Сергей Лукницкий - Пари с начальником ОВИРа Страница 9

Конечно, можно было пойти на почту, как вчера, но привычка все усложнять мешала мне сделать это.

С третьей попытки в аппарате открылся какой-то клюв, мною ранее не замеченный, но он был явно велик для того, чтобы совать туда монету. Разве что засунуть советский паспорт или еще что-нибудь...

Я стал нажимать все кнопки подряд, на электронном табло загорались все новые и новые надписи, но успокоения они не приносили.

Специальные французские слова! Когда я отчаялся и повернулся, чтобы выйти из телефонной будки, увидел полицейского, который стоял и серьезно улыбался, глядя на недоумевающего меня. Высокий, в очень красивой фуражке и черном костюме почти в обтяжку, пистолет сбоку, пристегнутые к ремню наручники, расставленные чуть шире плеч ноги и короткая дубинка, которую он держал сразу двумя руками, он выглядел весьма выразительно.

Полицейский не стал со мной церемониться:

- Совьетик?

- Уи, - гордо ответил я.

После этого, не дав мне выйти из будки, он втиснулся туда сам и стал объяснять, что надо делать.

Из его объяснений выходило, что для совершения ритуала звонка нужна какая-то телефонная карточка, о которой я, конечно, и понятия не имел.

Такая карточка стоила около восьмидесяти франков для звонков по городу и продавалась на почте. Но мне не надо было звонить по городу и тем более так много, нужен был всего один звонок в Париж. И я ему по-английски об этом сказал.

Тогда он самолично отвел меня на почту, где мне за умеренную плату продали карточку для звонка в Париж. Эту карточку я и сунул в клюв автомата и, нажав кнопку, против которой было написано название столицы Франции, просто набрал номер Маргариты.

Когда раздался щелчок и в трубке послышался женский голос, полицейский потерял ко мне всякий интерес и, козырнув, удалился.

Женский голос произнес какую-то тираду, из которой я уловил только слово "отоматик".

"Автоответчик" - сообразил я.

Не знаю, сколько секунд можно говорить с автоответчиком во Франции, на всякий случай отвел себе примерно двадцать и выпалил в трубку первую пришедшую на ум фразу: "Я такой-то из Москвы, мне нужна Маргарита такая-то, которая тридцать лет назад учила меня английскому. Я временно в Экс-ан-Провансе, мой адрес такой-то". И под конец назвал номер телефона мадам Матрены Велли, после чего положил трубку.

Клювик выплюнул мою карточку. Я взял ее на память.

Вернувшись домой, я предупредил мадам Велли о возможности такого звонка, чтобы она не удивлялась. Но скорее всего его, конечно, не будет...

А сам все-таки решил отправиться в Марсель и, быть может, зайти там в консульство и узнать, сколько стоит билет на самолет в Москву. Наверняка на это мне моих денег хватит, хотя с таким же успехом в консульстве можно было узнать о том, сколько стоит билет в новосибирский публичный дом.

Почему-то мне показалось, что пари с начальником ОВИРа я выиграл, заработал денег, выжил и теперь с чистой совестью могу возвращаться... Я ведь могу и не говорить ему, что не был в Париже и не пересек Францию.

Однако сделки с совестью - не для меня. Все надо делать честно, а значит чаще всего - по плану.

План - это своего рода обещание.

...Отвлекаясь на различные "живые" картинки, я слонялся по Эксу до темноты. И когда, наконец, подошел к домику мадам Велли, чтобы сесть в кресло и доложить о своих очередных впечатлениях, увидел возле ее дома маленькую черную машинку "Рено".

Я не обратил на нее особого внимания, поднялся в мансарду, открыл дверь в свою комнату и увидел сидящую на кровати милую рыжеволосую даму.

Она встала мне навстречу, подошла и сказала:

- Маргарита.

- Импоссибль! - только и нашелся я что ответить. Это действительно было невероятно. Ведь у подъезда стояла "реношка", а не геликоптер. А до Парижа, куда я днем звонил Маргарите - как от Москвы до Киева!

28 августа

-Первый час ночи, - сказала появившаяся в этот миг за моей спиной мадам Велли, - но это не имеет значения.

Я не мог произнести ни слова.

Мадам Велли принесла в мою комнату чай, и мы втроем расселись возле низенького столика.

Впрочем, никакого волшебства не было. Просто автоответчик Маргариты устроен таким образом, что для удобства даже передает ей записанную информацию по телефону в том случае, если она набирает специальный код. Поскольку Маргарита работает переводчиком в фирме, а они нужны круглосуточно, она может себе позволить путешествовать, время от времени названивая домой, чтобы узнать, не ищут ли ее.

Вот и сейчас она возвращалась из Ниццы в Париж и в очередной раз позвонила к себе и услышала мой голос.

А так как все равно ехала через Прованс, решила посмотреть, что сталось с ее когда-то знакомым маленьким шестилетним мальчиком через тридцать лет.

- Это невероятно, - повторил я, - таких совпадений не бывает. Но ты не изменилась!

Маргарита улыбнулась.

- Приятно слышать, но и ты тоже...

- Конечно, прошло всего каких-то тридцать лет!

Я закружил ее по комнате.

- Я приготовила вам постель, мадам, - сказала хозяйка, - рядом с комнатой нашего московского гостя.

Это означало, что пора спать. Но это было исключено. К утру мы с Маргаритой знали друг про друга все. Более того, она обещала довезти меня до Парижа и показать этот таинственный город.

- Ты машину водишь? - спросила меня Маргарита.

- Да, - ответил я. Я даже взял с собой водительские права на всякий случай.

- Чудно, поедем по очереди, и завтра вечером будем в Париже.

29 августа

Мадам Велли и ее пес Толик вышли нас проводить. Она не взяла с меня очередную порцию денег ни за ночлег, ни за хлопоты, ни за еду.

Я оставил ей в подарок три картины, написанные мной под впечатлением посещения ателье Сезанна. Она была в восторге. Я подарил ей свою книгу, оставил московский адрес и пригласил в гости осенью. Буду возить ее на "ниве" и показывать все, что она захочет. Толика я поцеловал в мокрый нос.

С мадам Велли мы обнялись.

- А мне дадут вашу визу? - спросила она.

- Дадут, - ответил я, - и без очереди, - добавил про себя. Ведь у нее же французский паспорт.

В записной книжке я сделал запись: ночлег и еда в Провансе - семьсот, примерно, франков - это за неделю. Прикинул, сколько у меня осталось: по крайней мере, еще на неделю жизни.

Зеленые холмы Прованса скрыли вскоре Экс из виду.

- Хочешь за руль? - спросила Маргарита.

- А какой ближайший город?

- Марсель, конечно. Но если хочешь, заедем еще в Мартиг. Это маленький городок, но очаровательный, потом поедем в Марсель. Сделаем крюк. А в Марселе, ты говорил, тебе надо зайти в консульство?..

- Я ведь не думал, что буду еще в Париже, зайду там. А Мартиг я видел, когда горели леса. Там, кстати, живет одна из Матрениных дочерей: а по вечерам по всему побережью бесплатно кормят жареной рыбой...

- Так берешь руль?

- Сразу после Марселя, если не возражаешь.

- Тогда сразу после Марселя я подремлю, а пока подремли ты. У тебя есть полчаса.

Ну да, поспишь тут, во Франции, в "рено", да еще рядом с женщиной, которая за рулем да которую к тому же не видел тридцать лет. Как бы не так!

Я надел темные очки и стал в четыре глаза смотреть на мир, который столь внезапно пожелал вдруг мне открыться.

Вскоре блеснуло Средиземное море, показались мачты большого порта.

Я улыбался.

- Слушай, а ты правда журналист? - вдруг спросила Маргарита.

- И юрист, и географ. Правда, географ липовый.

- Как это?

- А когда я защищал диссертацию "География преступности", в ВАКе присвоили мне степень кандидата географических наук вместо юридических. Потом выдали еще один диплом...

Маргарита рассмеялась.

- А почему спросила, ты такой был маленький...

- Детонька, я подарю тебе свою книгу, вот держи, деланно-покровительственно проговорил я и протянул ей книгу, последний из экземпляров которой я носил в рюкзаке.

Не выпуская руля, она взяла ее и спросила:

- Детективы?

- Почти, скорее милицейские истории, у нас теперь в издательствах хозрасчет, поэтому книгу с сыщиком на обложке напечатать легче. Они раскупаются. Но ты, если хочешь, почитай Лермонтова.

Маргарита помолчала.

- А тебе не кажется, что наша встреча невероятна?

- Может быть, но ведь всякая случайность, как известно, есть проявление закономерности.

- Это уже что-то из диалектики.

Мы оба рассмеялись.

Можно было ехать в Париж и не заезжая в Марсель, но моя давняя знакомая решила показать мне этот город. Здесь меня удивило многое, но более всего как неожиданно, прямо по ходу движения, возникла статуя знаменитого микеланджеловского Давида, которую я видел в Москве в Музее изобразительных искусств.

Но чтобы на улице!

Мы повернули как раз в ту сторону, куда смотрел Давид и куда он направлял свою пращу. Поплутали по переулкам и остановились у здания, красный флаг на котором не оставлял сомнений в том, какому государству эта территория принадлежит. Но в консульстве нам не повезло.