле успел вас вытащить. Кто-нибудь другой мог и не справиться, учтите на будущее.

- Что значит "плохо кончиться"? Что вы имеете в виду?

- Необратимые изменения в психике. Как после ЛСД... или некоторых других препаратов.

- Гм.- Платон осторожно встал, придерживаясь за спинку кресла.- Я полагаю, сеанс окончен?

Дома они подвели итоги поездки. Гордиться особенно было нечем. Что им удалось выяснить? Они имеют дело с неким разумным и агрессивным влиянием, способным паразитировать в чужом сознании и обладающим потребностью и властью время от времени заставлять людей убивать себя варварским способом. Это им было и так известно, разве что не было сформулировано достаточно четко. Второе: с этим кровожадным свинством каким-то образом связан Легион Паулс, покойный брат Лолы. Это тоже было известно, хотя до сегодняшнего дня казалось заведомым абсурдом. И, наконец, третье: это плотоядное нечто имело претензии не то духовного, не то религиозного характера.

Так или иначе покойного генетика следовало копнуть поглубже. Марго взялась изучить во всех подробностях жизнь Легиона, а Платон - его научные труды.

Материал был на удивление скудным. Биографическая канва поражала прямолинейной банальностью, напоминая комсомольские карьеры старого доброго времени, хотя он в комсомоле никогда не состоял: школа - университет аспирантура - кандидатская диссертация - Институт генетики - докторская диссертация. Необычной была только ранняя смерть, в возрасте немногим больше сорока лет. Причины смерти - гармональные нарушения и распад иммунной системы. И это при том, что он вел правильный образ жизни, хорошо питался, занимался спортом, и лечили его светила. Марго пробилась к одному из них, и, не сразу поняв, о ком его расспрашивают, профессор недовольно распушил и без того мохнатые седые брови: