Лето 1969 - Элин Хильдебранд Страница 9

– Ну ладно, – говорит Раджани, – зайдем в другой раз.

– Хорошо, – отвечает доктор Фрейзер. Она колеблется. Кирби уверена, что мать Даррена раздумывает, пригласить их остаться подождать сына или не стоит. Если так, Кирби решает отказаться. – Рада была видеть тебя, Раджани. И приятно познакомиться, Кирби. Надеюсь, остров тебе понравится. – Она держит входную дверь открытой, как будто ей не терпится, чтобы Кирби убралась.

«Она знает, кто я», – понимает Кирби, и ее мечта начать сначала, с чистого листа здесь, на Винограднике Марты, испаряется в мгновение ока.

Fly Me to the Moon

[11]

«Люди так легко бросаются словами “замужем, есть дети”, будто мелочью швыряются», – думает Блэр. Никто и не заикнется о драме, следующей за супружеством и родительством. Так стоит ли удивляться, что Блэр оказалась застигнута врасплох?

Она познакомилась с Ангусом Уэйленом, профессором МТИ, потому что встречалась с его младшим братом Джоуи. Блэр только выпустилась из Уэлсли, а Джоуи – из Бостонского колледжа. Она преподавала продвинутый курс английского и литературоведение старшеклассницам школы Уинсор. Джоуи мечтал переехать в Нью-Йорк и «заняться бизнесом», а пока работал капитаном одной из лодок-лебедей в Бостонском общественном саду и жил с Ангусом в Кембридже.

– Мой брат – чокнутый гений, – рассказывал он Блэр. – Сотрудничает с НАСА, работает над высадкой на Луну.

Блэр навострила уши:

– Он астронавт?

Блэр была одержима астронавтами. Пробковую доску на стене своей комнаты в общежитии она обклеила фотографиями Джима Лавелла, Пита Конрада и самого красивого астронавта, Гордона Купера.

– Не совсем, – разочаровал ее Джоуи. – В смысле сам не полетит в ракете. Он делает расчеты, благодаря которым ракета взлетает.

«Ну почти», – подумала Блэр. Если они с Джоуи в конце концов поженятся, у нее будет деверь – почти астронавт!

Хотя Блэр считала себя современной женщиной, мысль о замужестве не выходила у нее из головы. Почти все ее одноклассницы из Уэлсли к моменту окончания учебы были помолвлены. Исключением стала лучшая подруга Блэр, Салли, которая тоже хотела сделать карьеру.

По-настоящему современная женщина, считала Блэр, может иметь и то и другое.

Ей нравился Джоуи. Веселый красавчик, с которым так легко. Разве что слишком уж поверхностен, но, рассуждала Блэр, ее искушенности хватит на обоих.

Джоуи был по уши влюблен в нее, и его энтузиазма хватало на двоих. Однажды он послал ей охапку алых роз в Уинсор, и администрация решила доставить букет прямо посреди лекции о писательнице Карсон Маккаллерс. Ученицы Блэр просто попадали в обморок, о героине романа «Участницы свадьбы», Френки, все позабыли, девушки зарывались носами в цветы и вдыхали то, что, как они наивно полагали, было ароматом настоящей любви.

На следующие выходные после такого отвлекающего вручения роз Джоуи пригласил Блэр на прогулку вдвоем на лодке-лебеде. Было начало октября, листья в Бостонском общественном саду ярко пылали. Джоуи доехал до середины пруда, достал бутылку игристого и разлил вино в стаканчики из вощеной бумаги. Они с Блэр пили, болтали и смеялись, пока не опустились сумерки. В какой-то момент начали целоваться, по-настоящему целоваться, лодка-лебедь накренилась сначала в одну сторону, потом в другую. Джоуи отстранился, задыхаясь.

– Пойдем ко мне? – попросил он. – Пожалуйста?

Блэр не хотела показаться легкодоступной, но игристое ударило ей в голову.

– Хорошо, – ответила она, – но ничего не обещаю.

Жилище Джоуи занимало весь первый этаж одного из роскошных особняков на Маунт-Оберн-стрит. Блэр ожидала увидеть холостяцкую берлогу – постеры Джейн Мэнсфилд и Мэрилин Монро, кучи грязного белья, пустые банки из-под пива, – но, когда Джоуи открыл дверь и провел Блэр внутрь, она была приятно удивлена. В прихожей висела картина Эдуарда Мане «Бар в “Фоли-Бержер”» в рамке, а где-то в доме играл Рахманинов.

«Искусство? – изумилась Блэр. – Классическая музыка?»

– Черт, – выругался Джоуи, – мой брат дома.

Войдя в гостиную, Блэр быстро оценила обстановку: персидский ковер, кожаный диван, зеркальный сигарный столик и, что впечатляло более всего, стена с книжными полками от пола до потолка. В дальнем конце комнаты во главе длинного стола сидел мужчина и работал при свете трех массивных свечей. Это и был брат Джоуи, поняла Блэр, Ангус, почти астронавт. Он склонился над блокнотом и что-то яростно строчил. Казалось, Ангус даже не заметил, как они вошли.

Джоуи был заметно возмущен.

– Я думал, ты собираешься на факультетский обед.

Ангус не ответил. «Он работает! – подумала Блэр. – Оставь его в покое». Однако стало ясно, что удалиться в спальню для любовных утех будет невежливо.

– Ангус! – воскликнул Джоуи. – Уходи! Мы хотели бы уединиться.

Брат предупредительно поднял указательный палец, дописывая заметки.

– Все! – Он захлопнул блокнот и, похоже, только потом очнулся. – Кто это «мы»? – удивился Ангус, тут же заметил Блэр и вскочил: – Привет!

Он неуверенно двинулся к гостье, как будто та была экзотической птицей и в любой момент могла упорхнуть.

– Вы кто?

За стеклами очков Ангуса, как заметила Блэр, скрывались нежные карие глаза. Ее голова гудела от игристого.

– Блэр Фоли, – представилась она, протягивая руку. – Приятно познакомиться. У вас отличная квартира. На входе я заметила репродукцию Мане, мою любимую картину.

– Вы изучали историю искусств? – спросил Ангус.

– Я думал, ты собираешься на факультетский обед, – настаивал Джоуи.

– Вообще-то литературу, – сказала Блэр, – а именно женщин-романисток. Если быть точной, Эдит Уортон.

– Эдит Уортон, – эхом повторил Ангус.

Блэр приготовилась выложить стандартную краткую биографию Уортон – американская писательница, которая родилась в высших кругах нью-йоркского общества и стала первой женщиной, получившей Пулицеровскую премию по литературе, – ведь многие, особенно мужчины, понятия не имели, кто такая Эдит Уортон. Но внезапно Ангус сказал:

– Я прочитал все ее книги.

– Правда? – Блэр решила, что Ангус над ней смеется. – И какой ваш любимый роман?

Джоуи громко фыркнул – именно такого пренебрежения Блэр обычно и ожидала от мужчин, обсуждая Уортон. Она проигнорировала насмешку.

– «Эпоха невинности». Графиня Оленская противопоставляется незапятнанной лилейно-белой Мэй Велланд, – ответил Ангус.

– Вы действительно его читали! – поразилась Блэр.

– Да. Я же сказал, что прочитал все.

– Конечно. Просто… Джоуи сказал, вы астрофизик.

– Астрофизикам не разрешается наслаждаться Уортон? – язвительно усмехнулся Ангус.

Блэр была ошеломлена. Она почувствовала внезапное родство с ним, будто они оба посетили одну и ту же далекую страну.

Джоуи схватил блокнот брата и поднес к пламени свечей.

– Убирайся отсюда, Ангус, или от твоих трудов только дым останется!

– Джоуи! – возмутилась Блэр.

Ангус покачал головой.

– Он всегда так делает. Ведет себя как капризный ребенок. – Он взял Блэр за руку. – Позвольте пригласить вас на обед?

Блэр взглянула в теплые карие глаза Ангуса и подумала: «Все крайне усложнилось».

Свадьба Блэр и Ангуса состоялась в «Юнион Клаб». Восхищенная женихом Экзальта оплатила небольшое, но пышное торжество. Для бабушки люди либо были выдающимися, либо оставались незамеченными – третьего не дано. Сама Блэр относилась к последней категории. Впрочем, как и большинство.

Блэр ожидала, что Экзальта с презрением отнесется к высокому интеллекту Ангуса, но бабуля посчитала Уэйлена просто замечательным, а после обручения Блэр и Ангуса мнение Экзальты о внучке, похоже, значительно улучшилось.

Блэр понравилась роль невесты. Она была в восторге от приталенного, сильно расклешенного книзу платья-трампет с