Развилки - Владимир Александрович Дараган Страница 8

Никита стоял посреди столовой и не мог придумать, чем заняться.

— Я переоденусь и приду пить вино с сыром! — раздалось из комнаты Ирины.

Никита обследовал кухонную шкафчики, нашел там банку растворимого кофе, поставил на плиту чайник (еще остались такие!), сел за стол, нарезал хлеб, сыр, разлил вино по бокалам, выпил свой и задумался.

Что тут делать две недели? Рядом какие-то городки, но, наверное, они похожи друг на друга. Он представил маленькую площадь, небольшой ресторан со столиками на улице, узкие улочки, двери, окруженные цветочными горшками, обязательный храм, здание городской управы, остатки крепостной стены… Хватит одного дня, чтобы все это надоело и встал вопрос о зря потерянном времени. Ни он, ни Ирина не интересовались итальянской историей и искусством. Они оба не любили рестораны за долгие ожидания, за необходимость вести пустые разговоры, прихлебывая терпкое вино и поглядывая на часы. Ирина любила теплое море и длинные песчаные пляжи, где можно часами бродить по берегу, собирая ракушки и цветные камешки. До моря отсюда далеко, и, вообще, зачем надо было забиваться в сельскую глушь, если хочется проводить время на пляже? Хотя, стоп, на пляжах толпы, он что, забыл? На карте Никита нашел город Пиенза, который они проезжали час назад, и стал смотреть на ближайшие городки. Их названия ему ничего не говорили, он достал путеводитель по Тоскане и погрузился в чтение.

— Ну и что ты нашел?

Ирина успела принять душ, замотать голову полотенцем, надеть длинный шелковый халатик и намазать лицо каким-то белым кремом.

— Тут куча мест, куда еще не ступали наши ноги! — сказал Никита, не отрываясь от книги.

— А они заслуживают того, чтобы наши ноги туда ступили?

Ирина взяла бокал с вином и почти залпом выпила его. Никита услышал, как закипела вода, и встал, чтобы заварить кофе в больших синих чашках с золотыми ободками по краям. Размешав сахар, он взял чашки и вернулся к столу.

— У меня созрел план на завтра, — сказал он. — Тут неподалеку находится городок, где Тарковский снимал фильм «Ностальгия».

— Банья Виньоне? — спросила Ирина.

От изумления он чуть не поперхнулся.

— Откуда ты знаешь?

— У меня было немного свободного времени перед отъездом, и я прочитала о местах, куда мы приехали. Так что экскурсия с милой Аленой нам не нужна. У меня хорошая память, и я могу устроить тебе экскурсию по окрестностям не хуже ее.

— Чем она так тебя задела?

— Пока ничем. Но она из категории женщин, к кому уходят мужья, уставшие от однообразия семейной жизни.

— К таким хозяйственным и домашним?

— Я наблюдала за ней. Она не очень хозяйственная и совсем не домашняя. И ей тут здорово все надоело.

— С чего это ты взяла?

— Если женщине нравится место, где она живет, то она поневоле любуется им и хочет, чтобы и другим это понравилось. При этом она старается показать все с лучшей стороны и спрятать мелкие недостатки. Я пролила немного вина на столик, Алена заметила это, но и не подумала, дать мне салфетку, чтобы убрать пятно. Ей было все равно, что столик может испортиться. И потом ты заметил, как неаккуратно лежали подушки на кроватях? Алена была совсем рядом с этими подушками и не сделала даже малейшей попытки поправить беспорядок. В общем, я думаю, она готова сбежать отсюда при первом удобном случае. Кстати, как ты думаешь, сколько ей лет?

— Ну… тридцать пять… что-то около…

— Ей за сорок. Она просто мало работает, много спит, гуляет и поэтому хорошо выглядит.

— Почему за сорок?

— У нее взрослый сын. Его фотография висела над диваном, где мы пили вино.

Никита с изумлением смотрел на Ирину. Фотографию он видел, но ему и в голову не пришло связать этого симпатичного парня с Аленой.

— Что ты так на меня смотришь? Разрез глаз, форма носа — это ее сын.

— Да я не против, пусть сын, это не наше дело.

— Это мое дело. Я не хочу, чтобы эта девица увела у меня мужа.

— Я тебе еще нужен?

— Да, и я тебе тоже нужна. Ты прекрасно знаешь, что если с тобой что-то случится, то единственный человек, который реально будет тебе помогать, — это я. И я знаю, что если мне вдруг придется лечь в больницу, то ты будешь приходить ко мне чаще, чем наша дочка.

Никита молчал, не зная, что сказать. Ирина допила кофе, съела кусок сыра, встала, поцеловала его и ушла к себе в комнату. Никита взял сигареты и вышел на улицу.

Над холмом поднималась огромная красная луна. У дома ее заслоняли кусты, и он пошел к бассейну, сел в шезлонг и стал любоваться: две луны — одна в небе, другая на поверхности воды. И тут он услышал шелест шагов; сначала далеко, тихо, потом громче — зашуршал гравий на дорожке. Он оглянулся, к нему приближалась Алена. Ночная пижамка, на ногах «кроксы».

— Никита, это вы? Я не спала, услышала шаги у бассейна, подумала, что кто-то чужой.

Ни тени смущения, на лице улыбка.

— Не волнуйтесь, все свои. Я вышел покурить.

Алена хотела сесть в соседний шезлонг, подвинула его, но остановилась, взялась за его спинку, посмотрела на луну.

— Красиво, правда?

Никита согласился, что красиво.

— А вам не кажется, что кипарисы сейчас выглядят зловеще?

Силуэты кипарисов напоминали безобидные пирамидальные тополя. Он не стал спорить и опять согласился.

— Когда мне ночью грустно, я боюсь темных кипарисов, — продолжила Алена, не отпуская спинку шезлонга. — Они тогда похожи на каких-то чудовищ. А когда мне хорошо, то они кажутся солдатами, которые пришли меня охранять.

Она явно не хотела уходить. Никита оглянулся на темные окна дома, там все было спокойно.

— Вам сегодня грустно? — он спросил это из вежливости, ему хотелось быстрее докурить и уйди к себе.

— Какое-то беспокойство, что-то не спится. Это пройдет. А вы знаете, в Пиензе есть «пасседжиата», это тропа вдоль вершины холма. Там все гуляют, оттуда прекрасный вид на долину. Вечером и ранним утром там очень красиво. Особенно, когда туман. Вам с Ирой надо обязательно там побывать.

— Мы побываем, спасибо.

Алена вдохнула, как будто собиралась еще что-то сказать, но промолчала, потом тихо сказала:

— Спокойной вам ночи. Сегодня даже ветра нет. Будете спать спокойно.

Ушла. На повороте тропинки она обернулась и помахала рукой. Он тоже ей помахал. В своей тоненькой пижамке она выглядела такой тоненькой, хрупкой, а в свете луны еще и беззащитной. Никита встал, хотел ее вернуть, но она вдруг исчезла, как и не было ее.

Рассказ Ирины

Ушел курить. Пойти с ним? Нет, устала. Как здесь тихо. И запахи цветов из окна. Какие-то голоса? Или показалось? Вот, вернулся, щелкнул выключателем, читает, наверное. Она читать не будет. И снотворное пить не будет.

Ирина включила лампу — так проще прогнать ночные мысли. Надо просто полежать, рассматривая фотографии на стене. На одной вьется грунтовая дорога, взбираясь на холм — фотограф был уверен, что тут есть мысль, но лучше его об этом не спрашивать. Начнется словоблудие. Пониже на фото старый колодец на площади — чувствуется жаркий день, колодец давно высох. Сразу захотелось пить, а кроме вина ничего нет, надо купить воды в бутылках. Есть вода в чайнике, но, наверное, теплая. Хочется холодной, с газом. Потерпит. А тут на фото велосипед у колонны — бумажку на мостовой фотограф не убрал, или это так задумано? Пусть мучаются перфекционисты! А вот это ожидаемо: Алена среди маков, голубое небо, яркие краски. Неплохо, неплохо, она тоже хочет такую фотографию. А здесь Алена на вершине холма — вскинула руки, изображает радость. Ирина встала, подошла поближе. Так она и думала, радости на лице Алены не было. Застывшая улыбка уставшей женщины. Андреа явно измучил ее при съемке: повернись