В поисках истины - Чарльз Мартин Страница 8

✓ «Ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – всё Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и всё Им стоит» (6).

✓ «Доброе исповедание… Которое в своё время откроет блаженный и единый сильный Царь царствующих и Господь господствующих, единый имеющий бессмертие, Который обитает в непреступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может. Ему честь и держава вечная! Аминь» (7).

✓ «Оно было в начале у Бога. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (8).

✓ «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядёт, Вседержитель» (9).

✓ «Так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия» (10).

✓ «Вот Лев от колена Иудина, корень Давидов» (11).

Но вот голоса затихают. Все ангелы становятся на колени. Кланяются, устремив лица долу. Двадцать четыре старших ангела располагаются кругом вокруг Него, сложив свои короны к Его ногам. Каждый ангел держит в одной руке арфу, в другой – чашу с благовониями. Эти чаши наполнены молитвами святых.

Сын – само спокойствие. Абсолютная невозмутимость. Ни малейшего желания привлечь к Себе внимание. Одного взгляда на Него достаточно, чтобы понять, что Он не чувствует себя равным Царю. Ведёт себя кротко, словно голубь, разговаривает с покорностью ягнёнка, хотя по внешнему виду похож на льва. Красив, словно яркая утренняя звезда. Выражение лица задумчивое и весёлое одновременно. Сразу и улыбка, и слёзы.

Ему прислуживает архангел. Один из трёх. Судя по всему, ангел недавно приставлен к этой новой для него работе. Два других архангела уже давно несут здесь свою службу. Этого третьего архангела, приставленного к Иисусу, живописуют так: «Ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты. Ты находился в Эдеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, всё, искусно усаженное у тебя в гнёздышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего. Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней. Ты совершенен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония» (12). В других текстах его описывают как «упавшего с неба денницу, сына зари» (13,14). Он благовествует о наступлении утра, но в нём постепенно просыпается и начинает возрастать зависть к Сыну и к тем восхвалениям, которыми Его осыпают. Ему хочется такого же почитания, он старается снискать себе подобную же славу, устремляется в погоне за славой и терпит крах. Он низвергнут и повержен, он более не ангел света, но бунтовщик, соблазнивший треть ангелов последовать за собой. Бунт, мятеж. Бог Отец не может терпеть подобного своеволия. Чёрный ангел, подобно молнии, низвергается с небес. Проклинаемый отныне и навсегда, он станет творить свои бесчинства уже на земле на протяжении многих тысячелетий [5].

После того как падший ангел был исторгнут из пределов Рая, Царь сотворил из праха ещё одно создание, точно по Своему подобию. По завершении работы Он приложил Свои уста к его устам, вдохнув в него Своё дыхание. Наполнил его Божественным Духом. Даровал человеку жизнь. Сгорая от злобы и зависти, падший ангел ползком проник в человеческую душу и сделал всех людей своими заложниками. Можно сказать, насильно похитил их всех до единого. Кабала. Рабство. Массовая резня и кровавая баня. Хуже некуда. Единственный выход – спасительная миссия. Вот почему Сын должен покинуть чертоги Отца. По углам шепчутся, что миссия практически не выполнима, что это самоубийственная затея.

Сын медленно поднимается со Своего места. Наступает гробовая тишина. Он осторожно кладёт Свой скипетр в самый угол трона. Отстёгивает меч и кладёт его рядом со скипетром. Потом снимает с Себя одежду, аккуратно сворачивает её и складывает на сиденье, туда, где Он только что сидел. Он предельно сосредоточен. Снимает с Себя бельё, исподнюю рубаху и тоже складывает рядом с верхней одеждой, осторожно сворачивая все четыре угла, которые ещё именуют «крыльями». На все четыре стороны света. Наконец снимает со Своего пальца перстень, потом корону и укладывает их поверх Своих одежд.

Остаётся в одной набедренной повязке. Голос Сына подобен множеству бурлящих вод. Он, как Ниагара. Как шум воды, вырывающейся из разорванного трубопровода.

Бог Отец тоже поднимается со Своего места, наблюдая за тем, как Сын переступает через огнедышащие камни. Он обнимает Сына, кладёт голову Ему на грудь и целует Его. Время пришло. Сыны Адама на земле забыли о своём предназначении. Заблудились. Каждый живёт по своим законам, но все до единого сбились с верного пути. Весь человеческий род стал заложником падшего ангела, и враг продолжает терзать души людей. Никому из людей не суждено выжить в этой кромешной ночной тьме. И вот Сын добровольно соглашается на спасительную миссию, готов в обмен стать узником. Правы те, кто шепчется по углам. Искупление человеческого рода будет стоить Сыну всего.

Его жизнь в обмен на их жизнь.

Отец берёт руки Сына в свои и нежно касается центра Его ладони. Он знает, что будет потом. Слеза скатывается по лику Вечности. Сын смахивает слезу с Его лица.

– Я буду скучать по Тебе.

Потом Он переводит Свой взор вниз, на землю, на ад, простершийся между землёй и небом. Миллиарды человеческих лиц сияют перед Ним, нанизанные на временную нить истории. Он знает каждого по имени. Для Него все они «предлежавшая Ему радость» (15). Он поворачивается к Отцу: «Я передам им слово Твоё. Я открою им имя Твоё» (16). Сын с печалью смотрит на Свой дом.

Отовсюду раздаётся громкое пение. Ещё никогда и никто не пел так мощно, в полную грудь. «Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава, и держава во веки веков» (17). Ангелы приседают в поклоне. Метут своими крыльями пол. Он ласково треплет многих по плечу. Некоторых целует. Других обнимает. Такие долгие и сердечные объятия. К Нему устремляются дети, хватают Его за руки, начинают танцевать, образуя вокруг Него круг, смеются.

Он направляется к выходу, на какое-то время замирает на пороге, прислонившись к двум