Мемуары гея - Уваров Максимилиан Сергеевич Страница 8

Ну, все! У Женьки началась птичья болезнь. «Перепил» называется. Я поднимаюсь и походкой пьяного солдата удаляюсь в дом разбирать кровать, заботливо прихватывая с собой бутылку минералки и тазик. По возвращению застаю Женьку спящим, лежащим щекой в тарелке.

- Тяжелый! Спортсмен, бля! - покряхтываю я, поднимая Женькино расслабленное тело со стула.

Тело громко храпит мне на ухо и слабо шевелит нижними конечностями, делая вид, что идет. Войдя в комнату, тело начинает медленно падать в сторону. Я пытаюсь удержать его и заодно свое равновесие, но понимаю, что нас сносит четко в шкаф. Быть убитым шкафом мне не захотелось, поэтому, пытаясь создать лучшую траекторию полета, я на секунду выпускаю из рук Женьку. Он ровно падает лицом на стул и тут же сворачивается клубочком на полу.

Ночь прошла под эротичное Женькино блевание и мои матерные стоны. Вот теперь сижу на кровати и думаю: рассказывать Женьке, откуда у него яркий лиловый синяк возле глаза или нет?

========== Еще один день пи... ==========

Тише вы! Чего тут растоптались? Не видите, я сплю? Ну, да. Сейчас час дня, а я сплю. Неудобная поза? Почему? По-моему, удобно: попа на стуле, руки вдоль тела, морда на столе. Вот говорят, что цветные сны снятся сумасшедшим. А мне снятся цветные мультики. Сейчас как раз смотрю очередную серию мультика про розового лягушонка. Он со своим другом, ушастым альбиносом-хорьком не может поделить пополам пиццу с мармеладом. Почему сразу бред? Мне нравится. Я смотрю уже третью серию. Сейчас ужик без хвоста принес им кофе, и теперь они решают, кто будет пить первым. Я, например, болею за лягуха.

- Э-э-эй! - ну, вот! Не дали досмотреть! Ладно. Я ночью досмотрю. А кофем и правда пахнет вкусно.

- У? - я понимаю голову со стола,- открываю один глаз и вытираю губы.

- Жаргал Бамрович приказал тебе кофе принести и разбудить.

- Кто приказал? - я спросонья не понимаю.

- Ну, дядя твой! - это Леночка. Она работает тут недавно и поэтому старается всем угодить. Даже мне - наследнику престола.

- А-а-а, - я потягиваюсь и, как мне кажется, неуловимым движением, вытираю краем футболки слюнявое пятно на столе, - передай ему привет! - зачем-то говорю я.

- Хорошо! - соглашается со мной Леночка и выходит из Женькиного кабинета.

Во-о-от… Теперь я один в начальственном кабинете. Да! Забыл объяснить. Жаргал Бамрович - это мой Женька. Не знаю, почему его назвали именно Жаргал. Может, потому, что его отца Бамр звали? А может, просто у родителей чувство юмора было. Или еще почему-то. Не то чтоб Женьке не нравилось его имя. Просто оно звучит немного не привычно для русского слуха. А живем мы как раз в России. Когда мы с ним познакомились, он тоже представился, как Жаргал, правда, без отчества. Но когда он первый раз услышал свое имя в моем исполнении, он сразу попросил меня называть его Женей. Его в принципе все так называют. Мы с ним уже пять месяцев, и он у меня сидит в мозгу именно как Женька.

Я пару раз хлюпаю кофе из чашки и смотрю на огромное кожаное кресло. Вау-у-у!!! Мне хочется почувствовать себя президентом всемирной ассоциации… ну хоть чего-нибудь. Я надеваю оставленный Женькой пиджак и с благоговением опускаю в кресло свою задницу. Оно, видимо, привыкло к Женьке и подо мной громко пукает. Мне плевать на неприятие меня креслом. Я беру со стола Женькины очки, надеваю на себя и роюсь в его компьютере. Я уже прохожу третий уровень игры, когда в дверь кабинета стучат…

А ведь утро начиналось так обычно…

- Жень! Же-е-ень!!! Где мои носки? - ору я из комнаты.

- Посмотри на батарее, - Женька режет колбасу и хлеб на кухне.

- Нету тут! - сообщаю я через минуту.

- Тогда под кроватью посмотри, - невозмутимо говорит мне Женька.

- Жень! Я серьезно, - я просовываю голову в дверь кухни.

- Ты на какой батарее смотрел?

- В комнате.

- В ванной посмотри.

Я иду в ванну, и, действительно, мои выстиранные и сухие носки висят там.

- Же-е-ень, а почему их пять и они разного цвета? - я захожу на кухню с красным, голубым, черным, серым и белым носком в руках.

- Это ты у себя спроси. Я тебе говорил, что носки надо покупать одного цвета.

- Я вообще-то каждую пару по цвету к трусам подбирал, - говорю я, поднимаю глаза и вижу прихуевшее лицо Женьки и примерно такую же морду Хима на его плече, - а чего?

- Да нет. Все нормально, - говорит Женька и, явно пытаясь подавить смешок, продолжает резать колбасу.

В общем, утро не предвещало никаких приключений. И вот, когда я, высунув язык, пытаюсь попасть головой какого-то непонятного существа по бочке, в которой, как я подозреваю, бонус, в дверь стукнули.

- Да-да! - по-деловому говорю я.

- Здравствуйте! Жаргал Бамрович? - в кабинет заходит лысоватый дядька с большим носом и в очках.

От неожиданного вопроса я даже язык прикусил.

- Вам Бамрыча? А его нет, - выпаливаю я.

- У меня встреча на два часа назначена. Вы не могли бы связаться с ним и сообщить, что его ждет Борис Моисеевич?

- Кто? - я чувствую, что мое лицо начинает растекаться в улыбке. Я вдавил в себя смех и отвернулся. Но, видимо, моя улыбка была видна даже со спины.

- Меня всегда радовала такая реакция на мое имя, - слышу я голос дядьки.

- А я ничего, - поворачиваюсь я к нему и вижу, что он тоже давит лыбу.

- А ты кто? - спрашивает он меня.

- Племянник, - отвечаю я. Между нами сразу происходит какой-то контакт.

Я отхожу к окну и набираю Женькин телефон.

- Малыш, займи пока Бориса чем-нибудь и извинись за меня. Я в пробке застрял.

- Вы будете кофе? - спрашиваю я Бориса Моисеевича. - Женьк… Дядя Женя в пробке. Скоро будет.

- С удовольствием! - улыбается мне Моисеич.

Я плюхаюсь в кресло, которое предательски пукает подо мной, и тыкаю в комутаторе на все кнопки подряд. И как у Женьки получается вызывать по этой штуке дух Леночки? Я плюю на тупой аппарат, открываю дверь и ору:

- Ле-е-ен! Лен! Люди! Меня кто-нибудь слышит?

- Ну, я слышу, отвечает мне голос нашего охранника Сереги.

- Серег! Сейчас реально не смешно.

- Чего? - наконец через коридор долетает до меня голос Ленки.

- Лен. Принеси кофе.

- Какой?