Евгения Чуприна - Роман с Пельменем Страница 9

Глава 6. ИНЫЕ МУКИ

- Алло, Женя, это вы?

- Я-то, это я, а теперь объясни, что ты хотела доказать.

- э..э...когда?

- Ну, всей этой историей с тем выделанным гомосеком.

- Ничего, это просто мой знакомый, неужели не ясно? А ты на уроки не ходишь, застать тебя невозможно, ну что это такое!

- Что ты, не знаешь, где меня искать?

- Почему я должна тебя искать? Это у тебя будет весной экзамен, не у меня.

- Ну ты же не будешь меня валить.

- Буду!

- После всего, что между нами было?

- Тем более, из принципа.

- Такая ты, значит?

- Слушай, ты, что ты себе думаешь, поимел училку, молодец такой, теперь можно на диванчике полеживать и в потолок поплевывать? Да? А этого никто не видел. И ты ничего не докажешь. А я уже все забыла. И я думаю, для тебя будет лучше, если ты будешь вести себя уважительно.

- Подожди, я тут спал и плохо соображаю, что ты хочешь сказать. То же самое, но помедленнее.

- Чтобы послезавтра был на уроке, ясно?

- Ясно. Я же не дурак.

- И будешь мне отвечать две темы, понял?

- Нет, не понял. Чего это вдруг, я ж болел.

- Меня не интересует...

- Но я же пропустил...

- Сам виноват.

- Тогда я сейчас приду.

- Меня дома нет!

- Так я через час буду, успеешь?

- Я у мужчины и никуда не спешу.

- Послушай, что я тебе сделал? Что ты меня терзаешь? Зачем я должен знать, что ты у мужчины, какая мне разница? Если между нами ничего нет, я просто прошу, объясни мне тему. И все. Мне двойка не нужна, понимаешь?

- Не двойка, а две единицы.

- Ладно. Понял. Это принципиально. Если ты захотела поставить мне две единицы, то неважно, как я буду отвечать. Тебе не нужны мои знания, а надо только отыграться. Стерва.

- Дурак. Клац! Пик-пик-пик-пик...

- Одна ты умная. Клац! Вот коза! Ну, надо же, как повезло...

Таня повесила трубку и разрыдалась и рыдала до тех пор, пока в дверь не позвонили. Она заметалась, потеряв всякую способность соображать, забросила в шкаф пару вещей, схватила постель и стала с нею бегать, забежала в ванную, увидела себя в зеркале, отнесла постель на место, вернулась, умылась и с полотенцем на плече предстала перед вошедшим Пельменем.

Его худое лицо просвечивало синевой, глаза пылали всеми эмоциями сразу и вид у него был как у человека, доведенного до последнего предела. Если бы он мог метать молнии, он бы делал это. Когда они увидели друг друга, то остолбенели, и каждый боялся, что если заговорит, то потеряет самообладание. Причем, они образовали единое поле и таким образом не давали друг другу успокоиться.

Не здороваясь и не сговариваясь, они проследовали на кухню. Пельмень сел на "тронное" место, Татьяна принялась возиться с чайником. Затем, выдержав паузу, Евгений полез в рюкзак и достал конфеты. Выложил их на стол. И тут же, цинично осклабившись, извлек на свет божий бутылку коньяка, точно такую, как была тогда у Джокера. "Они что, споить меня решили?" - мелькнуло в сердце у Татьяны Дмитриевны. А в голове подумалось, что происходящее надо расценивать как сцену ревности. "Это же надо, принести как взятку, чуть ли не швырнуть в лицо... откуда столько злости?" - А ведь еще неизвестно, какие чувства в нем доминируют, ревность или страх за пятерку в аттестате. Наверное, второе ближе к истине.

Надо сказать, у моей героини есть одна коварная черта - когда ее припирают к стенке, в ней появляются доселе скрытые силы. И поняв, что хуже быть уже не может, она внезапно перешла в нападение. А силы конденсировались в ней все время, пока она ими не пользовалась, то есть очень долго.

- Что, пляшка? Отлично. Я знала, что мы договоримся. Можете быть свободны. Идите, идите.

В глазах Пельменя медленно проворачивались шестеренки. Он застыл как каменный вопль. Такого он не планировал. И вообще он устал.

- Идите, идите. И продолжайте в том же духе. Люблю на досуге пропустить пару бутылок армянского коньяка. Именно три звездочки. Сколько звездочек, столько и баллов. Шучу.

- Но...- Шестеренки завертелись быстро, - А чай?

- Как, вы, я так понимаю, хотите у меня выпить чаю? А что вы к нему принесли? - Он вопросительно посмотрел на конфеты.

- Вы хотите съесть мои конфеты?? Может, вам еще и коньячку налить? - Он молча стал открывать бутылку. Таня почему-то протянула руку, и Евгений вдруг больно схватил ее, сжал и с напором заглянул в лицо. Добившись таким образом внимания, он сквозь зубы процедил:

- Я не для того пришел.

- А для чего?

- Поговорить надо.

- Отпусти.

Он отпустил. Татьяна моментально занялась нарезанием хлеба.

- Сколько живу на свете, еще такого не видел. Вроде бы, все делаю, чтобы ты мне верила, чтобы тебе было хорошо. А ты разве что по потолку не прыгаешь. Ты не можешь прямо сказать, чего добиваешься?

- Ходи на уроки.

- Ты же знаешь, что это невозможно. Но когда смогу, я обещаю, что буду стараться не пропускать. Еще что?

- Я допустила ошибку, когда... я не хочу, чтобы между нами что-то было.

- Между нами и сейчас что-то есть. Я, например, ни о чем не жалею.

- Женя, ты не понимаешь, что будет, если кто-то узнает!

- Если ты не будешь психовать, никто не узнает. Всего-то год продержаться, а там...

- Но ведь под угрозой только я, не ты. И не тебе решать... Для тебя это только плюс, какой молодец, как высоко задрал ногу. А расхлебывать мне. Может, еще и хвастаться начнешь.

Тут Евгений Пельменников встал и принялся расхаживать. Он даже опрокинул конфеты, на счастье, запечатанные.

- Ты что, когда-нибудь слышала, чтобы я хвастался? Ты так могла обо мне подумать? Да? Вот спасибо! Вот спасибо! Нет, я что, давал повод, я что, хоть когда-нибудь сказал или сделал что-нибудь...а? Может, конечно, я и недостойный претендент. Еще бы, Мисс Вселенная, это круто. Куда нам со свиным рылом! Конечно, куда нам до этого гомака, чтобы целоваться на брудершафт!

- Он что угодно, но только не гомак.

- Насрать. Я тоже на себя могу всяких фенечек понавешать. Еще неизвестно, кто будет круче. Дай мне хоть школу закончить! Если бы я год не потерял, уже был бы студентом. Я в шесть лет уже знал тригонометрию, а в одиннадцать стал мужчиной.

Вдруг Таня заметила, что Пельмень одет в свитер практически такого же фасона, как у Джокера. Одинаковый узор, одинаковые нитки, только у одного цвет серый, а у другого -темно-синий. И эта фраза "я тоже могу на себя всяких фенечек понавешать"... Только тут ей пришло в голову, что они примерно одинакового роста и комплекции и даже инициалы у них (Егор Никитич и Евгений Николаевич) одинаковые. И она сдуру воскликнула:

- Но ведь вы и без того похожи! Вот и свитера у вас одного фасона!

Эта весть не примирила Пельменя с действительностью:

- Может, у нас еще что-то одинаковое? Как бы ты нас в постели не перепутала. - И вдруг задумавшись, спросил: - Сколько ему лет?

- Двадцать девять.

- У... маразматик.

- А мне почти двадцать пять.

- Иди сюда. - Он потянул ее к зеркалу. - Мы смотримся. Мама и сукин сын. Я тебя выше. А у него квартира есть?

- Есть.

- И у меня будет. А машина?

- Есть.

- Какая?

- "Рено" цвета мокрого асфальта.

- Так в чем проблема? Жениться не хочет?

- Да нет, с разводом тянет.

Пельмень, все это время прижимавший Татьяну к себе, отпрянул, будто от вампира.

- Как? Почему ты замужем? Почему ты не сказала? Я совершенно иначе представлял себе ситуацию. Я бы совсем по-другому стал действовать! Меня с самого детства воспитывали в уважении к семейным ценностям. Для меня чужая жена - это табу. Если ты замужем, то носи обручальное кольцо, чтобы не внушать несбыточных надежд. Может я в этом смысле и не современный человек, но если отношения начинаются с вранья, то закончатся они в венерической клинике. - Он задумался на какое-то время. - Но сейчас уже, конечно, поздно отступать... то есть, надо идти до конца. Что было, то было, назад не воротишь. Может, это судьба. Я вообще-то на тебя претендую, как на потенциальную супругу. Но я не готов связывать себя обязательствами, пока не встану твердо на ноги. Ты должна мне пообещать, что будешь ждать меня и больше ничего не предпримешь... Кроме развода, конечно - это не моего ума дело. Вот уж не думал чужую семью разбивать, да еще так нахально.

- В любом случае, это сейчас уже неактуально. Мы расстались с этим человеком, и я считаю себя свободной. И я продолжаю считать себя свободной даже после твоей последней тирады.

- Наверное, -Евгений пристально поглядел на отражение Таниных глаз, -Он тебя попросту бросил.

- Может быть, но вместе с этой квартирой.

- Ну дела... Он что, ее тебе подарил в память о незабываемых ночах? Видно, сильно нашкодил, раз такой щедрый. Или очень хотел отбрыкаться скорее.

Почему-то этот широкий жест вызвал на его лице гримасу презрения, будто речь шла о глупом легкомыслии.

- Да, это компенсация морального ущерба. - Таня, тем не менее, гордилась Джокером и его поступком.

- В чем же ущерб?

- А в том, что он такой же гад, как ты.

- А я гад?