Владимир Маяковский - Футуристы. Первый журнал русских футуристов. № 1-2 Страница 9

Кстати, я не удивлюсь, что все истиннофутуропитающиеся позабыли первый лозунг русских футуристов «о свободном слове прежде всего». Они не поняли его, решили, что свободным словом может быть только новое, бессмысленное слово, не поняли и решили на всякий случай вообще отвергнуть всех футуристов, а самим подменить футуризм суррогатом, настойкой на Эрфуртской программе.

Кстати, Чуковский такой пристальный критик, пишет уже давно, а до сих пор не заметил, что невежественные наборщики все время коверкают его фамилию и набирают — Чуковский. Это явное издевательство над человеком! Мне искренно жалко Чуковского, и я прошу всех наборщиков запомнить раз навсегда, что в слове Чуковский есть намек на индивидуальность, а настоящая его фамилия, конечно, Чуковских. Чуковских — это что-то собирательное, вроде того, как лес, состоящий из деревьев, ну, что ли, или дубов, или из осин.

Впрочем, пусть критики еще пару месяцев поживятся на счет футуризма. Ведь каждому ясно, что не будь сейчас футуризма, критики бы перемерли с голоду. Ведь о Кузмине и Гумилеве больше пяти строк никак не напишешь, а на пять строк в месяц не проживешь. Ясно, что критики на содержании у футуризма; и футуризм дает им немало на мелкие расходы. А что, если футуризм поймет, что за свои деньги он и не таких на содержание может взять!

Георгий Гаер

Утопия

Теперь стало модным «замалчивать». Куда бы Вы ни пошли, слышите три таинственных, три модных, самых модных слова: танго, футуризм, замалчивать. Все дамы полусвета наперебой тангируют, все поэты наперебой хотят стать «самыми футуристами», все газеты наперебой предлагают замалчивать. Особенно модно — замалчивать футуризм.

Признаемся, что мы слегка удивились, услыхав о предложении со страниц «Русских Ведомостей». Нам казалось, что именно эта газета всегда протестовала против замалчивания жизненных фактов. Мы готовы были упрекнуть газету в нелогичности, потону что, при всем уважении к ее профессорскому составу, мы не признаем за ней право создавать новую логику. Для такого создания надо, прежде всего, обладать некоторым талантом.

Вслед за «Русскими Ведомостями» и «Русское Слово» предложило не писать о футуризме. Замалчивать футуристов. Футуристы увидят, что о них не пишут, и перестанут кривляться и гаерничать.

Потом еще какая-то газетка предложила «замалчивать» и пошло, и пошло.

Одна типография, желая заслужить бессмертие (т. е., попасть на страницы «Русск. Богатства»), предлагала вообще сломать в своих шрифтах букву «Ф», чтобы окончательно соблазна не было; однако, кто-то объяснил, что сотрудники могут написать «футуризм» через «Ѳ». так как нельзя же в самом деле требовать от сотрудников ежедневной (кроме дней послепраздничных) прессы, чтобы она помнила грамматику. пройденную еще в городском училище и проданную букинисту.

Нашелся целый кадр рецензентов. Она приходили в редакцию и говорили: «Дайте мне работу. Я о футуризме и пе заикнусь. Мне еще папенька запретил. У меня и в публикациях так сказано: Ищу места одного рецензента, без футуризма. Умею готовить по Брокгаузу. Личные рекомендация Греча, Булгарина, Измайлова, Игнатова, Рогачевского».

Получив работу эти рецензенты писали о Бунине, о пьянстве, о Бальмонте, о вреде путешествий для творческой деятельности. Излюбленной темой было: Еще несколько слов о нарыве в глазу кита, жившего в 17-ом столетии около берегов Гренландии.

Правда, некоторые порывались все же написать о чем-нибудь поновее, но их немедленно дисквалифицировали за ренегатство либерализму. К тому же им говорили, что на новых темах легко ошибиться. Приводили в пример Игнатова, Человек почтенный, внесен в 45 томе «Продолжения перечня ненужных людей», а написал об одном акмеисте: в его стихах есть неприятная реальность, и все стали упрекать, что критик «Рус. Вед.» не знает разницы между реальностью и реализмом. Впрочем, «Рус. Вед.» вообще привыкли к недоразумениям. Напишет кто-нибудь: Футуристы-футболист, — а читатель сразу упрекает газету в бульварном остроумии и недоумевает: как это статья Бурнакина из «Нов. Врем» попала в «Рус. Вед.». Посмотрит подпись: Козловский — и сердится: До чего доводит англомания: теперь не знаешь как читать: пишется — Козловский, а выговаривается — Бурнакин.

Одним словом, газеты начали замалчивать футуризм. Да еще как замалчивать, артистически замалчивать. На первой странице каждого № заглавным курсивом: Мы о футуристах принципиально не пишем. Мы действительные члены Всероссийской Трудовой Кооперации Замалчивания Футуризма в Периодической Печати.

Словом, совсем перестали упоминать о футуристах.

Ну, и футуристы увидали, что их дело плохо. Подумали, а думать они умели, так как в никаком родстве с Яблоковским не состояли, и слово «Корней» не в пример Яблоковскому, через ять писали, подумали и перестали писать. Охота нам была, говорят, трудиться, выискивать новые методы, изобретать новые размеры и ассонансы! Мы как-нибудь попроще обойдемся, по Бальмонтовски. Съездим на самый южный мыс самого северного острова Западо-Восточного Архипелага, запишем там 33 предания, вернемся домой, устроим себе пару чествований (с ужином и без ужина, с подпиской и без подписки), да и начнем издавать сборники: Вицлипуцли, Майерийские сказания. Так и стали делать. Стали рифму «народ — вперед» считать блестящей. Помилуйте, говорят, и там и там ударение на последнем слоге, в начертании кое-что общее, а главное внутренний смысл какой!

И все пошло по-хорошему. Издавалась «История русской литературы» — вот уже не помню под чьей редакцией: не то Вербицкой и Брешко-Брешковского, не то Айхенвальда и Коган). Коган упрекал Брюсова в незнании русского языка. Айхенвальд в 2456 томе утверждал, что во всяком творчестве самое главное это минутное интуитивное озарение. К каждой странице были сделаны сноски: «В России было только два поэта — Александр Пушкин и Иван Бунин». Сноски были подписаны таинственными инициалами — Ив. Б.

«Рус. Вед.» давали об этих томах отличные отзывы, при разборе Тютчевского стихотворения делая почтенный экскурс в область славянских отношений того месяца, каким датировано было это стихотворение. Все стало мирно. Россия была признана благополучной по футуризму. «Раннее Утро» стало официозом Академии Наук. Даже Чуковский умер с голоду. Некого стало бранить. А Чуковский без брани — анахронизм, фикция, противоречивые понятия, как «вертикальный горизонт» или «интересный № Русских Ведомостей».

Однако число читателей в России значительно уменьшилось (число подписчиков у «Утра России» пало с 27 до 11 1/2); скучно читать ежедневно газету, когда знаешь, что она за неимением новостей печатается раз в год на Ивану Купала, а потом выпускается с разными датам.

Так, периодическая печать, жертвуя собой, спасла Россию от футуризма.

С этой стороны, мы, конечно, приветствуем проект наших критиков, уверенные, что Утопия Томаса Мора нечто рядом с Утопией г-жи Прессы. Мы даже согласны забыть, что обращением всей литературы в мумию уже издавна занимались «Мусагет», «Аполлон» и «Шиповник». Этот проект, несомненно урегулирует наш капиталистический строй и поможет более правильному распределению доходов. Ведь со скуки можно купить <нрзб.> И. Я. или Городецкого, а при некотором самогипнозе (Сила внутри нас. Высылается за три семикопеечные марки) можно убедить себя, что это стихи. Вот с этой то стороны мы и приветствуем либеральные тенденции вечно-юных, бодрых и оригинальных «Русских Ведомостей».

Egyx

Несколько слов г-ну Осоргину

В своей статье «Закат футуризма» г. Осоргин сообщает, что Россия это такая страна, «где всякому новому разумному или вздорному слову широко открыты двери». Добавим: поэтому в России «Ведомости» называются русскими, поэтому им двери широко открыты для слов г. Осоргина, поэтому г. Осоргин излагает свои мысли словами, а не спичечными коробками или булыжником из мостовой, т. к, в самом деле Россия не такая уж вздорная страна, что в ней широко открыты двери даже для вздорных булыжников. Далее г. Осоргин подводит итоги умершему (sic!) футуризму, сообщает, что «Габриэль д'Аннунцио, по собственному подсчету, ввел в литературный язык до 13 тысяч новых слов», радуется, что отечественные футуристы не выдвигают политической платформы, и высказывает еще целый ряд подобных откровений. Конечно, мы далеки от того, чтобы критиковать содержание статей г. Осоргина, ибо оно для «Русских Ведомостей» вообще не является обязательным, но не можем не порадовать ликующего вздорописца следующими сообщениями. Футуризм для Вас, г. Осоргин, не мог умереть по той простой причине, что он родился лишь для умных и культурных людей; затем: у нас Василиск Гнедов, «по собственному подсчету кладет в минуту 66.000 слов» (разве нас удивишь каким-то д'Аннунцио), соборный протодиакон г. Усть-Сысольск ходит раз в месяц в баню, московский союз водопроводчиков и канализаторов не предполагает устроить юбилейного чествования «Русских Ведомостей», а гг. Фриче и Козловский, выступив оппонентами на докладе г. Закржевского и вывернувшись там наизнанку, причем обнажился скрытый в их глубинах Сергей Яблоковский, благополучно продолжают сотрудничать в уважаемой газете.