Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 3) Страница 9

- Я это знаю,- вымолвила погрустневшая Рухсара.

- Сядем на Сакила! Это единственный выход,- продолжал молодой человек.Ведь не можем мы стоять здесь на дороге и ждать, когда ваша нога заживет!..

- Не можем,- согласилась Рухсара,- Как же быть, Хосров?

Она явно колебалась.

Не сказав в ответ ни слова, поняв, что от его решительных действий зависит успех их путешествия, Хосров обернулся к Сакилу, перебросил повод через его голову и мгновенно поднялся в седло. Еще через мгновение, нагнувшись, сильными руками подхватил Рухсару за талию и, подняв, усадил впереди себя на седло, боком. Все это произошло так быстро, что девушка не успела ни воспротивиться, ни смутиться. А ловкость, с какой все это было проделано, вызвала в ней даже невольное восхищение.

Хосров тронул ногами бока коня, тот взял с места крупным шагом. Они продолжали путь.

Молодой человек осторожно поддерживал левой рукой Рухсару за плечи.

- Я очень хорошо понимаю вас, Рухсара,- заговорил он,- вам немного неловко, вы смущаетесь. Это напрасно... Мы с вами- два бойца на задании, два товарища, которым надо выполнить свой долг. Главное - поскорее добраться до Чанахчи.

Девушка кивнула:

- Я согласна с вами, Хосров. Не подумайте, что я кривлялась, разыгрывала из себя какую-нибудь недотрогу... Честное слово, я и вправду немного боялась... Я ведь не мальчишка... С кавалерийской ездой знакома только по кино и книгам.

- Ну, а как сейчас, страшно вам? - спросил Хосров.

- Нисколечко! И очень даже удобно.

- Наши женщины-горянки отлично ездят на лошадях! - похвастался молодой человек.

- Видела. И завидую им. Так ведь они с детства приучены к седлу, прежде каждый год кочевали...

- Чувствуйте себя свободнее, Рухсара,- посоветовал Хосров.- Не бойтесь прислониться к моему плечу, так вам будет удобнее.- Не удержавшись, пошутил: Я вас не укушу, честное слово! Не забывайте, Рухсара, что я вам сказал: мы с вами два бойца на задании!

- И два товарища,- закончила девушка.

Только теперь Рухсара почувствовала, как она устала. Ныли ноги. Гудела голова.

Ночь без сна, дальняя дорога да свежий горный воздух сделали свое дело: ею начала овладевать дремота. К тому же на лошади укачивало.

Рухсара сама не заметила, как забылась сном, припав головой к плечу Хосрова.

"Пусть спит,- думал молодой человек,- набирается сил. В Чанахчи они ей понадобятся".

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Рухсару разбудил глухой собачий лай, доносившийся издалека.

Открыв глаза, она увидела близко перед собой лицо Хосрова. Он смотрел на нее и улыбался.

"Оказывается, у него серые глаза",- подумала девушка.

Голова ее лежала на его согнутой в локте руке. Она выпрямилась, села ровнее. Осмотрелась.

Было раннее свежее утро. Солнце еще не взошло. Поблекшая луна на сиреневом небосклоне повисла над самой кромкой гор на юго-западе, готовая вот-вот скрыться.

Сакил стоял на широкой тропе в прогалине меж густых зарослей ежевики. Поводья были отпущены. Лошадь с аппетитным хрустом лакомилась сочной, в капельках росы, травой на обочине.

Впереди, невдалеке, метрах в двухстах, из-за редких деревьев выглядывали окраинные дома деревни.

- Где мы, Хосров? - спросила девушка.

- Это Чанахчи,- ответил молодой человек.- Говоря армейским языком, конечный пункт нашего следования.

- Почему же мы стоим, не едем туда?

Хосров замялся:

- Я жду, когда вы проснетесь, Рухсара..,

- И давно мы так стоим?

- Всего несколько минут, не беспокойтесь. Вы, Рухсара, наверно, оттого и проснулись, что Сакил остановился. Он-то вас и укачал.

- Сколько времени?

- Уже пять.

Она провела рукой по волосам, поправила сбившийся на затылок платок, попросила:

- Хосров, помогите мне, пожалуйста, слезть с лошади.

Снова со стороны деревни донесся собачий лай.

- Чуют чужих,- заметил Хосров.- А этим псам надо бы не злиться, а радоваться. Как-никак мы прибыли помочь их деревне.

Он ловко спешился. Осторожно спустил Рухсару на землю. Сказал, указав рукой в сторону:

- Вон там, под горой, есть родник. Идите, Рухсара, умойтесь- сразу почувствуете себя бодрее! Это недалеко, сразу за кустами ежевики. Идите вот этой тропкой. Жду вас здесь.

Девушка, чуть прихрамывая, поспешила к роднику. Вскоре вернулась, заторопила Хосрова:

- Теперь скорей к нашей роженице!..

Деревня уже проснулась. Над крышами многих домов то здесь, то там курился сизый дымок.

Хозяин одного из домиков на окраине, в ворота которого Хосров постучался, обстоятельно объяснил им, где живет парторг колхоза Рустам-киши. Больше того, не довольствуясь одним лишь словесным объяснением, хозяин, худощавый смуглолицый мужчина средних лет, назвавшийся Джалалом-киши, пошел проводить их. В дороге он им сообщил, что час тому назад жена его, дальняя родственница Рустама-киши, была у роженицы; женщина по-прежнему не может родить, сильно мучается и говорит о смерти.

- Все сельчане очень переживают,- добавил он в конце своего рассказа.Жалко Азизу!..

"Смогу ли я помочь ей? - думала Рухсара.- Может, здесь требуется вмешательство хирурга?.. Надо делать кесарево сечение?.."

Рухсара неплохо знала акушерство. По этому предмету в училище у нее было "отлично".

Напрягая память, она начала вспоминать все, что ей было известно о патологии родов.

В просторном дворе, куда Джалал-киши ввел Рухсару и Хосрова, было довольно многолюдно. У крыльца дома стояли кучкой женщины, почти все в возрасте, немолодые; были среди них и старушки; чуть поодаль, ближе к сараю,- мужчины.

К ним тотчас подошел высокий мужчина в опрятном сером кителе, галифе и сапогах. По его растерянному, печальному лицу Рухсара догадалась, что это и есть хозяин дома.

- Спасибо, что вы приехали, доктор! - сказал Рустам-киши, протягивая ей руку. Затем он поздоровался с Хосровом, быстро взял из его рук повод коня, передал его подбежавшему подростку, и тот увел Сакила к сараю.- Ночью я еще раз звонил товарищу Демирову, он сказал мне, что вы уже в дороге... Извините, что пришлось вас потревожить, но такой случай...- Он осекся, добавил глухо: Очень плохо жене... Боюсь!..- Взяв себя в руки, предложил: - Не хотите ли чаю, доктор? Мы ждали вас, приготовили...

Рухсара перебила его:

- Нет, спасибо, Рустам-киши. Скажите, где роженица? И тут она услышала за своей спиной старческий, однако весьма благозвучный женский голос:

- Азиза в доме, дочь моя, ждет тебя. Все мы тебя ждем, дочка... Помоги, ради аллаха!

Рухсара обернулась и увидела перед собой маленькую хрупкую старушку с ясными, светлыми глазами, приятными чертами лица. Из-под черного платка на голове видны были совершенно белые волосы.

"Наверное, мать Азизы,- мелькнуло в голове Рухсары.- Или свекровь ее мать Рустама-киши..."

- Хосров, достаньте мой чемоданчик из хурджуна! Побыстрее!- распорядилась девушка. Обратилась к старушке: - Бабушка, мне нужна теплая вода, мыло и полотенце! И вообще согрейте побольше воды!..

Старушка кивнула:

- Все уже готово, дочь моя.- Она показала рукой в сторону крыльца: - Три кипящих самовара ждут тебя. Если мало - сейчас еще поставим... Скажи, сколько надо?.. Войди в дом - там вымоешь руки.

Действительно, у крыльца пыхтели три огромных медных самовара.

- Этого пока достаточно,- удовлетворенно сказала Рухсара. Взяла из рук подошедшего Хосрова чемоданчик... Снова обернулась к старушке, к которой с первой же минуты почувствовала расположение и симпатию: - Кто-нибудь из женщин будет помогать мне в доме. Но только одна! Кого вы мне дадите? - Она бросила взгляд на женщин у крыльца, которые с почтением и надеждой во взорах смотрели на прибывшего из города "дохтура".

- Я сама и буду при тебе, дочка,- ответила спокойно старушка.- Кто же еще поможет, если не я?

Рухсара, не удержавшись, спросила:

- Вы - мать Азизы?

Старушка часто-часто закивала:

- Мать, мать, дочка... Если не мать, кто же тогда?.. Многим я здесь мать!..

Вмешался Рустам-киши:

- Извините, доктор... Это - наша Марьям-гары... Она и вправду многим здесь мать... Я сам считаю себя ее сыном... Рухсара заторопилась:

- Так пойдемте в дом, Марьям-гары! Там вы мне все объясните... Я хочу осмотреть роженицу.

- Пойдем, пойдем, дочка! - Опять сказала: - Там все уже готово - теплая вода, мыло, таз...- Когда они уже поднялись на крыльцо, бросила повелительно кому-то из женщин: - Ай, гыз, будь наготове!.. Как скажем, принесешь горячую воду или холодную!

В чистой, прибранной комнатке справа у стены на низкой тахте лежала с закрытыми глазами роженица. Изредка из груди ее вырывались слабые стоны.

У тахты на тюфячках сидели две пожилые женщины; третья, молодая, с опухшим от слез лицом, простоволосая, с длинной толстой косой, стояла возле изголовья, держа в руках деревянную ложку и тарелку с кислым молоком; очевидно, она только что поила роженицу.

Вдруг Азиза подняла веки и, глядя на Рухсару исстрадавшимся взором, что-то тихо прошептала. И снова закрыла глаза.