Игорь Свинаренко - Москва за океаном Страница 9

Обычный, как потом выяснилось, американский магазинчик, таких полно в глуши.

Хозяйкой тут Сара Левель. От руководства процессом торговли ее то и дело отвлекают охотники: она выходит и фотографирует их "Поляроидом" на фоне сложенных в пикапы трофеев — застреленных оленей. Карточку потом пришпиливает на стенд в углу своего сельпо: каждый второй житель — охотник, всем же интересно.

Сара рассказывает:

— Москв разных, знаю, много. Из некоторых мне иногда присылают открытки. Даже из русской Москвы! Но наша Москва — самая лучшая (the best)!

— Из настоящей Москвы кто-нибудь приезжал к вам?

— А как же! В прошлом году на Рождество сестра меня навещала.

— Она из Москвы какой, какого штата?

— Не знаю, как у вас штаты называются; это в России. Ее зовут Келли Лейченко, а работает в журнале "Космополитен". Я, кстати, знаю немного по-русски: мушка — это cow.

Сара еще сообщила мне, что по старинной традиции хозяин магазина — лидер здешнего сообщества. Так что она с полным на то правом официально рассказывала мне про Москву. Основали ее в 1840-х годах на месте лесозаготовок. Здесь было много русских лесорубов, им нравилось, что тут все похоже на Россию — и климат, и пейзажи. Вот эти дровосеки, видимо, и придумали название… Говорят, они созывали городские собрания ударом молота по рельсу и этот странный звук напоминал-де звук Царь-колокола, ну, того, который, треснутый, в Кремле стоит. А Москвой-то нет, не сразу назвали населенный пункт. Сначала некто Смит дал ему имя — Смитвилл, в честь себя. Но после другие жители обиделись и проголосовали за новое название. Справедливость восторжествовала!

Сейчас тут живет человек сто. Кроме магазинчика в Москве есть церковь, лесопилка, своя маленькая ГЭС и гончарная мастерская.

Замечательный курортный городок эта Москва. Тут кругом горы, горные трассы и лыжи и потому дороговизна: двухкомнатная квартирка станет в 600 долларов за месяц, это в глуши-то! За столько-то можно и в Бруклине поселиться.

Вообще же эта Москва — не сама по себе. Это как бы район города Стоу, до центра которого от Москвы пару миль.

Важнейшая московская достопримечательность — мастерская чучельника. Здесь выделывают великолепные чучела, которые успешно хранятся по многу лет и привлекают туристов. (Но, конечно, с нашим Лениным в Мавзолее никакого сравнения.)

Хозяин мастерской — Майк Адамс, проживающий на одноименной Адамс-роуд, названной так его предками. Здесь у отца чучельника была лесопилка, а у деда магазин. Адамс коренной москвич в третьем поколении.

— Скажите, в Москве что-нибудь происходит?

— Что я могу сказать? Ничего не происходит…

— Ну самое важное событие за всю вашу жизнь (ему около пятидесяти. — Прим. авт.) какое было?

— Это когда мне с Аляски привезли огромного медведя. Ростом он был вдвое вышепотолка!

Поскольку потолки в Америке низкие, их почти всегда достаешь, не становясь на цыпочки, выходит, что медведь был высотой метров пять.

Смотрите, и правда великий сюжет: "Путешествие крупнейшего в мире медведя с бывшей русской земли Аляска в Москву". Трагическое заблуждение этого медведя, фактически нашего земляка, состояло в том, что путешествовал он в виде шкуры, а Москва оказалась ненастоящая, вермонтская, — ну да что с того?

3. Пенсильвания

Про Москву, что в штате Пенсильвания, коротко не скажешь, поскольку про нее почти вся оставшаяся книжка. Так что см. ниже!

4. Теннесси

Здешняя Москва милях в 60 от Мемфиса, это час езды. Мемфис живописен: в нем есть облезлость, леность, некоторое поэтическое запустение. Местность хорошо описана в "Хижине дяди Тома". Хижин тех самых бедных полно, течет могучая Миссисипи-река, расстилаются вдоль дороги хлопковые и рисовые поля.

И тем не менее здесь вполне можно встретить белых людей — их чуть ли не 40 процентов!

Москва раскинулась на берегу речки Вулф (Волк): мутной, глинистой, метров десять шириной. По ту сторону Волка, то есть в Заволкоречье, я без труда отыскал центральную точку, вокруг которой вращается вся московская жизнь: ресторан "Льюис" (по фамилии хозяина). Тут все выпивают, закусывают на уровне самообслуживания, тусуются, приобретают кока-колу, бейсбольные кепки и курево. Здесь отдыхают фермеры и пролетарии с местного завода по производству велосипедных седел. Льюиса вообще знает каждая собака и каждый из трехсот жителей.

— А у нас настоящая мэрия есть! — хвастается кто-то из местных передо мной, русским гостем.

Забавно: триста человек, а у них не сельсовет, а мэрия.

Размещается она в скромном бараке с вывеской City hall. На самом видном месте в кабинете нынешнего мэра висит самый героический документ из всех, которые тут были изданы со дня основания — с 1829 года (не считая тех, что сгорели в страшных пожарах, дважды уничтожавших Москву).

Документ был такой:

"Президенту Джимми Картеру, Белый дом, Капитолийские холмы, округ Колумбия.

Знайте, что население Москвы поддерживает ваш бойкот Олимпиады в России.

Сообщаем, что у нас будут проведены альтернативные спортивные соревнования. Надеемся, что вы почтите нас своим присутствием, официальное приглашение пошлем позже".

Далее идет подпись тогдашнего мэра Бренсона и еще подписей на целую страницу — кажется, все взрослые москвичи туда попали.

Теперешний мэр Калвин Оливер тоже серьезный человек. На работу он в тот день пришел после обеда — с утра был на охоте. Представьте себе, в свои 68 лет он выследил, застрелил и привез домой оленя весом больше 32 кило! В Теннесси, в четвертой по счету Москве, я понял, что главное развлечение американских москвичей — охота на оленей. И не встретил ни до, ни после ни одной Москвы, где бы народ массово не предавался этой забаве.

Старик Оливер получает за свое мэрство зарплату — 100 долларов в месяц; это скорее общественная деятельность. Он ею стал заниматься, уйдя на покой (а был управляющим в мелкой фирме). Зачем это ему?

— Кто-то должен делать эту работу, — с достоинством отвечает дедушка. Он знает, что есть на свете и другие Москвы, в том числе и в Штатах. Он так же знает главное отличие его южной Москвы от северных тезок: тут нет проблемы с подготовкой к зиме и с самой зимой! — Зато, — мэр смеется, — у нас с листьями проблема! Столько наваливается…

Мэр мне выдал основную версию происхождения названия города. На одном из индейских языков это означает — поселение между двух рек. А реки таковы: уже известный Вульф и еще Норфолк. Старожилы рассказывают, было здесь племя с названием "моссак".

Познакомился я там с начальником московской полиции Ронни Грейвзом. Он не смог рассказать мне ни одной увлекательной истории о своей работе: известно же, что в их Москвах ничего не происходит…

Кроме забегаловки Льюиса в Москве есть и престижное заведение Tea for two. Мне там дали на десерт местное блюдо — сладкий пирог из картошки, с мороженым.

5. Арканзас

Москва в штате Арканзас — город контрастов. Тут черные пролетарии работают на белого капиталиста, в процессе эксплуатации собирая урожай хлопка. Вся здешняя Москва представляет собой домик-офис хлопковой фермы, цех по очистке собранного хлопка и семь домов, где живут хозяева и работники.

Лучший дом, разумеется, занимает хозяин этого, скажем так, агропромышленного комплекса Джон Бондс с семьей. Я, говорит он, в самом центре Москвы живу, фактически на Красной площади…

С 1875-го тут же, в офисе фермы, размещается Post office, то есть ящички для писем с ключами. А название "Москва" завезли ребята из Пенсильвании.

А что хлопковые поля вокруг? Если вам обидно считать их Москвой, так считайте Подмосковьем.

По полям как раз ездили комбайны. Одним из них убирает, если вы помните эти термины, "белое золото" передовой комбайнер Дэвид Оуэнс. Слово "негр", как вы знаете, там не в ходу, это все равно что "жид", только хуже. Оуэнс афроамериканец. Еще точнее, черный афроамериканец.

Собранный хлопок чистят в специальном цеху (для любознательных — он называется gin) от семян и грязи. Чищеная дикая вата засыпается из телеги под пресс и там утрамбовывается, то есть пук (размером 1??1,5 м) уплотняется вдвое. Такая порция хлопка (1 м??70 см) называется bail. Эти бейлы грузят здесь же в железнодорожные вагоны и везут в закрома американской родины. Отсортированные семена идут на маслобойню, где делают хлопковое масло, а жмых скармливают коровам.

Вот, собственно, и все, чем живет и дышит Москва в будни. В свободное же от работы время она вся садится в пикапы и едет, как легко догадаться, стрелять оленей.

6. Канзас

"Давно не бывал я в Канзасе", — насвистывал я переиначенную одесситом Георгием Голубенко под нужды американской сборной КВН старую советскую песню.

Приходили на память и другие поэтические строчки: "Канзас подо мною. Один…" Про одиночество я не случайно. В этом автопробеге был участок, когда за десять дней я не встретил ни одного русскоязычного собеседника. Это очень особенное переживание…