Александр Скоробогатов - Кокаин Страница 9

Господа. Автор - усталый человек. Автору страшно надоело размахивать топором. Тем более, автор на днях записался в организацию защиты животных, называющуюся "Зеленый мир". Было время, когда автор просто страшно бы разозлился, петушиться бы начал, размахивать руками, а потом бы расстроился, возможно, расплакался (что греха таить). Автор был неуравновешенным человеком, одним словом.

Вместо всего этого автор торжественно подошел к лейтенанту.

- Поздравляю, - сказал автор. - Вы сделали правильный выбор. Моя жена скрасит ваши армейские будни. Она чудесно готовит картофель, она прекрасный собеседник, она умеет петь песни и даже рисует акварелью с натуры... Одним словом, поздравляю.

Лейтенант сдержанно кивнул. Правую руку он на всякий случай держал на кобуре, замочек которой предусмотрительно расстегнул.

Он мне не доверял. Боюсь, он тоже читал роман. А тут еще, как назло, из моего кармана вдруг выпал молоток.

Офицер вздрогнул и побледнел.

- Вы за это ответите, - сказал он своим низким офицерским голосом.

- За что я отвечу?

- За все, - он кивком головы указал на молоток.

Я рассмеялся.

- Я полку собрался приколотить, вот и купил молоток.

Нагнувшись, я поднял молоток. Офицер, сжав зубы, попятился; кобура уже была раскрыта, рука нервно сжимала рукоять пистолета.

- Еще один шаг - и я стреляю. Стреляю без предупреждения. Первый выстрел в воздух - второй по ногам, - забормотал он, пятясь и пятясь.

- Да вы не бойтесь.

- Только подойди, только стукни!

- Да остановитесь вы, - я шагнул к нему.

Жена взвизгнула за моей спиной.

- Ни с места! Стреляю без предупреждения! Ни шагу вперед! Стоять!!! кричал лейтенант, пятясь.

Ну вот, я же предупреждал: споткнувшись о чемоданы, он с криком рухнул на спину. Раздались выстрелы, комната наполнилась пороховым дымом (страшно едкая штука), жена зарыдала... Жуткая картина.

Хорошо, что он в меня не попал. А мог бы.

Через окно я следил за ними. Закинув чемоданы в багажник и на заднее сиденье, они сели в машину. Заработал двигатель, машина тронулась. Я хотел было помахать им на прощанье, но вдруг передумал.

Куда они вообще едут?

Автор пожимает плечами. Может быть, в Индию. Индия - замечательная страна, и там наверняка хватит для них места. Купят слона и будут кататься по джунглям.

Или в Китай. Китай - тоже чудесная страна, там можно славно провести время. Там бананы растут и попугаи ара прыгают с ветки на ветку.

Можно рвануть в Африку, потому что там очень тепло и солнечно.

Только не нужно на Северный полюс: там холодно, там постоянно ночь, там ветрено, белые медведи просовывают по ночам свои страшные головы прямо в окна, и дико кричат по ночам раненые тюлени. Там невероятно дорого стоит морковка.

20

Редактор трижды поцеловал меня. Вначале в правую щеку, затем в левую, после чего снова в правую. Он долго смеялся, и тряс мою руку, и смотрел на меня, словно все никак не мог насмотреться.

- Прочитал, прочитал, - говорил он ласково. - Прочитал твой гениальный роман.

- Понравился? - спросил я, замирая.

- Еще бы! Порадовал. Потрясающая вещь!

- Правда?!

- Конечно! Но, однако, что мы здесь стоим, пошли ко мне.

По-прежнему сжимая мою руку, он повел меня вверх по лестнице в свой кабинет.

- А у меня от этого романа одни неприятности, - говорил я, усаживаясь в кресло. - Жена вот ушла.

- Да, - кивнул редактор, сделав печальное лицо. - Читал.

- Прохожие на улицах сторонятся. Боятся, убийцей называют. Дважды милиция приезжала, обыск устраивали... Допрашивали. Молоток конфисковали.

Редактор как-то особенно крутил головой и вздыхал, выражая сочувствие.

- А гвоздь?

- И гвоздь отняли.

- Ты подумай...

Редактор горестно вздыхал.

Пока редактор вздыхает и задает соболезнующие вопросы, автору хотелось бы сделать небольшое отступление.

Не странно ли это: сколько рассказов, повестей и романов написано о моряках, трубочистах, парашютистах, проститутках, вампирах, биологах, педофилах, сколько создано удивительных кинофильмов и нарисовано разноцветных картин из жизни врачей, президентов, мазохистов, всевозможных преподавателей, профессоров и некрофилов, - и только об одних редакторах вы не прочтете ни одного рассказа, не просмотрите ни одного фильма, не найдете ни одной картины.

Автору эта ситуация кажется глубоко несправедливой и оскорбительной.

Прежде всего, редактор - человек умный. Кроме этого, если педофил, скажем, насилует детей, то редактор детей не насилует. Если вампир прокусывает жертве своими длинными зубами кожу на горле и пьет кровь, то редактор своими длинными зубами кожи на горле жертве не прокусывает. Если мазохист любит, когда ему ногой наступают на яйца, то редактор, в отличие от него, вообще не переносит, когда ему ногой наступают на яйца.

В общем, тут нам всем становится ясно, что редактор - чудесный человек.

Если же говорить совсем всерьез, то у автора есть одна задумка: написать замечательный роман из жизни редакторов. Автор даже придумал сюжетец: молодой человек (редактор) встречает девушку. Но тут девушку похищают какие-то злые усатые люди. Редактор бросает все и мчится в погоню. Девушку прячут на вилле, но редактор переодевается в усатого и девушку спасает. Потом они плывут на яхте, улыбаются и радостно смотрят куда-то вдаль. А в порту навстречу яхте уже бежит по шатким деревянным мостикам заплаканная, счастливая редакторская жена с тремя детьми в целлофановом пакете под мышкой.

Такой вот чудесный сюжетец придумался между делом.

21

- Изменить? - повторил я вслед за редактором, пока еще не совсем понимая, о чем идет речь. - Что изменить?

- Романчик.

Вот те на.

- Зачем же его менять? - я как-то все не мог войти в разговор. - Вы же пять минут тому назад говорили, что роман гениальный и замечательный...

- Ну конечно! - воскликнул редактор и даже хлопнул себя по колену. Роман - изумительный!

Редактор сделал известный жест: сложил пять пальцев, поднес их к губам и поцеловал.

- Роман потрясающий.

- Тогда зачем же роман менять?

- А чтобы сделать его еще лучше.

- А разве можно сделать его еще лучше? - попробовал пошутить я.

- Можно, - убежденно ответил редактор.

Он открыл лежащую перед ним на столе папку с бумагами.

- Прежде всего, роман необходимо подсушить. То есть сократить. То есть - повысить темп, сделать его более сжатым.

Редактор сжал кулак и показал его мне.

- Возьмем встречу твоего героя с его бывшей возлюбленной. До этого в романе ни слова не было сказано о ее существовании. Я думаю, эту сцену без всякого ущерба для романа можно выбросить.

- Но тогда эпизод с женой...

- И его тоже.

Редактор резанул ладонью воздух.

- Вырезать?

- Естественно. Все это только отягощает и запутывает сюжет. И что это за чехарда с детьми твоего героя: то мальчик, то девочка...

- Мне хотелось...

- Выбросить, - он махнул рукой. - Это все несущественно.

- Тогда зачем мой герой вышел в тот вечер на улицу?

- И это выбросить. Пусть он никуда не выходит в тот вечер. Почему он обязательно должен куда-то выходить? Представь себе, что он поздно вернулся с работы. Прекрасно поел, улегся на диван, включил телевизор. Дома хорошо, тепло. Зачем на улицу выходить? Не понимаю.

- Но если мой герой не выйдет на улицу - он не пойдет и в ресторан, не встретит гардеробщицу...

Редактор остановил меня движением руки.

- А зачем ему встречать гардеробщицу?

Я растерялся.

- Честно говоря, вся эта история с изнасилованием звучит достаточно неубедительно.

- Выбросить? - догадался я.

- Точно, - редактор ткнул в мою сторону пальцем.

- Значит, если я правильно понял, роман будет начинаться сразу со сцены с беременной дочкой.

Он отрицательно покачал головой.

"Роман не будет начинаться со сцены с беременной дочкой", - догадался я.

- Нет, - сказал он. - Роман не будет начинаться со сцены с беременной дочкой. Если мы выбросили сына - выбросим и дочь. Я тебе вот что хотел предложить, - продолжал задумчиво редактор. - В романе есть одно потрясающее место. Я имею в виду коротенькую историю о енотах, которую рассказывает друг твоего героя...

- О зайцах, - поправил я.

- Я и говорю, о зайцах. Знаешь, я плакал, когда читал ее.

- В самом деле? - я был удивлен.

Редактор кивнул.

- Странно, - сказал я.

- Она проста, как сама жизнь, и, вместе с тем, в высшей степени поэтична. Короче говоря, мой совет: возьми эту историю и на ее основе создай новый роман.

- Новый роман, - повторил я.

- И только без этих многоточий, которые ты так любишь, - он рассмеялся и товарищески похлопал меня по плечу. - Без всяких там тире и тому подобного. И - суше, меньше слов. Фраза должна иметь внутреннее наполнение. Знаешь, что это такое?

- Нет, - честно ответил я. - Подушки иногда бывают наполнены пухом, это я знаю. Потом...

Редактор поморщился. Посмотрел на часы.