Шаги забвения - Светлана Рощина Страница 8

И как бы я их не уговаривала, добиться положительного результата мне не удалось. В качестве оправдания своих действий сотрудницы органов опеки и попечительства сообщили мне, что в их практике встречались случаи, когда бабушки отказывались от своей доли наследства в пользу внуков, но с обратной ситуацией они никогда ранее не сталкивались. Только легче от этого мне не становилось, тем более что в решении органов опеки и попечительства свекровь усмотрела мой злой умысел и с новой силой стала обвинять меня в корысти.

И тогда я поняла, что качусь в пропасть, из которой уже не будет выхода. Если так будет продолжаться дальше, то мой рассудок и тело не выдержат натиска и откажутся выполнять свои функции. Теперь передо мной уже стоял вопрос о выживании. Или я или она – свекровь.

И самое ужасное в этой ситуации было то, что дети тоже катились в пропасть вместе со мной. Вечерами дочь говорила мне:

– Мама, тебе хорошо, ты ушла на весь день на работу и не общаешься с бабушкой. А мы с Артёмом здесь. Ты даже не представляешь, что она говорит о тебе за твоей спиной.

– Неужели хуже того, что она каждый день высказывает мне? – удивилась я.

– Гораздо хуже, – кивнула дочь, и по выражению её лица было видно, что поведение бабушки вредит ей не меньше, чем мне, а может и больше.

И после очередного психического припадка свекрови я села за компьютер, включила Интернет и нашла телефон риелтора, предлагавшего услуги по поиску в съёме квартиры в нашем районе.

На удивление, подходящий вариант нашёлся достаточно быстро, и, даже не уточняя подробностей, я заключила договор аренды однокомнатной квартиры. Конечно, мне следовало поискать двухкомнатную квартиру, но даже пара тысяч в месяц арендной платы не были теперь для меня теперь лишними, а ютиться всем вместе с одной комнате я уже привыкла. Ведь даже в детстве у меня не было никакого личного пространства, так что уж говорить теперь, когда приходилось снова затягивать пояс потуже?

И я сообщила детям новость о предстоящем переезде, и они очень этому обрадовались. И фактически за один день мы собрали самые необходимые вещи в чемоданы и сумки, вызвали машину из службы грузоперевозок и переехали на новое место жительства.

Честно говоря, я думала, что свекровь, увидев наши приготовления, начнёт меня отговаривать, испугавшись перспективы остаться в квартире одной. Всё-таки ей семьдесят семь лет. И, полагаю, в таком возрасте всё-таки хочется иметь рядом человека, который мог бы и за лекарствами в аптеку сбегать, и «Скорую помощь» вызвать, если что. Но я ошиблась. Свекровь в радостном возбуждении бегала по квартире и следила за тем, чтобы мы случайно не прихватили что-нибудь из её вещей. А как только мы уехали, она тут же вызвала мастера, чтобы поменять дверные замки. Правда, об этом я узнала несколько позднее от родственников, которым она после моего переезда выдала новую порцию лжи.

И вот в очередной раз мне пришлось начинать всё сначала. Большая часть добра, нажитого мной за время семейной жизни, включая мебель и технику, осталась у свекрови. Но я готова была, как в юности, стирать бельё руками и ходить круглый год в одной куртке, лишь бы не видеть эту старуху, не общаться с ней и не слушать нескончаемые упрёки знакомых и родственников, обвиняющих меня, якобы, в распутной жизни.

И, осуждаемая всеми, я стала жить вместе с детьми, стараясь всячески оградить их от общения с теми людьми, которые могли причинить им вред.

Мы старались не говорить об Андрее, чтобы не тревожить болезненными воспоминаниями свои израненные сердца. И через некоторое время я стала замечать, что мои дети изменились. Они стали более спокойными и уверенными. У них даже появился аппетит, хотя раньше мы питались по принципу: когда придётся и чем придётся. Дети стали больше смеяться и шутить, и лишь я продолжала всё сильнее увязать в своём горьком прошлом, которое, как болото, с каждым днём затягивало меня, не позволяя строить нормальные отношения с людьми.

Я всегда молча несла свой крест, никому не жалуясь и не рассказывая о своих семейных проблемах даже подругам. Но когда Андрей умер, и все люди вокруг меня стали превозносить моего покойного мужа до небес, выставляя чуть ли не агнцем божьим, я поняла, что не могу продолжать молчать. И когда кто-то в моём присутствии начинал хвалить Андрея, я аккуратно заявляла, что не всё в наших семейных отношениях было так идеально, как говорят.

Конечно, с теми людьми, с которыми Андрей честно пропивал свою зарплату, разговаривать было бесполезно, потому что люди, которых мой муж из года в год поил водкой и выручал деньгами, совершенно не хотели слушать ничего, порочащего честь их закадычного друга. Но те, кто довольно-таки долгое время знал меня и знал исключительно с хорошей стороны, а не по слухам и сплетням с чужих уст, выслушивали мои слова, кивали в ответ, но одновременно старались ограничить мою откровенность следующими словами:

– Олеся, мы прекрасно понимаем, что тебе довелось пережить, и как тяжело молодой женщине потерять мужа. Но сейчас в тебе говорит обида, потому что ты осталась одна с двумя детьми, а свекровь отказывается тебе помогать. И из-за этого семейная жизнь видится тебе только в чёрных красках. И вполне естественно, что ты немного преувеличиваешь, когда говоришь об Андрее, потому что ни один мужчина, имеющий семью, не мог поступать так, как, по твоим словам, поступал Андрей.

– Конечно, не мог, – соглашалась я. – На самом деле, он поступал гораздо хуже, чем я пытаюсь сказать. Но мне слишком больно говорить правду. Поэтому, действительно, я немного искажаю истину, опуская самые обидные и унизительные подробности, которые мне довелось пережить.

Но мне не верили. Все сочувственно кивали, гладили меня по плечам, после чего молча отходили в сторону, не желая становиться свидетелями чужой трагедии. И я снова оставалась одна. Меня поддерживала лишь Вера, моя подруга, с которой я случайно познакомилась, пока сидела в очереди в стоматологу, около трёх лет назад, но за это время мы успели с ней крепко сдружиться. Мы обменивались рецептами, секретничали по самым интимным вопросам, и старались встречаться или хотя бы созваниваться каждый день. Но даже Вере я стеснялась рассказывать всю правду.

Однажды я проснулась среди ночи и увидела в кровати рядом с собой мужа. Он