Вечорница. Часть 2 - Елена Воздвиженская Страница 7

– Ну, спасибо, – говорит, – Тебе, лесная хозяюшка!

А зимой снова к нему человечек наведался, попросил замочки для хозяйкиных сапожек сковать. И снова помог ему Влас. А в подарок горсть ягод сушеных получил, как человечек сказал – от любых хворей те ягоды. И правда, дети приболели вскоре, заварила жена чаю из тех ягод и наутро дети здоровыми проснулись.

С той поры нет-нет да и приходил к Власу маленький человечек, просьбы от хозяйки лесной приносил да гостинцы в ответ доставлял. А у Малашки, как подросла, занятие любимое появилось – крохотные кафтанчики, штанишки да армячишки шить. Люди посмеивались, мол, девка уже стала, а всё в куклы играешься. Малашка же лишь улыбалась в ответ, ничего не отвечала. А ещё стала она животинку лечить, боль заговаривать, и животные её слушались.

– Так-то, вот тебе и гномы, – закончил дед Семён свой рассказ.

Святочница

– Чего удумали-то, девки? – дед Семён воззрился на Катю с подружками, перешёптывающихся в сенцах.

– Да так, деда, иди уж, – отмахнулась Катюшка.

Но дед Семён, направившийся было с охапкой дров в избу, застыл на пороге:

– Ишь ты, секреты у неё от деда появились, выросла.

– Деда, – рассмеялась Катюшка, приобняв старика и, звонко чмокнув его в колючую щёку, – Да нет никаких секретов! Просто забавляемся с девчонками.

– Долго ль стоять-то будешь? – послышался из избы крик бабы Ули, – Встал на пороге и стоит, избу мне выстужает!

– Да иду я, иду, – проворчал дед, скидывая валенки.

– Что это там Катюшка-то делать собрались? – спросил дед, усаживаясь за стол, где его ждала дымящаяся плошка наваристых щей.

– А тебе старому всё дело, – усмехнулась баба Уля, – Святки ведь нынче, вот и забавляются молодёжь.

– Али ворожить собрались?

– То и собрались, девкам уже по шестнадцать лет, можно уж и о женихах думать.

– Чего о них думать? Куды они денутся?

– Куды-куды, – передразнила баба Уля, – Растуды. Сам-то давно ли молодой был, колядовать бегал, наряжался в тулуп наизнанку да рожу золой малевал, забыл что ли?

– Так то так, развлеченья.

– Дык и у них развлеченья, не в самделишно же гадают. А повеселиться не грех.

Тут в избу вбежали подружки – Катя, Надя и Люба – и, хихикая, уселись за стол.

– Вот, давайте-ка, чаю с оладушками попьём, а опосля и ворожить станете, – позвала баба Уля.

– Дак, чего ворожить, я вам так всё скажу, – хитро усмехнулся дед Семён.

– Как это, деда? – удивлённо уставились на него девчонки.

Дед, довольный общим вниманием, отхлебнул чаю из своей кружки, не торопясь с ответом.

– А вот так. У Надюхи Колька Макаров женихом будет, у Любаньки Мишка Сырцов, а у Катюшки Димка, Стешкин внук.

Девчонки вмиг раскраснелись и перестали хихикать, опустив глаза.

– У, старый болтун, загнал девок в краску! – махнула на деда полотенцем баба Уля, – Да вы не слушайте его, пейте чай.

– А вот увидите, так оно и будет, помянете мои слова лет через пяток, – не преминул оставить последнее слово за собой дед Семён.

– А вы, девоньки, как ворожить-то собираетесь? – перевела разговор баба Уля.

– Да так, с поленом там, с валенками, – протянули девчонки.

– А можно и я с вами? – попросилась бабушка.

– Бат-тюшки, – выпучил глаза дед, – Ты ещё куды собралась?

– А стариной тряхнуть!

– Конечно, идём, бабуля, – затараторили девчонки, – Так веселее будет, ты столько всего знаешь! И нас научишь!

– Ну тогда и я с вами, – собрался дед.

– Нет, тебе нельзя, нечего там мужикам делать, где это видано, чтоб парни ворожили! – отрезала баба Уля.

– Эх, – обиделся дед, – Ну вас, ступайте, коли, а я вон с Васькой прилягу лучше, бока на печи прогрею.

Девчонки наскоро допили чай и оделись. Баба Уля накинула шаль и старую фуфайку, и все вышли во двор. Вечер выдался морозным. Тёмное небо расписано было нитями звёздных рек по чёрному бархату. Остророгий месяц наблюдал за всем свысока. Застыла природа в безмолвном, волшебном сне. Только где-то далеко, в лесу, слышалось уханье филина.

– Ну что, давайте валенки бросать, – сказала баба Уля, – Снимайте с правой ноги валенок, становитесь спиной к воротам, да кидайте через левое плечо, а потом побежим глядеть.

Катя, Надюша и Любанька размахнулись, и со всей силы запустили обувку за ворота, а после со смехом поскакали на одной ножке искать свои валеночки. Надюшкин указывал куда-то в поле, Любанькин угодил на берёзу и зацепился за скворечник, полезли его снимать, кое-как достали, а Катюшкин всё не могли найти. В конце концов, когда нога у неё уже совсем замёрзла, несмотря на надетую сверху дедову рукавицу, из ворот бабы Стеши показался её внук Дима.

Он поприветствовал соседей, а после озабоченно глянул в палисадник:

– Вы что ли стучали?

– Ничего мы не стучали, – ответили девчонки.

– В окно стук был какой-то, бухнуло, будто запустили чем.

Девчонки переглянулись и захихикали.

Дима наклонился и поднял из снега валенок:

– Ну вот же. Кто тут валенками разбрасывается из вас?

– Это мой, – смущённо ответила Катюшка.

Димка подошёл к ней и протянул обувку с улыбкой:

– Ну, держи. И чем вы тут только занимаетесь?

Покачав головой, Димка ушёл в дом.

– Ой, ну всё, Катюха, тебе можно дальше и не гадать! – заверещали подружки, – Это уж не знак, а целое знамение – сам Димка валенок нашёл! Ну точно жених!

– Да ну вас, – отмахнулась Катя, – Давайте лучше продолжим. Бабуль, что будем делать?

– А пойдёмте-ка на перекрёсток, слушать станем, кто что услышит, тому и быть. Только погодите, я за кочергой в избу схожу, – ответила вдруг бабушка.

– А на что она? -удивидлись девчонки.

– Кочергой нужно будет круг очертить вокруг себя, чтобы нечисть не напала.

Вскоре баба Уля вернулась с кочергой и все тронулись за деревню, на перекрёсток трёх дорог. За деревней было ещё холоднее, мороз здесь чувствовался куда сильнее, чем возле человеческого жилья, воздух звенел и искрился. Невдалеке стеной стоял лес. С другой стороны застыла уснувшая подо льдом река. Девчонки встали в круг вместе с бабушкой, и баба Уля очертила вокруг всех линию.

– А теперь тихо стойте, да слушайте.

Прошло минут десять, и вдруг Надя заверещала не своим голосом, и, выпрыгнув из круга, побежала в сторону деревни.

– Стой, стой, погоди, нельзя так! – закричала ей вслед баба Уля.

Но Надя, ничего не слыша от стразха, неслась по дороге. Девчонки припустили вслед за подругой. Баба Уля покачала головой и поспешила за ними.

Надя бежала до тех пор, пока не показался крайний дом деревни. Только тут она остановилась, чтобы перевести дух.

– Ох, еле поспела за вами, – выдохнула баба Уля, – Ты куда же это побежала-то? Нельзя так просто из круга выходить, беда может быть. Хорошо, что я слова особые прочитала. Не забыла ещё их.

– Там из леса смотрел кто-то на нас, – вымолвила Надя, – Как будто женщина что ли, вся в лохмотьях, тёмная, а глаза большие, жёлтые.

– Да как же ты разглядела её так далёко? – удивилась бабушка.

– А она впереди деревьев стояла, не в самом лесу. Ох, и страх! Я сначала слушала, как и вы, поначалу-то ничего не услышала, а после вроде как шорох раздался, потрескивание. И голос такой скрипучий, как дерево сухое трещит, говорит мне: «Иди сюда, иди ближе!» Я глаза подняла, а там она стоит и рукой меня манит.

– Ну, идёмте в избу, – сказала баба Уля, – Там и побаем.

В избе, обогревшись и успокоившись, девчата уселись за стол.

– Кто же это был, бабуля? – спросила Катя.

– Святочница, – ответила баба Уля, – Любят они людей попугать, на земле их можно встретить только на святках, после Крещения исчезают они до следующего года. Обычно в банях они обитают, но, сказывают, что и в других безлюдных местах можно их повстречать. Хорошо, что мы вместе были, а иначе беда бы могла быть. Как вон с Груней приключилось однажды.

– Ой, бабуль, расскажи! – запросили девчонки.

– Давно