Алексей Гастев - Как надо работать (сборник) Страница 81

Однако это проект в эскизе. Чтобы он был совершенно реальный и вполне современный, мы должны точно запроектировать его, приняв во внимание всю сложившуюся техническую культуру, представленную: 1) в нормальных рабочих инструментах, 2) в нормальных контрольных инструментах, 3) в специальных инструментах, 4) в специальных и универсальных приспособлениях и, наконец, 5) в специальных станках, сконструированных для строго специальных операций.

Так как, несмотря на ошеломляющие новшества в конструкциях специальных станков, их моральный износ приходит сравнительно быстро (до одного-двух лет), то при больших и устойчивых масштабах производства гораздо выгоднее биться за самую модернизированную модель станка, т. е. конструировать и монтировать его совершенно заново и в строжайшем соответствии с конкретнейшим заданием технологического звена в цепи.

Но конструировать и монтировать данный станок, а тем более десятки и сотни по оригинальным проектам — дело чрезвычайно длительное, требующее большого специфического опыта и риска. Одно только изготовление генеральных и рабочих чертежей потребует полгода или год при огромном штате конструкторов и чертежников. Изготовление деталей, всегда оригинальных (заготовок и отделок), и монтаж станков с их производственным опробованием займет минимум год. А в это время уже подкрадется неумолимый морально-технический износ моделей.

И вот тут и приходит на помощь система агрегатно-стандартного конструирования и монтажа машин-орудий.

На основе всей современной материальной и конструктивной культуры станкостроения получаются стандарты агрегатов, из сочетания которых можно получить какие угодно типы и размеры машин-орудий. При наличии конструктивных стандартов (агрегатов), а также стандартов общего характера (нормальные ряды диаметров, стандарты допусков валов и отверстий посадок, конусов, резьбовых соединений, а также так называемых нормальных деталей), в корне видоизменяется вся техника конструирования, изготовления генеральных и рабочих чертежей; изменяется в корне самая организация производства деталей и монтажа станка.

Самым ответственным делом является то, что можно назвать эскизом станка, так как изготовление станка должно быть проводимо именно по монтажному эскизу.

Практическая реализация всего этого в предприятиях ЦИТ (заводы № 1 и № 2) дают возможность уже совершенно конкретно установить всю работу монтажно-установочного цеха предприятия.

Завод № 1 в основном переходит на изготовление агрегатов и монтаж специальных станков. Завод № 2, имея как основное задание изготовление запасных авточастей, развернул монтажно-установочный цех по монтажу станков для звеньев в потоке по изготовлению поршня, пальца и других деталей.

В таком распределении ролей мы хотели бы видеть известный прообраз всей промышленности по изготовлению станков. Станкостроительная промышленность как таковая должна быть производством агрегатов; самый же монтаж станков осуществляется в монтажно-установочных цехах машиностроительных предприятий в соответствии с узко-специальными технологическими задачами данного предприятия.

Таким образом разрешается то неустранимое производственное противоречие, которое задерживает рост станкостроительной промышленности. Станков требуется все больше и больше, их моральный износ становится все быстрее и быстрее. Специальные станки требуются в производстве во все возрастающей прогрессии. Модели делаются все более причудливо-оригинальными. И понятно, что станкостроение во всем мире (и в том числе у нас) развивается в формах оригинально-штучного и мелкосерийного производства. Никто и не представляет себе станкостроение на современной конструкторско-монтажной базе поставить как массовое производство, а тем более сверхмассовое.

Но производство станочных агрегатов делает возможным решительный перевод станкостроения в массовое производство и даже в сверхмассовое. Оригинальным останется именно монтаж, поставленный как особый цех (монтажно-установочный) при отдельных машиностроительных предприятиях. Заготовки (литье, ковочные работы, штамповка), механическая обработка (обдирка, шлифовка, термическая обработка) и сборка агрегатов могут идти в массовом производстве; сборка самых оригинальнейших конструкций станков — как производство индивидуальное. Однако и в этом последнем положении (монтаж оригинальных станков) производство может быть приближено к скоромассовому целым рядом стандартно-монтажных приспособлений.

Изготовление станков в заводах ЦИТ (№ 1 и № 2) уже дает основание для выработки определенной схемы организации производства станков.

На своих плечах мы вынесли следующий опыт в этом отношении: изготовление простейших специальных станков для заводов машиностроительной промышленности, изготовление сложных полуавтоматических станков, изготовление многошпиндельных полуавтоматических станков для заводов, составление проекта завода масляных насосов на основе стандартно-агрегатных станков, в работе находится проект станкостроительного завода прецизионных станков, изготовление ряда специальных станков на заводе № 2 для пролета поршней и пальцев.

Укрепление монтажно-установочного цеха как нового производственного образования на заводе № 2 дает нам возможность, с одной стороны, разрешать совершенно конкретные конструктивные задачи для завода № 2, в то же время мы на базе этих конкретных задач постепенно строим новый тип обслуживания цеха капитальными установочными средствами.

Вопрос, трактуемый нами, в настоящее время надо считать в его принципиальном выражении совершенно бесспорным. Когда проводилось общественно-техническое обсуждение типа станка ДИП (WDF) как символа нашего станкостроения, тогда уже выявилось единодушное мнение конструкторов в направлении отхода от исключительно универсальных моделей к специальным и, во-вторых, тогда же был признан принцип агрегатного конструирования и монтажа станков.

Позднее обозначились два знаменательных факта — организационно-производственного и теоретического порядка. Официальная программа станкостроения была определена резко в сторону специальных станков. В теоретической области обозначилась «единая формула резания», отвергавшая старые специфические токарные и фрезерные теории. В иностранной печати (Германия) появилась смелая классификация станков по числу резцов (Кронсборг): однорезцовые (классически-токарные), двухрезцовые (сверловочные), многорезцовые (токарные, фрезерные, разверточные, расточечные и пр.) и станки с бесконечно большим количеством резцов (шлифовочные).

Эта теоретическая расчистка практической сферы станкостроения и резкий организационный поворот оставляют далеко позади былую дискуссию о необходимости агрегатно-стандартного станкостроения.

И мы теперь фиксируем в нашей статье уже новый вопрос: вопрос о том, как должна измениться организационная структура машиностроительного завода, который сам непосредственно в соответствии со своими задачами хочет принять активное участие в оборудовании своих цехов.

К переписке ЦИТа с Фордом[84]

Предисловие

Публикуя письма ЦИТа Компании Форд и ответ Компании ЦИТу, мы хотели бы уточнить современные взгляды на организационные принципы фордовской системы.

Не только широкая публика, но и специалисты, пишущие о Форде, если они только не дают точных монографий о Форде, дают неполное представление о фордовской системе. Фиксируя внимание на таком могучем факторе, как конвейер, пропагандисты конвейера не вскрывают сложную организационно-техническую диалектику этапов и циклов движения этой системы.

Верные нашей руководящей формуле: установка — обработка — контроль, мы не могли не заинтересоваться той функцией, которая является постоянной проверкой (проверкой «вдохновляющей») системы, именно — контролем. Мало того, нам кажется, что развитая система контроля в крупных предприятиях из чисто практической задачи «браковки» переходит в генеральную функцию постоянных изысканий, изысканий подлинно научных, ибо они, эти изыскания, имеют массовый и экспериментальный характер. Кропотливость и ответственность этой изыскательной работы (куда более ответственной, чем чисто-научный эксперимент) очень мало раскрыта авторами, как превозносящими, так и поносящими Форда.

Параграф 2-й фордовского ответа ЦИТу заставляет призадуматься над многим. Большинству представляется, что конвейер дает установку на безудержную производственную скорость. Это далеко не так просто. Конвейер выполняет задачу быстрой передачи от операции к операции, но он не может лишь элементарно толкать и «погонять»: это слишком азиатское представление об организации труда. Конвейерная система является выражением производственной гармонии. Как никогда раньше в производстве, он требует определенных производственно-технических отношений между циклами и операциями, определяя частные скорости не по принципу индивидуального максимума и не по принципу минимума и даже не по принципу оптимума, а по принципу гармонических сочетаний скоростей между собою. Конвейер не только ускоритель, а конвейер главным образом — организатор. Конвейер — по-русски — значит механический передатчик. В нем, следовательно, выражена именно соединительная, синтезирующая функция производства. А следовательно, граница его действия не столько у индивидуальной эффективности данной машины-орудия или данного рабочего места, сколько именно в скоростных и качественных соответствиях произведенных операций. Конкретная установка конвейера находится в зависимости от сложнейшего организационного эксперимента, и тут-то мы приходим к проблеме контроля, ограничивающей, ставящей рамки конвейеру. Отсутствие или недостаточная культура контроля в конвейере равносильны рвачеству. Вот почему в фордовском письме говорится о «разумном инспектировании», сопровождающем конвейеризацию. Часто говорят о «сумасшедших» скоростях Форда. Пришло время ставить этот вопрос конкретно в зависимости исключительно от контрольных данных.