Джеймс Макферсон - Поэмы Оссиана

Макферсон Джеймс

Поэмы Оссиана

Джеймс Макферсон

Поэмы Оссиана

Перевод Ю. Д. Левина

ТОМ ПЕРВЫЙ

РАССУЖДЕНИЕ О ДРЕВНОСТИ И ДРУГИХ ОСОБЕННОСТЯХ ПОЭМ ОССИАНА, СЫНА ФИНГАЛА

Попытки проникнуть в древнейшую историю народов приносят человечеству скорее удовольствие, нежели действительную пользу. Изобретальным умам удается, правда, привести в систему правдоподобные догадки и немногие известные факты, но когда речь идет о событиях весьма удаленных во времени, изложение их неизбежно становится туманным и неопределенным. Младенческому состоянию государств и королевств равно чужды и великие события, и средства поведать о них потомству. Науки и искусства, которые одни лишь способны сохранять достоверные факты, являются плодами благоустроенного общества, только тогда начинают историки писать и предавать гласности достопамятные события. А деяния предшествующих веков остаются погребенными во мраке безвестности или же превозносятся недостоверными преданиями. Вот почему мы обнаруживаем столько чудесного в известиях о происхождении любого народа; потомки же всегда готовы верить самым баснословным россказням, лишь бы они делали честь их предкам, особенно отличались этой слабостью греки и римляне. Они принимали на веру самые нелепые басни, касающиеся глубокой древности их народов. Однако уже довольно рано у них появились хорошие историки, которые представили потомству в полном блеске их великие свершения, только благодаря им стяжали греки и римляне ту непревзойденную славу, какой пользуются и поныне, тогда как великие свершения других фонов либо искажены баснями, либо затерялись в безвестности. Разительный пример такого рода являют кельты. Хотя некогда они владели Европой от устья реки Обь в России * до мыса Финистерре, западной конечности Галиции в Испании, история почти не упоминает о них. Свою славу они вверили песням бардов и преданиям, которые из-за превратности судеб давно уже утрачены. Единственный памятник, ими оставленный, это их древний язык. Следы его, обнаруживаемые в местах, весьма удаленных друг от друга, свидетельствуют лишь о том, сколь широко простирались их владения в древности, но проливают очень мало света на их историю.

* Плиний [Естественная история], кн. 6.

Из всех кельтских народов тот, что владел древней Галлией, наиболее известен, причем не потому, по-видимому, что был достойнее других, а из-за своих войн с народом, имевшим историков, которые и передали славу своего противника, равно как и собственного народа, потомству. Лучшие авторы * свидетельствуют, что Британия была первой землей, заселенной галльскими кельтами. Ее расположение относительно Галлии делает такое утверждение вполне правдоподобным, но окончательно оно подтверждается общностью языка и нравов, распространенных среди жителей обеих стран во времена Юлия Цезаря. **

Первоначально галльские колонисты занимали часть Британии, расположенную напротив их страны, и, распространяясь на север по мере того, как множилось их число, они под конец заселили весь остров. Некоторые искатели приключений из тех частей Британии, что находятся в пределах видимости от Ирландии, переправились туда и стали родоначальниками ирландской нации; такое объяснение несравненно более правдоподобно, чем пустые басни о милезских и галицийских колониях. Диодор Сицилийский упоминает как вещь хорошо известную в его время, что жители Ирландии были первоначально бриттами,*** и это его свидетельство не вызывает сомнений, если учесть, что в течение стольких веков язык и нравы обоих народов были одинаковы.

Тацит же полагал, что древние каледонцы произошли от германцев. Однако язык и нравы, которые всегда преобладали на севере Шотландии и имеют несомненно кельтское происхождение, не позволяют принять мнение этого прославленного автора. Собственно германцы - это отнюдь не древние кельты. Правда, оба народа весьма сходствовали друг с другом своими обычаями и нравами, но языки у них были различные. Германцы являются прямыми потомками древних даев, известных впоследстиии под именем даков, которые первоначально проникли в Европу через северные страны и поселились за Дунаем на обширных землях Трансильвании, Валахии и Молдавии, а оттуда постепенно перебрались в Германию.**** Кельты же несомненно основали в этой стране множество поселений, в которых сохраняли свои законы, язык и обычаи,***** и только от них, если какие-либо из поселений перебрались в Шотландию из Германии, и могли произойти древние каледонцы.

Но произошли ли каледонцы от кельтских германцев или от галлов, которые первые обосновались в Британии, при такой удаленности во времени это уже не имеет значения. Каково бы ни было их происхождение, мы обнаруживаем, что во времена Юлия Агриколы они были весьма многочисленны, а это дает основание полагать, что в Шотландии они поселились уже давно. Форма правления у них, как и во всех странах, где власть находилась в руках друидов, представляла собою смесь аристократии и монархии. Орден друидов, видимо, образовался на тех же началах, что и идейские дактилы и куреты у древних греков. Мнимое общение с небесами, колдовство и прорицания были одинаковы у тех и у других. Накопленные многовековым опытом знания природных явлений и свойств определенных предметов стяжали друидам великое уважение в народе. Почтительное отношение черни вскоре превратилось в благоговейное преклонение перед орденом, чем эти хитрые честолюбцы и воспользовались для того, чтобы вершить не только делами религии, но в какой-то мере и гражданскими делами. Общепризнано, правда, что они не злоупотребляли такой чрезвычайной властью: им настолько было важно сохранить репутацию святости, что они никогда не позволяли себе прибегать к жестокости или насилию. Вождям разрешалось следить за исполнением законов, но законодательная власть целиком находилась в руках друидов. ****** Только благодаря их влиянию удавалось сплотить в годину величайшей опасности все племена под единым начальством. Они избирали временного короля, или вергобрета, ******* который обычно слагал свои полномочия в конце войны. Долгое время священнослужители пользовались этой исключительной привилегией среди всех кельтских народностей, находившихся за пределами Римской империи. Однако в начале второго века их власть над каледонцами начала ослабевать. Поэмы, прославляющие Тратала и Кормака, предков Фингала, содержат многочисленные подробности, связанные с падением друидов, которым и объясняется полное молчание относительно их религии в поэмах, предлагаемых ныне читателям.

* Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 5; Тацит, Жизнеописание Агриколы, кн. 1, гл. 2.

** Цезарь. Помпоний Мела. Тацит.

*** Диодор Сицилийский [Историческая библиотека], кн. 5.

**** Страбон [География], кн. 5.

***** Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 6. Ливий, кн. 5; Тацит, Германия.

****** Цезарь [Записки о Галльской войне], кн. 6.

******* Fer-gubreth - человек-судья.

Из-за непрестанных войн с римлянами представители благородного сословия каледонцев перестали вступать в орден друидов, как это было принято раньше. Мало кто соблюдал заповеди их религии, чуждые народу, привыкшему к войне. Вергобрет, или верховный судья, избирался уже без согласия друидов или продолжал исполнять свою должность против их воли. Непрерывное пребывание у власти не только усиливало его влияние среди племен, но и позволяло ему передавать по наследству своим потомкам должность, которую сам он получил путем избрания.

Стремясь поддержать честь ордена, друиды воспользовались новой войной с властителем мира, как в поэмах образно именуется римский император, и попытались вернуть себе древнюю привилегию избрания вергобрета. По их поручению Кармал, сын Тарно, пришел к деду знаменитого Фингала, бывшему тогда вергобретом, и от имени ордена повелел ему сложить свои полномочия. Тот отказался, после чего вспыхнула междоусобная война, закончившаяся почти полным уничтожением ордена друидов. Немногие, кто уцелел, попрятались в темных лесных убежищах и пещерах, где прежде обычно предавались размышлениям. Вот тогда-то, лишенные внимания света, они оказались в _круге камней_ {1}. Последовало полное пренебрежение к их ордену и крайнее отвращени к обрядам. В такой обстановке общей ненависти религия друидов был предана забвению, и народ утратил даже отдаленное представление о их обрядах и церемониях.

Неудивительно, что Фингал и его сын Оссиан почти не упоминаю друидов, открыто противившихся передаче им верховной власти по наследству. Но исключительность положения, надо признать, состоит в том, что в поэмах, приписываемых Оссиану, вообще нет никаких следов религиозных верований, тогда как поэтические сочинения других народов столь тесно связаны с мифологией. Это трудно понять тем, кто не знаком с воззрениями древних шотландских бардов, которые довели понятие воинской чести до крайних пределов. Считалось, что любая помощь, оказанная героям в сражении, умаляет их заслуги, и барды немедленно переносили славу подвига на того, кто эту помощь оказал.