Андрей Корф - Однажды в России Страница 8

Мужичок отходит к следующему. Старуха:

- Сынок, помоги на хлебушек. - Держи, мать.

Зашаркала дальше. Гена с тоской поглядел ей вслед. Вот она, Расейская Инперия, в снежном хрусте склеротических коленок. Он бросил сигарету и притоптал ее каблуком. Потом посмотрел сквозь окно на Катю, но ничего не разглядел внутри купе. Оглянулся напоследок и пошел внутрь.

...Сначала он подумал, что ошибся купе. Потом разглядел таки Катюшу за баулами и сумками, которые заполнили все пространство. Один из баулов вдруг ожил и развернулся в его сторону, открыв громадное женское лицо с массой излишеств. Тут тебе и щеки, и бородавки, и прозрачные глаза навыкате. И подбородков - не счесть.

- Привет, милок, - сказало лицо, растекаясь в громадной улыбке. - Так это ты у нас водку пьешь? Мне уже Катюша все рассказала. Ну, наливай, что ли?.. - Как вас звать то? - Меня? А, зови просто - Михална. Наливай!

Гена улыбнулся и сел на свое место.

- А за что пить-то будем? - За что хочешь, лишь бы не хватило. Хошь - за знакомство. А хошь - за Новый Год... - Ну, давайте, коли не шутите. За Новый, дай Бог памяти, 19...

* * * 80-й...

...До двенадцати оставалось еще около часа, когда Анютины родители, оставив подробные инструкции всем "детям", захлопнули за собой дверь. Папа Ани был уже слегка навеселе и покачивался в лучших традициях благополучного главы счастливого семейства, который решил позволить себе расслабиться. Он громогласно запретил Анюте целоваться с мальчиками (жена пыталась закрыть ему рот, да где там), выразил всем горячие пожелания счастья в Новом году и минут двадцать, задействовав всех присутствующих, искал по дому свой галстук. А присутствующих было уже довольно много. Еще несколько подтянулись после ухода аниных родителей.

Девчонки суетились на кухне, делая вид, что готовить всякие салаты - их привычное занятие. Ребята предавались другому "привычному" занятию открывали бутылки с вином. Поскольку опыта в таких делах не было ни у кого, половина пробок оказались раскрошенными, и Анюта, забегая в комнату, в комическом ужасе глядела на засыпанный крошками ковер.

Все делали вид, что подобная вечеринка - обычное дело. Бродить по комнатам с печоринской скукой на лице было главным занятием всех гостей. На самом деле все были возбуждены своей первой настоящей вечеринкой, первым Новым Годом, который они отмечали сами, без родителей. Квартира была в их полном распоряжении до утра, хотя анин папа под сердитое жужжание жены пообещал при возвращении выкинуть на балкон всех, кого найдет спящими в туалете. Сейчас спать в туалете никто не собирался. Никто вообще не собирался спать. Телевизор работал на полную громкость. Шел фильм новый фильм "Ирония судьбы или С легким паром!", и одна из девиц уже прикипела к экрану, смеясь и плача.

А "мужики" не знали, чем себя занять, и, за неимением лучшего, удалились на балкон - покурить. Там был студеный мороз, но никто не подавал вида, что мерзнет, и дым, смешиваясь с паром, выходит из посиневших ртов драконьими клубами. По случаю праздника Серега принес пачку дорогих болгарских сигарет "Стюардесса" и теперь франтовато выщелкивал их из пачки одним пальцем.

Спустя некоторое время хохот у экрана смолк, и курильщики поняли, что началось новогоднее обращение Брежнева к народу. Они вернулись в комнату, дрожа, как зайцы, и девчонки с криками "Не успеем!" ринулись на кухню за последними салатами. Стол был уже накрыт, и еще минут пять заняло рассаживание, с обычными для такого дела интригами на тему "кто с кем сядет". В результате мальчишки сбились стайкой, но пришла сердитая Аня и сказала, что кавалеры должны ухаживать за дамами, поэтому мальчики и девочки должны сесть через одного. Когда Леонид Ильич договорил последние слова, на экране появились Кремлевские куранты.

- Москва... - выдохнул кто-то. - Да... - восхищенно поддержал другой. - Некогда Москву разглядывать! Разливайте шампанское! - крикнул Серега.

И шампанское действительно разлили. Оно оказалось везде, кроме бокалов. Когда часы пробили двенадцатый удар, его было не слышно в общем хохоте. Все стояли с пустыми бокалами, а Генка, как дурак, держал бутылку и глядел на учиненный им разгром.

- Ладно, - сказала Анюта, отсмеявшись, - давайте хоть вино раз... нет, не разольем, а нальем. Только поручите это, пожалуйста, Сергею!

Серега важно взял вино, а Генка, огорченный своим неудачным выступлением, сел на свое место. Вскоре вино оказалось в бокалах, народ шумно чокнулся и...

Каждый стал пить как умеет. А не умел абсолютно никто.

Инка, она же - Констанция Буонасье, видела, как ее отец пьет водку. Поэтому она подцепила на вилку кусок огурца и махнула стакан залпом. Все засмеялись. Она важно хрумкнула огурцом и потянулась за салатом. Серега тоже выпил стакан до дна и зачем-то понюхал рукав.

- После первой не закусываем, - сказал он не очень уверенно. И сразу стал есть.

Анюта сделала маленький глоток. Она видела, что так делают в кино. Этого показалось недостаточно, и она украдкой пригубила еще раз. Колька, он же - Рошфор, сказал про вино, что оно невкусное и, что он лучше выпил бы Пепси. Драгоценная бутылка Пепси стояла на столе в единственном числе, и на нее жадно смотрели все. Гене вино тоже показалось невкусным, но он не подал вида. Проглотил, как лекарство, потому, что так положено. И сразу налил себе еще стакан. То же самое немедленно сделал Серега. Тогда Гена выпил. И Серега тоже. Все посмотрели на них с уважением.

Потом все стали есть и шуметь. Гости разделились на два враждебных лагеря. Одни хотели смотреть новогодний огонек и просили остальных заткнуться. Другие предлагали выбросить телевизор в окно и рассказывать анекдоты. Победил шум. Телезрители врубили на полную громкость, а анекдотчики орали так, что из-за стены постучали соседи. Только тогда шум немного утих: перспектива появления здесь взрослых никого не устраивала.

Гена изо всех сил старался не смотреть на Анюту, но у него ничего не получалось. Она сегодня была настоящей принцессой в своем белом платье. А еще она что-то сделала с волосами и накрасила губы. От этого она казалась гораздо старше и еще красивее. Генка почувствовал, что ему больно смотреть на Аню. Но ничего не мог с собой поделать. А она играла роль королевы вечера, и делала это с блеском. Иначе как "Ваше величество" к ней никто и не обращался. Она в ответ говорила, что она всего лишь знатная дама, миледи, и королевский сан ей не светит никогда. Но придворные думали иначе.

Потом Гена почувствовал, что кто-то осторожно взял его рукой за затылок. Он оглянулся, но сзади никого не было. Музыка из телевизора зазвучала громче, а шум голосов показался просто оглушительным. Тогда Гена налил себе еще вина и выпил его, чтобы прогнать неприятное ощущение. Ему показалось, что пол под ногами превратился в палубу и слегка покачнулся. С Серегой, судя по всему, происходило то же самое.

Вдруг Анюта встала с таким видом, будто вдруг вспомнила о каком-то пустяке. Она лениво подошла к полке с пластинками, порылась среди "Веселых ребят", "Песняров" и прочих "Самоцветов" и вытащила на свет божий нечто такое, от чего у всех присутствующих глаза полезли на лоб. Это была пластинка группы "Бони М", да не советская (!) а настоящая, где все было написано на английском и на обложке три совершенно голых негритянки валялись у подножия курчавого, поджарого негра. Кроме цепей, на них не было ничего.

Никто из присутствующих сроду не видел ничего подобного. Джинсы Рошфора, которые произвели фурор в начале вечера, были забыты навсегда. Единственный концерт "Бони М" в Москве показывался по телевизору на Пасху, вместе с премьерой "Здравствуйте, я ваша тетя", чтобы никто не пошел в церковь. Советская лицензионная пластинка этой группы стоила столько, сколько студент-отличник получал за месяц. А такая, "родная" пластинка стоила столько, сколько получал за месяц инженер. Пока все, затаив дыхание, таращились на чудо, Анюта спокойно прошла к телевизору и выключила звук. И вскоре онемевший было Леонтьев вдруг заголосил нахальным девичьим голосом:

- ...FREEZE! I'm Ma Baker - put your hands in the air, gimme all your money!

- Потанцуем, - лениво произнесло Их величество, обращаясь к своей подруге и верной тени Ленке, по иронии судьбы получившей в игре титул королевы Анны Австрийской. - Нет проблем! - Ленка легко вскочила на ноги, и девчонки встали рядом. Потом они лихо толкнулись попками и начали прилежно выписывать фигуры совершенно незнакомого танца. - Ma, ma, ma, ma, ma Baker... - Диско! - важно пояснил Колька-Рошфор.

Генка поймал себя на том, что сидит с открытым ртом. Девчонки плясали действительно здорово, хотя немножко слишком прилежно. Никто не решался повторить их движения. Все стояли вокруг, даже те, кто раньше не отрывался от телевизора. Генка смотрел на Анюту во все глаза. Платье на ней развевалось, по виску бежала капля пота, на щеках полыхал румянец. Как будто электрический ток пробил Генку насквозь, он почувствовал, что еще немного - и он заорет во весь голос. Чтобы этого не случилось, он дрожащей рукой налил себе еще вина и выпил бокал одним глотком. Краем глаза заметил, что Серега повторил его подвиг.