Антон Чехов - Том 28. Письма 1901-1902 Страница 83

6 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 130–131.

Год устанавливается по связи с письмами Чехова к Книппер от 5 сентября и к А. И. Зальца от 7 сентября 1901 г.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 2 сентября 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 445–448).

…бродить по миру с котомкой на спине… — Книппер рассказывала в письме 2 сентября о Л. А. Сулержицком: «А я люблю Сулержицкого за его неоседлость, за его любовь жизни без остановочки, без бутафории. На днях он был у меня. Жизнерадостный, энергичный, хотя в душе тоже тоска, ну да это дело другое. Жил он где-то на Днепре, в необитаемом доме, совершенно один, в бурю ездил целыми днями по Днепру на парусе и с каким-то диким восхищением рассказывал мне это. Осенью бурлачил, а летом косил, молотил. Правда, хорошо? Мне иногда кажется, что это настоящая жизнь: скитаться из края в край, не иметь родины, оседлости, привычек, всего, что тяжелит и мельчит жизнь. Мне кажется, у такого человека и чувства должны быть крупнее, сильнее. Я вспоминаю твои слова, помнишь, ты говорил, что хотел бы с котомочкой ходить не белу свету? Я это понимаю». Позднее И. А. Бунин вспоминал: «Последнее время часто мечтал вслух: „Стать бы бродягой, странником, ходить по святым местам, поселиться в монастыре среди леса, у озера, сидеть летним вечером на лавочке возле монастырских ворот…“» (И. А. Бунин. Чехов. — Чехов в воспоминаниях, стр. 528). Эти настроения отразились в заключительных страницах рассказа «Архиерей», в переделанном в эту пору драматическом монологе «О вреде табака».

3466. А. И. ЗАЛЬЦА

7 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 164.

Ответ на письмо А. И. Зальца от 31 августа 1901 г. (ГБЛ).

…я вынужден был послать на сих днях отдельный вид на жительство… — См. письмо 3463 и примечания к нему*.

…дядюшки-капитана, холостого и притом пьющего одно лишь молоко. — А. И. Зальца писал о себе: «14-го августа полк выступил из лагеря. Лагерно-индейская жизнь кончилась <…> Солдат распустили на вольные работы, и я целыми днями свободен. Отрядом книг уставил полку, но читаю с толком. Часто бываю в дамском обществе, так как, по моему мнению, прямое назначение дам — смягчать дикие и грубые нравы мужчин. Кажется, начинаю смягчаться. Много пью молока. Совсем почти разучился ругаться <…> Одним словом, я ожил, я живу».

3467. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

7 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 131–132.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 4 сентября 1901 г. (Переписка с Книппер, т. 1, стр. 452–453).

…получишь от меня телеграмму: «понедельник». — См. № 3476.

…письмо насчет квартиры получил и не понял, отчего ты так волнуешься. — «Я теперь страшно волнуюсь, что тебе совсем не понравится, и раскаиваюсь сильно, что поехала и взяла на себя приискивание квартиры, — писала Книппер по поводу снятой ею квартиры на Спиридоновке. — Я человек не сведущий в этом деле, и меня теперь сильно это мучает. Если не понравится, бросим и будем жить в номерах. Так и было бы лучше, может быть. Сегодня будет перевозиться Маша, завтра буду переезжать я, и послезавтра думаем войти хоть несколько в норму».

3468. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

9 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 132–133.

Ходит ко мне каждый день Бунин. — О своих встречах с Чеховым этой поры И. А. Бунин вспоминал: «И опять начались бесконечные разговоры. Когда я приехал, он чувствовал себя весьма нехорошо. Много рассказывал Антон Павлович о кумысе, где он поправился, а вернувшись в Ялту, „опять захирел, стал кашлять и в июле даже поплевывал кровью“, восторгался степью, лошадьми, туземцами; только уж очень была серая публика и никаких удобств! Вкус кумыса похож на квас и непротивный, но, конечно, надоедает. Через несколько дней ему стало лучше. Он в сентябре решил ехать в Москву, вероятно, уже скучал без жены. Читал он в эти дни свои старые рассказы, которые почти писал заново, так, по его мнению, они были слабы. До моего приезда в Ялте жили Дорошевич, умом которого восхищался Чехов, и артист Орленев, которого он считал талантливым, но беспутным; последнего я застал. Жаловался на газету „Курьер“: „Чуть не в каждом номере пишет про меня всякое вранье и пошлости“…Ему хотелось поехать в Москву до репетиций „Трех сестер“, чтобы сделать некоторые указания и, может быть, изменения» (И. А. Бунин. Из незаконченной книги о Чехове. — ЛН, т. 68, стр. 656).

Вчера один выпросил 100 р.…— Вероятно, речь идет об Орленеве (ср. предыдущее письмо). По-видимому, об этом случае писал актер в своих воспоминаниях: «Однажды сижу у А. П., вдруг звонок по телефону. Зичи, он же студент Авдеев, предлагает устроить два спектакля в Гурзуфе, говоря, что необходимо внести за театр 50 рублей и на остальное (афиши и прочую рекламу) требуется еще 50 рублей. А. П. сказал: „Слушайте, я бы вам дал денег, да ведь вы их пропьете и никакого спектакля не устроите“. Я убедил его, что спектакли будут и я ему сейчас же, как сыграю, с большой благодарностью верну деньги. Он дал мне 100 рублей, прося возвратить их непременно, и прибавил, что денег у него очень немного <…> Через десять дней состоялся первый спектакль в Гурзуфе. Сбор был полный. На другой день утром я был на репетиции второго гурзуфского спектакля и во время антракта зашел в ресторан курорта <…> Мы перепились до того, что отменили спектакль и пешком отправились в Ялту за неимением средств для переезда. Антону Павловичу так денег я на этот раз и не отдал (отдал их позже…)» (Жизнь и творчество Орленева, стр. 118–119).

3469. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

9 сентября 1901 г.

Печатается по подлиннику (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 133.

Телеграмма. Датируется по помете на бланке; Принята 9 IX.1901.

3470. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

10 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 133.

…посылаю письмо в Леонтьевский пер. — В Леонтьевском переулке жила мать О. Л. Книппер — Анна Ивановна. См. телеграмму к ней от 12 сентября.

3471. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

10 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (Архив Горького). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 134.

…получил телеграмму… — М. Феофанов, основываясь на полученном ранее от Горького разрешении перевести рассказы «Мальва», «Коновалов», «Проходимец», «Супруги Орловы», решил, что Горький дал ему право на авторизованное издание переводов всех своих сочинений. Не получив подтверждения прежнего разрешения Горького, он объявил об издании перевода повести «Трое» (до получения ее окончания). Узнав из «Биржевого указателя книжной торговли» о решении автора предоставить право на опубликование перевода повести фирме Кассирер, Феофанов засыпал Горького письмами, полными жалоб и угроз. Одно из таких писем было послано через Чехова. Вместе с ним Феофанов послал Чехову 9 сентября 1901 г. телеграмму (текст ее приводится в письме) и письмо, в котором просил Чехова быть посредником между ним и Горьким. Получив письмо Чехова и письмо Феофанова, Горький писал Пятницкому 11 сентября 1901 г.: «Черт бы драл Феофанова, Кассирер, литературу, всех немцев и меня! Вот его письмо, почему-то посланное им на имя Чехова. Я не знаю — что с ним делать? Он мне противен, после предисловия. Я ответил, но не решаюсь послать ему письмо, боюсь обидеть. Я вообще — не понимаю, как тут быть? Не вышлете ли Вы ему р. 100? Чтобы он не ныл? Ей-богу! Я телеграфировал Вам, сегодня повторил телеграмму: конца „Троих“ Феофанову не посылал. Мне ужасно неловко пред Вами, простите! Очень совестно, очень. И черт дернул меня соглашаться на всю эту канитель. Пусть бы переводили все водовозы, трубочисты и прочие анафемы, как им угодно, лишь бы не писали мне идиотских писем» (Горький. Письма к Пятницкому, стр. 28). О том же Горький писал Пятницкому и 13 сентября 1901 г. (там же, стр. 28–29).

3472. И. А. БУНИНУ

11 сентября 1901 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 165–166.

Год устанавливается по содержанию (Чехов посетил Л. Н. Толстого 12 сентября 1901 г.).

Завтра в среду в Гурзуф ехать мне нельзя… — Л. Н. Толстой заболел и 5 сентября 1901 г. выехал из Ясной Поляны в Крым на лечение; поселился в Гаспре, в имении гр. С. В. Паниной. В «Справочном указателе» «Ялтинский листок» сообщил: «Как уже стало известно из столичных газет, гр. Л. Н. Толстой прибудет в первых числах сентября в Крым с супругой своею Софьей Андреевной и одною из своих дочерей. Как нам сообщили, графу предложено помещение в имении Половцевой (гр. Паниной) „Гаспра“, где уже все готово к приему великого писателя» (1901, № 76, 24 августа). 7–9 сентября Главное управление но делам печати запретило газетам сообщать о переезде Толстого на юг и о «приветствиях, обращенных к этому писателю со стороны его почитателей» (см. Н. Н. Гусев. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 1891–1910. М., 1960, стр. 389). О свидании Чехова с Толстым 12 сентября 1901 г. И. А. Бунин вспоминал: «Собрались тогда мы было поехать в Гурзуф, да пришлось отменить: Чехов должен был ехать к Льву Николаевичу Толстому. Конечно, по его возвращении я уже был у него в Аутке и с жадностью слушал рассказы о Толстом. Как всегда, он восхищался ясностью его головы и тут сказал: „Знаете, что меня особенно восхищает в нем, это его презрение к нам как писателям. Иногда он хвалит Мопассана, Куприна, Семенова, меня… Почему? Потому что он смотрит на нас как на детей. Наши рассказы, повести и романы для него детская игра, поэтому-то он в один мешок укладывает Мопассана с Семеновым. Другое дело Шекспир: это уже взрослый, его раздражающий, ибо он пишет не по-толстовски…“» (ЛН, т. 68, стр. 656).