Валентин Проталин - Пятое измерение Страница 9

Императив Канта: хочешь быть свободным - не нарушай прав другого человека. Часто прибегают к нему, часто дословно повторяют его. Но можно же по примеру праведника Иоанна Кронштадтского сказать и иначе: "не хочешь скорби - не делай ее другому".

Профессиональному философу тоже не стоит забывать об образности. Недаром Христос часто прибегал к притчам.

Тогда и философия, и нравственность становятся "заразными", как того хочется кандидату философских наук Анатолию Арсеньеву.

Все это доступно лучшим нашим этикам, психологам, социологам и другим специалистам-гуманитариям. Но общение философа со слушающими его и читающими его в принципе пока остается однобоким, избыточно рациональным.

...На заре перестройки В. Ядов сетовал: мы столько лет пробавляемся описанием "всесторонне развитой личности", когда "социологи, помимо идеального типа личности, выделяют базисный тип, отвечающий объективным условиям современного этапа общественного развития". Им-то, мол, и надо заниматься.

Кроме базисного типа личности, В. Ядов называет еще и модальный, то есть реально господствующий.

Если ставить вопрос макростатистически, то В. Ядов вроде бы прав. Но можно ли к человеку относиться так? Не ошибка ли, мягко скажем, это государственного и социологического мышления нашего уходящего века. Логика социолога такова: решаешь проблему всесторонне и гармонично развитой личности - получаешь, в том числе, и новую критическую массу базисной. Ставишь во главу угла базисную - выйдет половодье модальной, ныне реально господствующей.

Что до самог понятия "базисный тип личности", то, несмотря на его б льшую что ли - словесно - устойчивость, оно, на мой взгляд, еще более неопределенно для реального представления, чем понятие всесторонне развитой личности. Нет, в общем понятно, что хотят так именовать. Однако, когда речь идет об образе человека, мы лучше себе представляем (отчего бы это?) то, что в пределе желаний. Или - что в принципе нежелательно. Отсюда доперестроечное понятие всесторонне развитой личности и конкретней, и притягательней и даже образно уловимей базисной. Трудно, к примеру, объяснить словами, что такое по-настоящему интеллигентный человек, однако, встретив такового, ни с кем его не спутаешь.

Тот же В. Ядов, развивая свою мысль, противопоставлял качество целостности понятию всесторонне развитой личности. Он писал: "Справедлива формула: культура - это целостность воспроизводства человеческой личности". Вот целостности, мол, и надо добиваться. Соображения В. Ядова о барьере целостности, который в интересах перестройки предстоит взять базисной личности, вроде приглядны как умопостроение, но такая приглядность, употребим слова Эвальда Ильенкова из давней его книжки "Идолы и идеалы", "есть лишь маскарадная маска". Такое качество, как целостность, возникает на определенном уровне - то ли феноменом истинно народного характера, то ли личности, глубоко и органично образованной.

И сам термин - всесторонне развитая личность - довольно поистаскан. Однако, думаю, слово еще будет найдено. По крайней мере, обозначение "интеллигент" тут не сгодится.

В "Розе мира" у Даниила Андреева говорится о "человеке облагороженного образа". Правда, обозначение это не отделилось от самой книги, несмотря на значительное количество прочитавших ее.

Мне вспоминается приведенное в одной из статей Валентина Толстых определение интеллигенции. С одной стороны - социальный слой, который может быть выделен формально, по месту в системе общественных отношений. Проще говоря, по служебному месту и функции. С другой стороны - некий творческий и активный слой людей, образующий неформальную (философски-культурную) общность, группу, включающий индивидуумов разных профессий и статуса.

К сожалению, Валентин Толстых на этом остановился, не сделал следующего шага, не совершил выбора. Лично я (как и многие) - за качество, за интеллигентность. Я за тот, вроде бы, парадокс, когда понятие интеллигентности отслаивается от понятия интеллигенции. Отслаивается и становится более, на мой взгляд, четким. Это качество может встретиться и будет встречаться, повторяю, и среди ученых, и среди рабочих, и среди крестьян, и среди служащих. Я за ту неформальную общность, которая, несмотря на свою неформальность, чем дальше, тем больше станет обнаруживать свой общественный вес. Я бы даже сказал, неформальное лидерство. Я за общность с таким будущим. Ради нее я могу отказаться и от самого понятия интеллигенции. Поместив его в храме истории, как одну из самых дорогих для меня святынь.

...Чрезвычайно важно, чтобы процесс сотворения своей целостной личности теми, кто вольно или невольно тянется к этому, осознавался именно как реальное общественное движение, как складывание неформальной социальной общности, еще и настоящего названия-то не имеющей, но конструктивной по определению.

В свое время (тоже на заре перестройки) в газете "Известия" был опубликован очерк Эд. Поляновского "Столкновение". Речь в нем шла о сознательном рабочем, оказавшемся неудобным и для администрации небольшого московского завода, и для тех, кто трудится рядом с ним. Материал Эд. Поляновского вызвал невольную читательскую симпатию. У "простого" рабочего "есть прижизненные издания всех поэтов начала XX века. Автобиографические строки Андрея Белого, Брюсова, Луначарского, Сологуба, Эренбурга. В углу пластинки: Стравинский, Скрябин, Бетховен, Гайдн, Сарасате. Самая большая гордость рабочего - он встречался с Ахматовой и Пастернаком. Не видел или слышал издалека, а именно встречался".

Я согласен с Эд. Поляновским, что такой рабочий не очень типичен в нашем обществе. Автор верно отмечает, что его герой "типичен лишь в том, что в Торгунове - сознание". Однако пробуждение и освобождение сознания - фактор характерный для нашего взбудораженного времени, куда бы не бросали каждого из нас его вихри. И такое явление, как рабочий Торгунов из очерка Эд. Поляновского, насущно необходимо. Сюда должна вести дорога общественного развития. Однако не должна она прокладываться только умозрением, уводящим в теоретическую бесконечность.

...В калужской деревне Мансурово, где летом я проводил много времени, пас телят молодой человек Михаил Пирогов. Вместе с товарищами он взял на подряд - растить, пасти телят от снега до снега. Познакомился я с Мишей, когда мы ставили с ним телевизионную антенну одному деревенскому пенсионеру. Антенна по тем местам - два ствола из деревьев: один на другом. В какой-то момент я подстраховывал эту мачту снизу, поставленную уже в гнездо, для нее приготовленное, а Миша ловко забрался на крышу дома и укрепил ее с помощью металлического троса. Только на следующий день я узнал, что у Миши вместо одной ноги - протез. Однако, как мне объяснили, напрасно я казнился, что пустил Мишу на крышу. Он еще и кровельщик отличный. И отремонтировать, и построить дом может так, что будет картинка. Всегда трезвый, сдержанный, уважительный, с чувством собственного достоинства. И именно Миша рассказал мне, что в его деревне Владычино останавливалась на лето Марина Цветаева. И в стихах Марины Цветаевой деревня упомянута. То, что Миша любит и знает стихи Цветаевой и других русских поэтов, нечего и говорить...

Есть в километрах десяти от Мансурово, в центральной усадьбе совхоза "Вознесенский" и молодой Сергей Воробьев - скотник. Его рекомендовали мне в районной газете в помощники. Для собирания материалов о так называемых уходящих деревнях. Он и стихи свои время от времени печатает в местной газете.

Появляются и в нашей редакции - пушкинской газеты "Автограф" - молодые рабочие. Сами находят ее.

Есть в деревнях завзятые книжники. Рассеянные друг от друга десять на десять, то есть на ста квадратных километрах, по единице, они все-таки находят путь к культуре. Правда, движутся по этому пути только самоходом, вопреки окружающему, то и дело ставящему преграды на их дорогах. На тропах и тропинках. Местами - в дремучем российском лесу.

Еще лет десять назад доктор экономических наук Владимир Костаков писал: "Мы многое потеряли и теряем оттого, что человек, который справедливо считается целью нашего социального и экономического развития, конечной целью всех наших планов, рассматривается при решении практических задач прежде всего как работник".

От прежних планов мы уже отъехали, но с пустым багажным вагоном. Работа, она, конечно, работа. Но главное-то на свете - общение людей друг с другом. В этом смысле и любая работа - тоже род общения. Общение вообще способ человеческого существования. Это океан, в котором мы обитаем. И тяготеем, в конечном счете, именно к культурному общению. Недаром все великие религии во главу угла ставят духовное: и для подданных, и для властителей. Детские души - тут самые открытые; люди все - существа духовные в медовые месяцы своих начал. В том числе - и начал исторических.