Валентин Катаев - Жена Страница 8
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Автор: Валентин Катаев
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 22
- Добавлено: 2018-12-24 12:59:13
Валентин Катаев - Жена краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Валентин Катаев - Жена» бесплатно полную версию:Валентин Катаев - Жена читать онлайн бесплатно
Скоро я выздоровела. Дуся содрала с моей спины обгоревшую кожу, сухую и тонкую, как папиросная бумага. Новая нежно-розовая кожа чесалась, но это было даже приятно. И от моей болезни осталось только это нежное чесанье между лопатками да еще какое-то смутное чувство потерянной свободы и тревога ожиданья.
Я опять стала купаться.
За несколько дней до отъезда мы с Дусей утром спустились на берег. Там у нас было облюбованное местечко, где мы за камнем раздевались. Обычно, немного повалявшись на гальке и походив вдоль берега по колено в воде, мы бросались в море и плыли к скалистому островку метрах в ста от берега. Мы и в Москве-реке, на водной станции "Динамо", плавали недурно, а здесь, в соленой воде, которая чудесно держала, плавали и вовсе хорошо. Меняя стиль то кролем, то анбрас, - мы доплыли до своего острова и вскарабкались на него, царапая колени об острый ноздреватый камень. Наверху была площадка, а на ней - нечто вроде алтаря или цоколя солнечных часов. Здесь, в уединении и тишине, мы обыкновенно ложились на раскаленный камень и лежали, поворачиваясь к солнцу то спиною, то грудью, до тех пор, пока не высыхали наши волосы и купальные костюмы.
Это было ни с чем не сравнимое наслаждение. Мы лежали, ни о чем не думая, не разговаривая, зажмурясь от ослепительного блеска, бившего в глаза с двух сторон - сверху, с неба, и снизу, из воды. Мы лежали, сонно прислушиваясь к стеклянному хлюпанью маленьких волн. Иногда краем глаза сквозь высохшие ресницы, между которыми чувствовались мельчайшие крупинки соли, я видела то опрокинутое море со скалами и мутно-лиловым мысом Фиолент, то нежно-голубую черту горизонта, над которой невероятно далеко висел длинный дымок парохода.
Вдруг я услышала бегущий по воде торопливый звук колотушки. Он звонко стучал в наш камень. И прежде, чем я поняла, что это моторная лодка, прежде, чем увидела ее - эту моторную лодочку с легким подвесным двигателем, сердце мое вздрогнуло и внутренний голос сказал: это он.
- Ага! Поймались! - кричал один из трех человек, сидевших в ялике.
Круто повернув, ялик шел прямо к острову. Не успели мы и глазом моргнуть, как ялик стукнулся носом, и Петя проворно вскарабкался к нам наверх, в добела выгоревшей байковой пижаме со шнурками на груди и в парикмахерской сетке на голове. Следом за ним на скале появился его старший приятель. На нем была такая же санаторная пижама, а на голове в виде чепчика был надет мокрый носовой платок, завязанный по углам узелками.
Он потемнел, похудел, помолодел. Он смотрел на меня все с той же своей робкой, вопросительной улыбкой. Эта родная улыбка сказала яснее всяких слов, что он все время думал обо мне и с нетерпением ждал встречи. И я, не скрывая радости, ответила ему точно такой же улыбкой.
Нина Петровна замолчала.
- Ну, что же было потом? Боже мой, какая потом пошла веселая чепуха! сказала она, ложась на спину и кладя под голову руки.
Она неподвижно смотрела в небо немного прищуренными глазами, как будто видела там все то, о чем рассказывала.
- Потом мы все стали хохотать, пожимая друг другу руки с преувеличенным чувством курортной близости. Вообще мы встретились, как старые знакомые. Оказалось, что они сбежали из санатория, где их замучили режимом. Они специально заехали за нами, чтобы покатать нас на моторной лодке. Ялик они наняли в Симеизе у рыбаков, а двигатель принадлежал третьему из компании, некоему Яше, который оставался в ялике и возился со своей капризной машиной.
План был такой: зайти в Балаклавскую бухту, погулять в Балаклаве, посмотреть развалины генуэзской башни, выкупаться и к вечеру вернуться домой, в Георгиевский монастырь. Я тотчас с радостью согласилась. Дуся стала отказываться.
- Что вы! Как можно? - испуганно говорила она, поглядывая вверх, на видневшиеся в зелени зеленые крыши нашего дома отдыха. - Никак нельзя. В другой раз когда-нибудь.
- Когда же в другой раз, коли вы на днях уезжаете? - окал Андрей, глядя на меня умоляющими глазами. - Повлияйте, пожалуйста, на вашу подругу.
Я пыталась влиять.
- Нет, нет, - говорила Дуся. - Ни за что. Они еще нас куда-нибудь завезут, а потом утопят. Еще застрянем где-нибудь по дороге с этим никуда не годным моторчиком.
- Ручаюсь, чем хотите! - кричал Петя, таща Дусю за обе руки в шлюпку.
- Пустите! Ни за что!
- Повлияйте на свою подругу, - продолжал бормотать Андрей.
- Она поедет, не беспокойтесь, - шепнула я Андрею. - Она так только. Капризничает.
Я отлично знала, почему Дуся отказывается. Ее приводила в ужас мысль, что мы пропустим завтрак и обед, за которые были заплачены деньги. А ехать ей ужасно хотелось. Она упиралась. Все-таки Пете удалось втащить ее в лодку. Мы подъехали к берегу за нашими платьями. Здесь Дуся сделала отчаянную попытку выскочить из ялика. Но Петя крепко держал ее за руки. Спрыгнув по пояс в воду и всех облив, Андрей сбегал на берег и принес наши платья, держа их над головой.
- Яша, давай газ! - закричал Петя с таким отчаяньем в голосе, как будто от этого зависела его жизнь. - Право руля! Пошли!
Стуча, фыркая и отвратительно воняя бензином, ялик пошел в море. Его подхватили волны.
- Ей-богу, вы нас опрокинете где-нибудь, - говорила Дуся уже не так сердито. - Пустите руки. Дайте хоть, по крайней мере, надеть платье.
В это время на горе стали бить в рельс. Это был сигнал к завтраку. Дуся чуть не заплакала.
- Ну вот видите, - с откровенной досадой проговорила она, - и завтрак пропустили, и обед пропустим, и все на свете! Ну вас, в самом деле!
- Какой же это завтрак? - сказал Петя. - Небось одна манная каша на воде и больше ничего.
- Это не важно. За нее деньги заплачены.
- Ничего, мы вас такой камбалой угостим в Балаклаве, что закачаетесь, сказал Андрей, потирая руки.
- Не знаю я никакой вашей камбалы! - заметила Дуся ворчливо.
- А то как хотите, можно и повернуть, - сказал Петя лукаво.
- Чего там поворачивать. Уже все равно пропустили. - И вдруг, сверкнув загоревшимися глазами, бесшабашно крикнула: - Ехать так ехать!
И мы все опять захохотали без всякой основательной причины.
X
Наше внезапное путешествие в Балаклаву удалось на редкость.
В первую же минуту между всеми нами установились очень правильные и очень ясные отношения, что чрезвычайно важно для всякой компании, в особенности новой.
Петя сразу понял, что ухаживать за мной бесполезно. Он перенес свое внимание на Дусю и с первых же слов вступил с ней в отчаянный любовный поединок. Он беспрерывно атаковывал ее то шутками, то колкостями, то комплиментами, то лирикой. Он и не подозревал, бедняга, что Дуся, как говорится, другому отдана и будет век ему верна. А Дуся коварно умалчивала о том, что у нее в Москве остался "один человек", которого она любит без памяти. Она отбивала все Петины атаки, однако так осторожно, чтобы не потерять симпатичного и остроумного кавалера. Дуся чувствовала, что я это понимаю. И мы иногда, посмотрев друг на друга, начинали громко смеяться, хотя со стороны и могло показаться, что мы смеемся без всякой причины, как дурочки.
Андрей лежал рядом со мной на носу, крупный, плотный, - и по тому, как он старался не прикасаться своим плечом к моему плечу, я чувствовала всю его любовь и деликатность.
Высунувшись вперед и свесив головы, мы смотрели в несущуюся мутно-зеленую воду.
Пятый в нашей компании - Яша, которого в шутку называли "страдальцем за технику", или "извозчиком", был всецело поглощен своим чихающим, капризничающим мотором и какой-то засорившейся трубкой, "черт бы ее побрал".
И с каждой минутой мое сердце все жарче и жарче разгоралось, как бы раздуваемое широким морским ветром.
В Балаклаве мы замечательно пообедали во дворике у одного рыбака. Правда, хваленой камбалы не оказалось, но зато пожилая гречанка, с очень черными жирными волосами и доброжелательной улыбкой на желтом усатом лице, принесла нам в беседку громадную сковородку султанки. Маленькие розовые рыбки были связаны за хвосты пучками, по пяти рыбок в пучке. Они были почти досуха изжарены в оливковом масле и хрустели на зубах, как сухари: их можно было есть прямо с костями. Несмотря на лампадный вкус жареного масла, я не едала ничего более вкусного. Затем нам подали фаршированные баклажаны, приготовленные по-гречески, маслины и овечий сыр. Маслины мы с Дусей попробовали, но тотчас с ужасом выплюнули, чем вызвали презрительный смех мужчин. Все же остальное нам очень понравилось, и мы наелись до отвалу.
- Это вам не манная каша, - назидательно сказал Петя, как бы нечаянно обняв Дусю, но тотчас получил по рукам и обиженно отодвинулся.
Он посмотрел на меня, глубоко вздохнул и сказал:
- Ах, Ниночка, Ниночка, ей-богу, вы меня недооценили.
- Увы, Петя.
Мы выпили вина. Петя, Андрей и Яша с большим удовольствием пили мутное белое вино, принесенное из холодного погреба в глиняном домашнем кувшине. Но это вино было кислое. Ни мне, ни Дусе оно не понравилось. Мужчины опять посмотрели на нас с презрением. Специально для нас был заказан розовый мускат. Мы выпили его по лампадочке и совершенно разомлели.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.