Франчиск Мунтяну - Статуи никогда не смеются

Франчиск Мунтяну

Статуи никогда не смеются

Предисловие Т. Репина.

Имя румынского писателя Франчиска Мунтяну хорошо известно в Советском Союзе. Его повести, рассказы, романы переведены не только на русский язык, но и на языки других народов нашей страны.

Разнообразна тематика произведений Мунтяну, различны по своей глубине и сложности поднимаемые им проблемы, но есть общие черты, характерные для всех произведений, для всего творчества писателя: живой отклик на происходящие в стране события, правда жизни, упрямые поиски нового, настоящая заинтересованность в судьбах близких его сердцу героев.

Мунтяну рассказывает о первых нелегких шагах коллективизации, о процессах, происходящих в деревне (повести «Ленца», 1954 г., «Пришел человек», 1956 г.); его внимание привлекает строительство завода, индустриализация Румынии (роман «В городе над Мурешем», 1954 г.); писатель обращается к прошлому родной страны, рисует мрачные картины своего безрадостного детства (сборник рассказов Гостиница «Тристеце», 1957 г.). Но к какой бы теме не обратился Мунтяну, его в первую очередь интересуют не сами события, а то воздействие, которое они оказывают на характеры людей, на их психологию, на их взаимоотношения.

Роман «Статуи никогда не смеются» посвящен недавнему прошлому Румынии, одному из наиболее сложных периодов ее истории. И здесь Мунтяну, обращаясь к прошлому, ищет ответы на некоторые вопросы сегодняшнего дня.

Август 1944 года, румынская армия вместе с советскими войсками изгоняет гитлеровцев, настал час великого перелома. Но борьба продолжается, обостряется, положение в стране по-прежнему остается очень напряженным. Кажется, все самое важное, самое главное уже совершено: наступила долгожданная свобода, за которую пришлось вести долгую и упорную борьбу, не нужно больше скрываться, можно открыто действовать, открыто высказывать все, что думаешь, открыто назначать собрания, не таясь покупать в киоске «Скынтейю». Но свобода оказалась совсем не такой, как она представлялась многим. Жизнь для рабочего человека по-прежнему тяжела, не хватает самого необходимого — хлеба, молока, — с каждым днем все труднее сводить концы с концами… Именно в этот период напряжения всех сил народа отчетливо выявилось подлинное лицо различных партий и группировок, проступила истинная сущность людей, их поступков, характеров, душевных свойств.

Главный герой романа «Статуи никогда не смеются» — Андрей Хорват, рабочий-коммунист, подпольщик. Годы, проведенные в тюрьме, не сломили его. Он и по освобождении из тюрьмы полон оптимизма, стойкой веры в людей, в будущее, полон самых радужных надежд на быстрые счастливые перемены в стране. Однако жизнь оказывается намного сложней, чем этого хочется Хорвату: новое не приходит само, за него надо бороться, и борьба эта принимает порой самые жестокие формы. В новой обстановке трудно разобраться, трудно принять правильное решение, еще труднее убедить людей в своей правоте. Хорват сразу же сталкивается с рядом жизненных противоречий, оказывается втянутым в самые разнообразные конфликты. Борьба идет в уездном комитете партии, куда проникли предатели, подкупленные владельцем фабрики бароном Вольманом, борьба идет с лидерами социалистов, все активнее действующими на фабрике, и — самое страшное для Хорвата — он чувствует недоверие со стороны своих же товарищей рабочих; его действий, его поступков не одобряет даже верная и терпеливая жена. Флорика никак не может понять, что происходит вокруг нее, не понимает, за что борется ее муж… Нелегко решиться ей на разрыв с Андреем, еще труднее привести это решение в исполнение.

Писатель показывает, как постепенно, в ходе острой борьбы меняется казалось бы самое неподатливое — сознание людей, как шаг за шагом отвоевывают рабочие свои права и как мало-помалу растут у них симпатии и доверие к Хорвату, человеку неистребимой энергии, неиссякаемой веры в будущее. Но безудержно растет и ненависть барона к этому сильному, несгибаемому человеку. Вольман идет на преступление. Хорват гибнет.

Однако жизнь и борьба не кончаются со смертью Хорвата, жизнь нельзя остановить, она идет вперед: место Хорвата занимает новый боец — молодой рабочий Герасим. Враги пытаются оклеветать его, исключить из партии, убрать с завода, но Герасим достигает своей цели, ему удается повести за собой рабочих. Да и сами рабочие стали иными, изменилось их отношение к коммунистам, появилось ощущение своей силы, сознание того, что истинные хозяева фабрики — они.

Мунтяну вовсе не претендует на разрешение всех поставленных в романе вопросов, он лишь стремится проанализировать всю сложность переходного периода, он показывает, как трудно было работать и бороться настоящим коммунистам.

Порой Мунтяну излишне подробно описывает жизнь в особняке Вольмана. Не столь уж необходимыми, вероятно, покажутся читателю сцена обольщения Албу, рассказ о матери Клары, рассуждения барона о буддизме. Но не это главное в произведении.

Роман «Статуи никогда не смеются» привлекает живой картиной подлинной действительности. Герои Мунтяну — не схемы, а живые люди, с их достоинствами и недостатками, с их радостями и огорчениями; они заблуждаются, падают, поднимаются, борются. Их судьбы не оставляют читателя равнодушным.

Читатель оценит и своеобразный стиль Мунтяну: много диалогов, описания похожи на ремарки, прошлое дается наплывом, события сменяют друг друга, подобно кадрам киноленты.

В последнее время Ф. Мунтяну увлечен работой в кино: по его сценариям созданы фильмы «Мяч», «Буря», «Сундук с приданым», «Солдаты без мундиров» и др. Совместно с Т. Поповичем он написал также сценарий фильма «Пылающая река», удостоенного международной премии. Это увлечение в известной мере идет от творческой манеры писателя.

Мунтяну находится сейчас в полном расцвете сил: недавно он закончил работу над романом «Сьеннская земля» и сборником рассказов «Мой друг Адам»

Т. Репина

Глава I

Тимишоара, 1944 год

Августовская ночь. Лунный свет заливает уснувший город. На улицах ни души. Лишь, забравшись в свои будки, дремлют часовые, утомленные слишком частыми воздушными тревогами. Замаскированные, закрытые ставнями окна не отражают света луны; под ее сверкающими, как сабли, лучами поблескивает только жестяной купол православной церкви там, где дожди смыли серую краску войны.

Тишина. Только усталый ветер лениво раскачивает вывески магазинов. Их тени на тротуарах то растягиваются; то сжимаются, как меха гармони в неумелых руках. Изредка налетит порыв посильнее, и тогда слышно, как хлопают медные диски на дверях парикмахерских: металлический звон, словно детский плач, медленно теряется и затихает среди домов.

Тихо струится Бега, скрытая зарослями ив.

С некоторых пор все ночи стали одинаковыми. Похожи друг на друга и рассветы, — те часы, когда на фоне серого-серого неба начинают вырисовываться бесчисленные силуэты домов, — редко выпадают дни, когда глухой рев «либерейтеров» не извещает о новом налете; люди привыкли к истеричному, угрожающему вою сирен. Многим, особенно вернувшимся с фронта, все это надоело. Но по привычке они еще прячутся в убежище.

Одни лишь серо-зеленые мундиры не обращают внимания на огненные столбы в небе, на глухие разрывы бомб. Покинув казармы, они разместились теперь в центре города: в жилых домах и в общественных зданиях. В ресторане «Палас», реквизированном для вермахта, кельнеры в две смены обслуживают только немцев. День и ночь здесь слышатся прерывистые звуки джаза: исполняют «Эрику», «Аилли Марлен», «Wir fahren gegen England»[1].

В облаках табачного дыма трудно различить даже тех, кто сидит за соседним столиком. Серо-зеленые мундиры это не беспокоит. Напротив, им кажется, что они в отдельных кабинетах, и они ведут себя еще самоуверенней. Откуда-то доносится приглушенный звон колокола.

Четыре утра. Но здесь никто еще не сознает, что настал час великого перелому.

Какой-то толстый капитан снял китель: грязная, забрызганная помидорами майка плотно облегает его торс. Он разложил на столе свое имущество: бритвенный прибор, пистолет, зубную щетку и кожаный бумажник, из которого вывалилось несколько фотоснимков с видами Севастополя. Рядом другой капитан, рыжеволосый, с выпуклыми, как луковицы, глазами, тасует потрепанную колоду карт.

— Трефы, Ульрих… у меня сорок, — и он глупо улыбается. Наверное, у него хорошая карта.

Толстый капитан рассматривает свои волосатые руки. Кольцо с большим голубым камнем врезалось в жирный мизинец.