М Загоскин - Искуситель (часть 3) Страница 9

- Вот ты, Александр, так точно похудел, - продолжал Двинский. - Бедняжка! Третий месяц!.. Ну, наделал же ты горя!.. То-то, я думаю, слез-то, слез!

- Помилуй, князь! - сказал я, стараясь улыбнуться. Кому обо мне плакать? Невеста моя не знает, что я болен.

- Какая невеста! - прервал князь. - Эта речь впереди. Я говорю тебе о здешних красавицах.

- Охота тебе говорить вздор.

- Да, да, конечно! Ну, что ты прикидываешься таким смиренником?.. Не верьте ему, Алексей Семенович! Он настоящая женская чума: та исхудала, другая зачахла, та с ума сошла, эта на стену лезет! Такой ловелас, что не приведи господи!

- Послушай, Двинский! - прервал я с досадою. - Мне становится скучно слышать...

- Правду! - подхватил князь. - Кто до нее охотник, мой друг? Вот если б я сказал, что ты воплощенная добродетель...

- Да полно, князь!..

- Извольте видеть, Алексей Семенович, мы, грешные люди, живем попросту, нараспашку. Вот я, например, не скрываю: отъявленный повеса, подчас сам на себя набалты ваю, а этот, святой муж, все исподтишка!.. Ну, брат Алек сандр, счастлив ты, что наши барыни боятся пересудов. Что, если б они были посмелее? Ведь проезда бы не было на твоей улице! Впрочем, - прибавил князь, смотря пристально на кресла, которые стояли у дверей, - почему знать, может быть, втихомолку и теперь навещают нашего больного; я даже готов биться об заклад... Э!.. Александр Михайлович! Что это у тебя здесь на креслах?.. Постой-ка.. Ого! Давно ли ты завелся такими щеголеватыми платочками?.. Батистовый... с розовыми каемочками... Ну!!! Я обмер. Днепровская второпях забыла этот платок на креслах.

- Что, господин больной, попались! - закричал с гром ким смехом Алексей Семенович.

- Что это такое? - сказал Двинский, рассматривая платок. - Мне кажется, я знаю эту каемочку... Да! Точно так! Алагрек... розетки по углам... Где, бишь, я ее видел?

Я взглянул украдкою на Днепровского, он уж не смеялся.

- Никак не могу вспомнить! - продолжал князь. - А! Да вот, кажется, заметка!.. Это должны быть начальные буквы...

- Позвольте! - вскричал торопливо Днепровский. Позвольте!.. Кажется, это мой платок...

- Постойте, постойте!.. Да!.. Точно! Вторая буква та самая, которой начинается ваша фамилия, да первая-то... , Нет, Алексей Семенович, платок не ваш. : - Так чей же? - прервал запальчиво Днепровский.

- Про то знает хозяин.

- Право, не знаю, - сказал я, - у меня был барон, так, может быть...

- Барон или баронесса, - подхватил князь, - какое нам до этого дело. Ах, Алексей Семенович! Не в пору мы с вами приехали.

Вдруг двери распахнулись, и барон Брокен вошел в ком нату.

- Я опять к тебе, - сказал он, кланяясь Днепровскому и князю. - Здравствуйте, господа! Послушай, Александр, не оставил ли я у тебя белый батистовый платок с розовыми каемочками?

- Вот он! - сказал князь. - Это ваш платок?

- Нет. Это платок Надежды Васильевны.

- Жены моей? - вскричал Днепровский.

- Да! Я обещал ей сегодня поутру приискать две дюжины точно таких же платков и взял один на образец. Когда я был у тебя, Александр, так, видно, как-нибудь вытащил его из кармана вместе с моим. Представь себе: Захожу в магазин, хватился - нет! На беду, я заезжал сегодня домов в десять - как отгадать, где оставил! Такая досада! А делать нечего, пришлось опять у всех побывать. Уж я ездил, ездил...

- Ну что? - спросил Днепровский, у которого лицо снова просияло. - Есть ли такие платки в здешних магази нах? Точно таких, кажется, нет. И я то же думаю, - продолжал Алексей Семенович, постукивая с важностью двумя пальцами по своей золото" табакерке. - Я купил эти платки в Париже, да нелегко было и там их достать: насилу захватил ndms дюжину. Я вздохнул свободно. Князь Двинский молчал и посматривал недоверчиво то на меня, то на барона, который продолжал разговаривать с Днепровским, потом подошел ко мне и сказал вполголоса:

Ну. Александр Михайлович, поздравляю тебя: ты нажил себе препроворного и преуслужливого друга! Ах, черт возьми! Да эта развязка годится в любую комедию!

- Послушай, князь! - сказал я, пожав крепко его руку

- Тише, тише! прервал Двинский, - У меня болит палец. Да не горячись, мой друг: кто прав, тот никогда не сердится. Куда вы отсюда? продолжал он. обращаясь к Днепровскому.

- В Английский клуб.

- А я сбирался к вам.

- Неужели?.. Ах, как жаль!

- Но, может быть, я застану Надежду Васильевну?

- Она дома, только не очень здорова и никого сегодня не принимает.

- Право? Так знаете ли что? Я сейчас из клуба: там всего человек десять - скука смертная! И если вы хотите непременно сделать партию, так поедемте к вам. Вы зайдете взглянуть на вашу больную, а я вас подожду в кабинете, велю приготовить стол, карты, да так-то наиграемся в пи кет, что вы и завтра в клуб не поедете.

- А что вы думаете?.. Мне и самому хотелось быть сегодня дома: жена больна...

- Вот то-то и есть! Может быть, ей сделалось хуже. Вам должно непременно ее проведать. Поедемте! Прощай, Александр! - прибавил князь с насмешливой улыбкой. - Ты останешься не один, тебе будет весело. У меня кровь застыла в жилах. Бедная Надина! Боже мой! Муж не найдет ее дома, все подозрения его возобновятся! Проклятый Двинский!

- Прощайте, Александр Михайлович! - сказал Днеп ровский. - Что прикажете сказать моей Надежде Васильевне? Я думаю, можно ее порадовать: вам, кажется, лучше. Днепровский и князь вышли, барон заговорил со мною не помню о чем, но когда снег заскрипел под полозьям тяжелого возка и вслед за ним съехали со двора парные сани князя Двинского, барон подбежал к дверям моего кабинета, растворил их и сказал торопливо:

- Скорей, Надежда Васильевна, скорей!.. Не надобно мешкать ни минуты! Едва живая, бледная, как мертвец, Надина вышла из кабинета.

- Я догадываюсь, - продолжал барон, - вы пришли сюда пешком, Надежда Васильевна. Ступайте в моих санях, и я вам ручаюсь, что вы будете в вашей спальне, разденетесь и успеете лечь в постель прежде, чем Алексей Семенович приедет домой.

- Ах, барон! - прошептала Надина. - Вы избавитель мой!..

- После, после!.. Через несколько секунд сани барона Брокена промчались по улице, и он вошел опять ко мне в комнату.

- Ну, счастливо мы отделались! - сказал барон, садясь на мою постель.

- Ах, как я тебе благодарен, мой друг! - вскричал я, - Если б не ты...

- Да, я приехал в пору.

- Но скажи, как ты мог так скоро найтись?..

- А вот как. Я заехал к тебе из любопытства: мне хотелось узнать, ошибся ли я в моих догадках или нет. Вдруг вижу, у тебя на дворе экипаж Днепровского и князя. "Вот беда! - подумал я. - Ну, если Надежда Васильевна у него?" Я вошел потихоньку в твою гостиную, подслушал ваш разговор и, кажется, явился очень кстати, чтоб выручить тебя из беды. Ну, Александр, надобно сказать правду, ты вовсе не умеешь владеть собою: на тебе и до сих пор лица нет. А какое лицо было у бедного Алексея Семеновича, когда я вошел в комнату! И теперь не могу вспомнить без смеха!.. Волосы дыбом, глаза выкатились вон, вся рожа на сторону!.. Ах, батюшка! Вот уж никак не ожидал! Я думал, что он самый добрый и смирный муж. Прошу покорно! Да, этот Днепровский настоящий Отелло!.. Ну, Александр, надобно быть осторожным. Умный человек не так опасен: он шуметь не станет, но ревнивый дурак - беда! С ним никак не уладишь, пойдет кричать на всех перекрестках, что его Жена изменница, что у нее есть любовник, над ним станут смеяться, это правда, да будет ли забавно Надежде Василь евне и весело тебе?.. А все этот Двинский!.. Что он помучил вас в маскараде, это еще извинительно, но ссорить жену с мужем, стараться ему открыть глаза - фи, какая гадость! Это низко, подло!.. Послушай, Александр, надобно порядком проучить этого князя.

- Проучить! Да, как? Не сам ли ты, барон, говорил мне, что если я буду иметь какую-нибудь историю с князем, то вся Москва закричит...

- Да, правда! Тебе нельзя, а должно непременно зажать рот этому негодяю. Знаешь ли что? Если хочешь, я возьму на себя этот труд.

- Ты? ,- Да! Я заставлю его молчать.

- Смотри, барон, не ошибись: Двинский не трус.

- Так что ж? Можно заставить и храброго человека быть скромным: мертвые молчат, мой друг.

- Что ты говоришь, барон, - вскричал я с ужасом.

- Что. опять испугался? Да не бойся, Александр, я не убью его из-за угла камнем, не зарежу на улице, не задушу сонного! Зачем? Когда можно достигнуть той же самой цели, не нарушая условий общества. Я застрелю его при сви детелях, с соблюдением всех форм, всех приличий, без которых, разумеется, благовоспитанному человеку нельзя никак убить своего противника.

- Ты хочешь его вызвать на дуэль?

- Да.

- Но к чему ты придерешься?

- К чему? Вот о чем хлопочет! Трудно найти причину для дуэли! Не так взглянул, вот и все тут!

- Да почему ты думаешь, что не он тебя убьет?

- Меня, - повторил с улыбкою барон. - Не беспокойся, я совершенно уверен в противном. Скажи только мне, что ты этого хочешь, а там уж мое дело.

- Но князь тебя ничем не обидел, за что ж ты сде лаешься его убийцею?