Лепестки Белладонны - Джулия Вольмут Страница 9

Глава 3

Я мало сплю, когда не дома всю ночь.

Ты мало спишь, потому что напуган.

© Marina Kaye, Double Life

Утро напомнило Эльмире рестарт видеоигры: вчера она потратила все жизни, а сегодня с первого уровня запустила игру «Без Джека Льюиса». Мира сама виновата: воспользовалась чит-кодом, нафантазировала бурный роман – и потерпела поражение. «Босс» оказался ей не по зубам. Она усвоила урок, о котором напоминали пятна слез, рассыпанные каплями по наволочке. Мира встретилась с Джеком. И он, теперь по-настоящему, разбил ей сердце.

– Du lieber Gott! [7] Деточка, вставай, уже обед! – Собеседник перешел на английский, зная, что Мира практикует язык из-за желания переехать в Лондон. – Ну? – Скрип отодвинутых занавесок. – Хорошая была ночь?

Эльмира приоткрыла один глаз. Из окна номера стрельнул яркий луч солнца, и Мира закричала, словно вампир:

– Занавески, Франк, закрой их!

Похмелье накатило волнами: хотелось пить, болела голова, тошнило. Горло будто покрылось коркой, а виски пульсировали. «Нужно либо пить, либо плакать», – решила Мира на будущее. Она хотела вновь провалиться в сон, но собеседник и не думал оставлять ее в покое:

– Мирочка, вставай! Сегодня хороший день – поедем на радио!

– Отстань… – простонала в ответ, прогоняя назойливого менеджера.

Франк Штольц стал ее правой рукой, ногой и пяткой три года назад, после встречи на шоу талантов. Франк вызвался помогать милой брюнетке с ангельским голосом, и, соединив амбиции, они создали Белладонну. Милая брюнетка стала дерзкой блондинкой, ангельский голос – сексуальным тембром дьяволицы.

Франку недавно исполнилось тридцать три. Он низенький немец с пивным животом и непослушными черными волосами. Многих смущали фамильярность менеджера и его истеричный нрав, но Мира привыкла к взбалмошному наставнику. Они дружили и ставили бизнес на первое место. Как итог, Европа обожала Белладонну, осталось покорить Америку и Азию.

– Мирочка, мы сорвали джекпот!

Она подскочила на кровати.

– Никаких «джеков» в моем присутствии! – ответила сиплым от жажды голосом. – «Когда человеком владеет одна мысль, он находит ее во всем» [8].

– Опять ты книжки цитируешь. – Франк любую литературу, кроме прессы, считал пустой тратой времени.

Штольц сел на край постели. Он глянул на Миру – та, зевая, боролась со сном – и одернул забавный, явно меньше нужного на пару размеров пиджак. А затем завел долгую песню о планах на Лос-Анджелес. Интервью, съемки, автограф-сессия. Мира не слушала.

Ей удалось убедить себя, что встреча с Джеком – сон или фантазия. Но хрупкая иллюзия пошла трещинами, когда Франк достал из брюк телефон и показал выступление с песней «Бандит». То самое – оно наделало много шума. И напомнило о реальности произошедшего.

– Объяснитесь, милочка.

Эльмира схватила подушку, надавила на лицо и застонала, желая если не задохнуться, то хотя бы потерять сознание.

– Весело, правда? – спросил Франк, и по его голосу Мира поняла – менеджеру совсем не весело. – Я выкупил видео с камер видеонаблюдения. Зачем Джек Льюис приходил к тебе в номер? Ладно, неважно. Скажем, боксер тебя запугивал, подошел перед концертом и…

– Нет. – Мира откинула подушку. Села. Голову пронзила боль, отельный номер начал расплываться. Мира, кашляя, схватила с тумбочки стакан. Пригубив холодную воду, объявила: – Мы ничего не будем говорить. Я хочу забыть вчерашний вечер. – «И ночь, когда Джек пришел сюда», – добавила мысленно. – Сделаем то, что планировали до приезда: те интервью. И уедем, ясно?

Франк прищурился. Его светлые глаза заблестели. Мира испугалась, что Франк, проницательный по долгу профессии, проникнет в ее мысли и узнает секреты сердца, а главное – как много она приобрела и потеряла за вчерашнюю ночь.

Но Мира хорошо научилась скрывать чувства, поэтому менеджер ничего не заподозрил и сказал:

– Хотел я изобразить Джека Льюиса в глазах общественности безумным сталкером: кто приезжает к знаменитости, с которой всего раз засветился в новостях, посреди ночи как к своей любимой? Но, похоже, изображать не надо. Он чокнутый! Нам не нужен такой кавалер, дорогуша. У него проблемы с головой и дурная репутация.

Эльмира поставила стакан на тумбочку и вскинула бровь.

– Ты не собирался строить пиар на «романе» между мной и Джеком? – Она изобразила пальцами кавычки. Во рту сделалось горько, словно мысли о невозможном отравляли ее организм. – Ни за что не поверю, ты любишь скандалы, – добавила Мира, отгоняя неуместное тепло в груди, которое появилось, когда она подумала, что для кого-то – пусть для журналистов, для поклонников, для ее менеджера – отношения Джека и Миры возможны.

– Деточка, что хорошего выйдет? – Франк поднялся с кровати и мерил шагами комнату, то и дело спотыкаясь о ворсистый ковер. – Льюису все кости перемыли: в прошлом бабник, дебошир, алкоголик. Образ примерного семьянина грязь не смоет. Хорошая репутация необходима даже рок-звезде, милая моя Белладонна. А родители твоих фанатов? Они будут в шоке! – Штольц взял с тумбочки стакан и залпом осушил воду. – О, забыл главное… Джеку Льюису, мать твою, почти сорок лет! О солд-аутах [9] можем забыть.

Мира завернулась в одеяло, как в кокон. О чем говорил менеджер? О придуманной журналистами истории или о ее мечтах? И то и другое звучало по-идиотски – Франк красноречиво это озвучил.

– Да, ты прав.

Стыдно, больно, глупо. Мира захотела упасть Франку в объятия, заплакать и признаться в том, что сотворила вчера. Как унизила себя. А главное, прокричать на весь отель: «Я влюблена в Джека!»

Но Мира не нуждалась в сочувствии. Она давно разучилась быть честной. Особенно с собой. Поэтому кивнула, собрала темные волосы в хвост и направилась в ванную. Здесь пахло дорогими духами и ярко горели лампы. На роскошь Эльмира не обратила внимания – давно привыкла. Ополоснув лицо холодной водой, она долго вглядывалась в покрасневшие глаза, рассматривала опухший нос, искусанные губы.

– Тебе никогда с ним не быть, – прошептала Мира.

Что ответила бы ей девушка из зеркала? Что она на самом деле чувствовала? Едва ли любовь. Извращенную версию любви. Одержимость, кольцом сковавшую внутренности. Невозможность, острым осколком застрявшую в сердце. Ностальгию, что напоминает незаживающую рану. Эльмира вновь и вновь сдирала корочку, не позволяя ране затянуться.

Пора заканчивать. Встреча произошла. Галочка поставлена.

Мира вернулась в комнату с улыбкой: притворяться за несколько лет в шоу-бизнесе она научилась прекрасно. Франк проинформировал, что ассистент заказал в номер ее любимую еду – круассаны с миндальным кремом. А потом менеджер принялся говорить о планах на день. Пока Сара и Грета отсыпались, Белладонна должна позавтракать (или пообедать?), собраться и поехать на радио.

– …ты проснулась в обед, и мы должны выйти через полчаса. Поняла?

Она открыла