Чарующая магия ненависти - Вера Позднякова Страница 7

Рассвело, в лучах занимавшегося яркого солнечного дня стаканы на столе с остатками кагора переливались как драгоценные кубки. Со стола несло остатками пищи, и Славку начало подташнивать.

Ну, ты силён, бродяга, услышал Слава голос своего друга. Прямо, как в кино, пришёл, увидел, победил.

Славка вскочил, не понимая, что происходит. И тут раздался дружный смех Тамарки и Вовки, и еще сильнее странное рыдание этой незнакомой деревенской толстушки, похожее на сдерживаемый смех.

– Ты уж свою голубятню-то спрячь, а –то выставил, как на продажу, – провещал Терсков, сквозь смех.

Слава привычно глянул вниз и обомлел, из расстёгнутой ширинки, сквозь загнутые внутрь трусы высовывалось всё его хозяйство.

Багровый, он выскочил в туалет, откуда долго боялся выйти, не понимая, что произошло.

Допился, думал он, не помня, как он ходил в туалет и как он, с пьяных глаз, не застегнул ширинку, которую уже привык застёгивать на автомате.

Володька понял его ситуацию и вытащил его:

– Ну что, Донжуан, сразу и девок портить начал. Уж выбрал бы такую, как Тамарка, и отвечать бы не пришлось.

– Да не было ничего. Я спал, как убитый.

– Ну да, я и говорю, что «спал», то-то всё хозяйство наружу, и у девки весь лифчик разорван. Да ты меня переплюнул, прямо лев.

Парни зашли в комнату, где подтянувшиеся к утру с гулянки парочки уже перенакрыли стол, девчата доставали к чаю печенье, а кто-то из знатоков уже открывал припасённую похмельную бутылку портвейна. Славка молча выпил стакан и осел на кровати рядом с хлюпающей девицей. Это была юная особа лет восемнадцати, невысокая, полненькая и кругленькая, с небольшими кругленькими глазками. Её щеки рдели как помидоры здоровым деревенским румянцем, который никакие обстоятельства не могли перешибить.

Её прямые чёрные волосы с чёлкой нависали на глаза, выражение которых нельзя было разглядеть. Лишь какие-то отдельные лучики выходили из них и терялись среди её малинового румянца.

– Как тебя зовут? – спросил Славка тихо.

– Тоня, Антонина.

– А как у нас всё получилось- то? Ведь я тебя не видел.

– Да я уже позже пришла, со смены, а ты был пьяный, свалился на мою кровать и меня с собой потащил, а все уже разошлись.

Охмелевшие по- новой, парни и девки радостно жужукались:

– Когда свадьба-то, ведь Тонька у нас новенькая, ещё ни с кем не гуляла?

– За нами не постоит, – осмелел от выпитого Славка. – Правда, Тоня? Езжай к своим в деревню, пусть готовятся к свадьбе.

В понедельник, придя на работу, он пошёл прямо к директору и попросил дать ему скорее комнату, потомучто он скоро женится.

– Ну ты силён, парень, не успел и погулять, а потом-то не потянет наверстать упущенное? – посмеялся директор. – Не забудь пригласить на свадьбу!

– Да я уже Вас приглашаю, – только и нашёлся что сказать Славка.

Глава 5

Семья как семья

Свадьба отгремела на всю деревню. Городских гостей распределяли на ночь по домам Тониной многочисленной родни.

Три дня прошли в такой круговерти, что Славка боялся от выпитого спиртного перепутать свою жену и старался держаться к ней поближе. Деревенские шептались, какой жених –то Тоньке достался, видный, и от Тоньки ни на шаг. Повезло девке, хоть и ленива, а ещё говорят, что счастье достается красивым да работящим, никак зельем каким опоила этакого красавца, да и парень он, видать, добрый, да покладистый. Хитрющая у них порода, девки неказистые, а мужиков себе отхватывают будь-будь.

В город их провожали всей деревней. Грузовик, на котором Славка приехал сюда с друзьями, директор отдал ему на время свадьбы в полное распоряжение.

С утра новая Славкина родня загрузила в этот грузовик мешок картошки, да приданое, перину с подушками.

Молодые ехали, лёжа на перине, вповалку с гостями. Все были не просохшие, под изрядным хмельком. Только закадычный Славкин друг, его шафер и свидетель Вовка, старался с утра не пить и только похмелился стаканом яблочной бражки, которую он презрительно называл сидром.

Постепенно смех и шуточки утихли, отовсюду стало раздаваться мерное посапывание, а то и откровенный всхрапок.

Однако проснулись все разом от грохота в ушах. Когда немного прояснело в голове, Славка увидел себя лежащим среди кустов, на обочине, из разбитого носа текла кровь. Понимание происшедшего пришло не сразу. Но постепенно очухивающийся народ поднимался с мягкой грунтовки или, как и он, кое-кто вылазил из кустов на обочине. Когда все собрались, выяснилось, что не хватает лишь юной молодухи.

Враз протрезвевшие парни нашли её, лежащей без сознания, почти рядом с тем местом, где приземлился Славка. Сбрызнутая взятым на дорогу самогоном, Тонька очнулась и залопотала, что от испуга у неё в глазах потемнело.

Оказалось, что шофер заснул, как и все, и машина, покатившая сама по себе, съехала на обочину и накренилась, вывалив их всех, как картошку, рассыпавшуюся вслед за ними.

Смеясь и охая, все принялись дружно собирать её в мешок.

По дороге выяснилось, что голова у Тоньки болит всё сильнее, и её пришлось завезти в больницу, где ей констатировали сотрясение мозга.

Вот такая брачная ночь нам предстоит, посмеялись новоиспечённые супруги.

Когда Антонину выписали из больницы, Славка привез её на своём рабочем грузовике домой, в полученное им за это время общежитие, где он успел застелить на казённую койку Тонькино приданое- перину с подушками и водрузил на стол букет цветов и шоколадку.

Брачная ночь обещала быть незабываемой. Славка почти любил эту глупую нескладёху, так не вовремя попавшую в больницу.

Боясь показаться ей неопытным, он решил подтвердить ей свои высокие мужские качества.

Но её крик повёрг его почти в шоковое состояние:

– Что случилось? – Только и мог он сказать побелевшими губами.

– Что, что! Дундук, ты что, не понял, что я девушка, и ломишься, как медведь, а мне -то больно.

Славке на миг показалось, что он опять сильно напился, ведь такое может быть только во сне, да с большого перепоя:

– Но я ведь уже спал с тобой?

– Спал, спал! Дундук! Вот именно, что дрых, как убитый. Даже не чувствовал, как я твоё хозяйство оголяла. Ведь могла и оторвать. Я еле от смеха не подавилась, когда увидела физию твоего друга и твою, когда ты проснулся.

– Зачем ты это сделала, Тоня?

– Зачем, зачем? А что, тебя отдавать кому-то, а чем они лучше? Уж пусть мне, такой муж в хозяйстве не помешает!

– Завтра мы разведёмся с тобой, Тоня, я не люблю и не знаю тебя. Мне неприятно, как ты могла так поступить, как мы будем с тобой жить, начав с обмана?

– Как, как! – У Тоньки была смешная, ещё детская манера переиначивать. – Как, как! И кучка-к! Полюбим, все спят друг с другом, а мы что, хуже? Видела я эту любовь девчонок в общежитии, на каждой койке по двое и недовольных не было. А тебя бы живо кто-нибудь пригрел. Так уж лучше я.