Аполлон Кротков - Российский флот при Екатерине II. 1772-1783 гг. Страница 9

На его представления не было получено никакого ответа, а между тем вооружения Порты продолжались с крайнею поспешностью, дабы успеть привести в исполнение план нападения во время перемирия на русский флот в порте Ауза.

Глава ІV

Замыслы турок о нападении на русский флот во время перемирия. – Разбитие дульциниотского флота под Патрасом 28 октября 1772 г. – Роль графа Войновича до Патрасского сражения. – Заключение второго перемирия.

План турок напасть на русский флот во время перемирия состоял в следующем.

Дульциниотская эскадра, состоящая из 47 фрегатов и шебек 30- и 16-пушечных с 8 т. десантных войск, должна была, выйдя из Адриатического моря, остановиться у морейских крепостей Модона, Корона и Наполи ди-Романия и взять оттуда до 4 т. албанцев. Другая эскадра из тунисских судов, состоящая из 6–30-пуш. фрегатов и 6–16-пуш. шебек, должна была остановиться в портах острова Кандии и взять оттуда из гарнизонов 3 т. человек. Третья эскадра при острове Родосе, состоявшая из военных и транспортных судов, должна была соединиться с военными судами, находившимися при крепости Будрум на берегу Малой Азии, и посадить к себе десантные войска.

Турецкая эскадра, состоявшая из линейных кораблей, каравелл, шебек и 8 брандеров, находившаяся в Дарданеллах, должна была под главным начальством Капудан-паши, вместе с алжирскою эскадрою, располагать свои движения таким образом, чтобы по выходе из Дарданелл соединиться с военными и транспортными турецкими судами с десантными войсками с островов Тенедоса, Лемноса, Метелина и Хиоса. Турки располагали умножить свои десантные войска людьми, сосредоточенными на азиатском берегу у крепости Чесма, дабы можно было с надежным успехом сделать нечаянное нападение на порт Ауза и сжечь весь находящийся там на якоре русский флот, в то время как дульциниотская и тунисская эскадры вместе с десантными войсками дарданелльской эскадры вдруг бы высадили десант на остров Парос и уничтожили бы находящиеся там наши сухопутные войска, адмиралтейские учреждения и магазины.

Такие неприязненные действия турок побудили графа Орлова занять оборонительное положение, захватить необходимые посты и проливы для станции наших судов и отправить эскадры в разные места, а особенно против морских разбойников дульциниотов, дабы не допустить соединиться их с тунисцами.

Между тем соединения дульциниотской эскадры с тунисской не произошло и первая была истреблена. Случилось это таким образом.

Капитан 1-го ранга Коняев, известясь от Войновича, что граф Орлов приказал ему принять начальство над соединенной эскадрой Войновича и эскадрой, состоящей из 74-пуш. корабля «Чесма» и 66-пуш. корабля «Граф Орлов», идти искать Дульциниотскую эскадру и ее истребить, направив чрезвычайно энергично все свои действия к исполнению возложенного на него поручения. Войнович сообщил ему, что в Патрасе находится под начальством Капудан-паши 9–30-пуш. фрегатов и 16–20- и 30-пуш. шебек и кроме того ожидается там же прибытие из Корфу 12 судов с десантом.

Коняев решил предупредить это увеличение турецкой эскадры и потому пошел прямо к Патрасу и 25 октября увидал лавирующий в Патрасском заливе турецкий флот, в составе 25 судов под флагом Капудан-паши. Эскадра Коняева шла при тихом попутном ветре прямо к неприятелю, дабы не допустить его в Лепантский залив за крепости. Наступившая ночь и шквал от N с дождем и пасмурностью не позволили начать сражение. Ночь с 25 го на 26-е эскадра Коняева лавировала «без действия». 26 октября утром эскадра Коняева увидела турецкий флот на ветре лавирующим в Патрасском заливе и к W от 2 Лепантских крепостей построилась по сигналу в линию баталии (корабли и фрегаты), мелкие же суда держались во второй линии под ветром боевой линии. Сделано это было с тою целью, чтобы турецкие мелкие суда не абордировали наши мелкие суда. В таком порядке эскадра Коняева лавировала весь день 26 октября и старалась сколько можно прийти на ближнее расстояние к неприятелю. После полдня были отрезаны от турецкого флота две шебеки и один фрегат, и посланные Коняевым фрегаты «Николай», «Слава», шебека «Забияка» и поллака «Модон» имели с ними сильный бой на пушках и, пишет Коняев, «от жестокой наших судов стрельбы неприятельские фрегат и шебека принуждены были спасать себя бегством по ветру». Наши суда преследовали их с пальбою, несмотря на стрельбу с береговых турецких укреплений, и загнали все три судна на мель к патрасскому берегу. К вечеру эскадра Коняева приблизилась к турецкой и имела с нею бой, прекратившийся с наступлением ночной темноты. Пролавировав всю ночь, эскадра Коняева увидела неприятельский флот, состоящий из 8 фрегатов и 14 шебек под защитою 2 Лепантских крепостей, расположившийся на якоре. Крепкий норд-ост, дувший весь день 27 октября, не позволил приблизиться настолько, чтобы можно было вступить в сражение, и только к вечеру эскадра Коняева приблизилась и каждый корабль, подходя с лавировкой к ближним неприятельским фрегатам, имел с ними бой на пушках. 28 октября эскадра подошла на ближнее расстояние к турецкому флоту, и с 2-х крепостей, а также с турецких судов, открылась по приближавшимся нашим судам жестокая пальба. По диспозиции следовало подойти к неприятельскому флоту возможно близко, а особливо кораблю «Чесма», которым командовал сам Коняев. «Чесма» должна была стать к осту от корабля «Граф Орлов», близко к крепости. Последний, замешкавшись в управлении кораблем и парусами, своего места не заступил и спустился под ветер. Место его занял кор. «Чесма» и в 11 ч. 30 м. два корабля «Чесма» и «Граф Орлов», фрегат «Николай» на якоре, а прочие суда под парусами, вступили в бой. С кор. «Чесма» стреляли книпелями, ядрами, картечью. Такую же стрельбу производили и другие суда. В исходе 12-го часа от стрельбы с наших судов на ближайшем турецком фрегате сшибли бизань-мачту. От стрельбы брандскугелями с корабля «Чесма» загорелись ближайшие турецкие фрегаты и шебеки, и тогда с них турки стали бросаться в воду и спасаться вплавь на берег. С судов эскадры Коняева увеличилась стрельба картечью.

Загоревшийся турецкий фрегат был на ветре; на ветре же вскоре после полдня показался идущий под парусами турецкий фрегат, по направлению к эскадре Коняева, который предположил, что последнее судно турецкий брандер. Так как опасность была от обоих судов, как от идущего, так и загоревшегося, ибо они оба были на ветре, то во избежание бедствия с своими судами Коняев, обрубив канат на кор. «Чесма», вступил под паруса и стал лавировать. То же самое сделали и два других наших судна, стоявших на якоре.

В 1-м часу был послан лейтенант Мекензи на вооруженной шлюпке, которому было приказано: ежели можно, то побежденные суда привести в эскадру, а если нельзя, то сжечь. Мекензи, взойдя на один фрегат, старался его снять с мели, отдал на нем паруса, поставил своих людей к пушкам и производил из них стрельбу по туркам на берегу, беспокоившим его ружейной пальбой, буксировался шлюпкою, но, заметив, что фрегат движения не имеет и стоит на мели, зажег его. Перебравшись на другой фрегат и тоже будучи не в состоянии и его снять с мели, Мекензи зажег и второй фрегат. С другой шлюпки вызвавшийся охотником констапель Сукин зажег 2 фрегата и 1 шебеку. С фрегата «Николай» была зажжена адмиральская шебека; с шебеки «Забияка» был зажжен один фрегат. Фрегат, принятый за брандер, свалился с загоревшейся шебекой и сам загорелся. Остальные 8 судов, верпуясь, ушли за крепость «с большим от нашей стрельбы повреждением». Фрегат Капудан-паши был сильно избит, «и по достоверному известию от греков», в тот же день потонул.

29 октября увидели оставшиеся под крепостью две шебеки горевшими; загнанные на мель 1 фрегат и две шебеки были зажжены фрегатом «Слава». Всего было сожжено 8 фрегатов и 8 шебек.

Коняев с похвалой отзывается о поведении офицеров и нижних чинов во время сражения. Убит был на кор. «Чесма» лейт. Кузьмин, ранено: кап. – лейт. Лопухин, рядовых 5, да на поллаке «Модон» грек 1, всего 7 человек. Потери турок были гораздо больше.

Таким образом, истреблением эскадры в Патрасском заливе графу Орлову удалось разрушить план турок – нечаянного нападения на о-в Парос. Что такое намерение было, пишет граф Орлов от 25 ноября, это видно из донесения Войновича, который, подняв нейтральный флаг, ходил к Ионическим островам и виделся с некоторыми командирами дульциниотских фрегатов. Командиры этих судов открыли ему свое намерение – усилившись войсками из Морейских крепостей, произвести нападение на Парос, передавали, что о перемирии они не слыхали, и, наоборот, им приказано вооружить эскадру возможно скоро. По словам донесения, Войнович объявил дульциниотским капитанам где они находятся, и ввиду продолжавшегося перемирия отпустил их с своего судна свободно и просил передать начальнику их, чтобы он удержался от своего намерения, в противном случае принудят русский флот дать им сражение. Увидя, что приготовления турок продолжаются, Войнович пошел навстречу Коняеву и передал ему приказания графа Орлова: вместе с эскадрою Войновича идти навстречу дульциниотам, стараться не допустить их и соединения с тунисским флотом и к проходу в Архипелаг, и «буде найдет в турецком паше настойчивость в намерениях, то противился бы ему силою оружия». Коняев, зайдя в Занте, узнал, что по соединении всех турецких сил при Патрасе командовавший флотом распускает слухи, что немедленно отправится искать бежавшую от него русскую эскадру и по разбитии ее откроет себе беспрепятственный путь в Архипелаг для дальнейших действий.