Стелла Даффи - Идеальный выбор Страница 11

— М-м… нет.

— Бросилась к телефону?

— Нет.

— Ударила его? Накинулась, приняв за бандита? Разъярилась, как волчица, которая защищает свое логово от зла внешнего мира?

— Нет.

— Хорошо.

— Что в этом хорошего?

— А то, что такое поведение было бы оправданным, если бы парень был настоящим. Но, поскольку часть тебя уже знала, что это не так, ты не сорвалась с цепи. И отреагировала на ситуацию соответственно. Не утратила контроль. Ipso facto[4], ты не психопатка. Ведешь воображаемые беседы с несуществующими мужчинами, но до законченной сумасшедшей тебе далеко.

Подумав немного, София развенчала теорию подруги:

— Нет, Бет, все не так. Я была уверена, что он существует. Наверное, поэтому я поначалу ничего не предпринимала.

— Но ты и раньше попадала в трудные ситуации, однако ступора за тобой прежде не наблюдалось.

— Ступора и сейчас не было. Я не знаю, что это было. И кто этот парень.

— Понятно, — кивнула Бет. — Хотя ты испытала потрясение, некая часть тебя знала, что происходящее на самом деле нереально. По крайней мере, физически нереально.

— Потому что я была пьяна и слегка обкурена?..

— Видимо. И хотя твой затуманенный разум не мог разобраться с тем, что происходит, ты все-таки понимала, что никакого парня в комнате нет. В реальности нет. То есть на каком-то уровне ты сознавала, что он тебе привиделся.

София покачала головой:

— Тогда я тоже так подумала. Насколько вообще могла соображать. Но потом я закрыла глаза, а он не исчез. Он остался в моей голове, где-то за глазами. И я поверила, что это сон…

— Или галлюцинация, — вставила Бет.

— Если пара пинт пива, капля виски и чуточку травки способны вызвать галлюцинации.

— Всякое бывает. Словом, ты знала, что парень не существует…

— Но потом я его опять увидела — вчера. Когда одевалась. А вчера утром я была абсолютно трезвой.

— Трезвой, но после пережитого шока немножко не в себе.

— Верно.

— Опять же если ты была сильно пьяна накануне, то вряд ли полностью протрезвела, пяти часов сна для этого маловато.

— Тоже верно.

Бет распрямилась, села поудобнее и закрыла глаза, размышляя. София ждала — в надежде получить ответ, объяснение. В надежде обрести покой.

Наконец Бет снова взглянула на нее, заправила выбившиеся пряди в конский хвост, подложила под спину еще две подушки.

— Ладно. Будем исходить из предположения, что ты знала о нереальности парня, который вдруг объявился в твоей спальне… тем не менее ты дважды за сутки воспроизвела одно и то же видение… О чем это нам говорит?

— Я так давно не трахалась, что крыша едет?

— Он симпатичный?

— Очень.

— Опиши.

— Высокий. Шесть футов и два, а то и три дюйма. Большой, широкий. Красивые руки. Полукровка, то есть на самом деле кровей в нем явно больше, чем две. Не знаю, как его описать, кожа у него коричневая до черноты, но глаза миндалевидные, как у индийца из Южной Индии. Длинные черные волосы, темно-карие глаза, изумительные ресницы. Бет, внешне он просто мой идеал, один к одному.

— Да неужто?

— Что ты имеешь в виду?

— Всего лишь то, что ты описываешь идеального парня, каким его представляешь. Мужчину, о котором ты всегда мечтала, но ни разу не встретила. Вот ты его и сотворила.

— Потому что давно ни с кем не спала?

— Возможно. Он разговаривал с тобой?

София скорчила гримасу:

— О да.

— Чего он хотел?

— Господи, Бет, вот это и есть самое странное.

— А именно?

— Он сказал, что у меня будет ребенок…

— Ах вот как!

— Сказал, что у меня будет ребенок… и… этот ребенок…

— Да не тяни же!

— Этот ребенок станет следующим Мессией.

— Ага. Понятно. — Бет улыбнулась, засмеялась, но, обнаружив, что София не шутит, не без труда спрятала улыбку.

— Теперь тебе ясно, Бет? Наверное, я все-таки чокнулась.

— И у него были крылья, у этого сногсшибательного незнакомца?

— Нет.

— Нимб?

— Нет.

— Длинное белое одеяние?

София помотала головой:

— Кончай, Бет, ничего подобного. Он был нормальный… обычный… Вроде бы обычный, но на самом деле нет. Синие джинсы, черная футболка… Ой… — она умолкла на секунду, — и с босыми ногами.

— Ты только сейчас сообразила?

— Тогда мне это не показалось странным.

— И он объявил, что ты беременна?

— Нет… то есть, да. Еще он сказал, что я не обязана.

— Не обязана?

— Соглашаться. Становиться матерью. Но прежде еще никто не отказывался.

— Откуда нам об этом знать. Вряд ли те девушки, которым предлагали место Девы Марии, стали бы об этом распространяться. Рискованные откровения с точки зрения психической нормы, правда?

— Бет, он сказал, что я та самая. Вообще-то выбор за мной, но меня уже избрали.

— Хм-м.

— Что значит это «хм-м»?

Бет неуклюже подалась вперед:

— Послушай, от недостатка секса крыша запросто может поехать, хотя, опираясь на мой клинический опыт, я скорее склоняюсь к следующему диагнозу: отчаянная сексуальная озабоченность, но более всего жажда внимания. Мания величия в цвету. Беру свои слова обратно, София, ты шиза.

— Спасибо.

Бет ухмыльнулась:

— Впрочем, имеется и альтернативное объяснение: общение со мной заставило тебя осознать неимоверные радости материнства, и естественное стремление к продолжению рода взяло верх. Страшная первобытная сила, ген материнства, неистребимая животная суть наконец-то накрыли и тебя.

София оглядела Бет, ее разбухший живот, отекшие щиколотки, осунувшееся лицо.

— Боюсь, ген материнства мне по наследству не передали. — Она усмехнулась. — Даже роскошью твоей безусловно прекрасной беременности меня не соблазнить. Ребенок никаким боком не входит в мои планы, Бет. По крайней мере, не сейчас.

— Почему?

— Ни партнера, ни нормального жилья, ни времени, ни работы.

— У тебя есть работа.

— А кто будет сидеть с ребенком с восьми вечера до четырех утра? Не всякая нянька согласится.

Бет удовлетворенно кивнула:

— Справедливо, а что еще?

— Ты о чем?

— Что еще происходит? Наверняка случившееся как-то связано с твоим желанием — или нежеланием — стать матерью. Что еще ты чувствуешь по этому поводу?

София тряхнула головой, закрыла лицо руками.

— Не знаю. Ничего. Мне двадцать восемь лет. Я не знаю толком, чего хочу от жизни, какой уж тут ребенок Я всегда думала, что, наверное, когда-нибудь это случится, рожу малыша, но чем старше я становлюсь, тем дальше от меня этот день. Мои родители были немолоды, когда у них появилась я, но они жили вместе и до сих пор живут, и им хорошо друг с другом. Наверное, я всегда считала, что сначала надо найти подходящего человека, с которым у меня сложатся хорошие отношения, и тогда я захочу ребенка. Может быть, захочу. Через какое-то время.

Бет откинулась на спинку стула.

— А что, если ты беременна?

— Вот это меня больше всего достает… Понимаешь, я не хочу, чтобы меня посещали видения, потому что это значит, что я реально тронулась. Но с другой стороны, если мне не привиделось и парень существует, тогда его слова — тоже реальность. И я беременна. И поверь, Бет, мне этого не нужно.

Бет, глядя на свою младшую подругу, задумчиво покачала головой.

— Верю. Хотя должна заметить — как твой бывший психотерапевт и нынешний друг, — если ты будешь дожидаться идеального парня, то скорее всего никогда не забеременеешь. Идеальных не бывает, детка. — София застонала, а Бет продолжала: — Впрочем, думаю, мы можем с легким сердцем отбросить вероятность беременности. Куда более вероятным нам представляется следующий диагноз: рехнутая от рождения.

— Сволочь.

— Ага. Точно. Уж извини. — Бет похлопала себя по животу: — Это они во всем виноваты. Они из меня все терпение высосали. Терапия «ну-ну, все уладится» теперь у меня плохо получается.

София допила кофе.

— Ошибаешься, Бет, «ну-ну, все уладится» у тебя всегда хреново получалось. Потому я и платила тебе так долго и с удовольствием. И возможно, ты права. Честно говоря, в данный момент я предпочитаю быть сумасшедшей, чем беременной.

Бет встала, доковыляла до раковины, распрямляя плечи, вернулась к столу.

— Все не так уж плохо. А вдруг это был не сон? И ты в самом деле та самая. Может, на этот раз они решили подыскать не столь идеальную кандидатуру, как раньше. Еще кофе, звезда морей?

София глянула на свой почти не существующий ЖИВОТ:

— Давай. Крепкого, черного и плесни в него виски — как раз то, что надо сейчас.

Бет, наливая воду в побитый кофейник, задумалась:

— Почему бы нам обеим не перейти на ромашковый отвар? Так, на всякий случай?

Восемь

От Бет София вышла немного успокоенной. Конечно, его не существует, незнакомца из ее спальни, цветного отпечатка на изнанке век. Но из этого вовсе не следует, что у нее видения. Необходимо найти какое-то компромиссное объяснение. Когда-то ей было проще считать себя немного чокнутой. В те времена девушек, балансирующих на грани нормы, кое-кто из ее друзей находил привлекательнее и даже интереснее. Не то чтобы София была действительно больной, по-настоящему умалишенной. Обычная депрессия — обиходное словцо, походя употребляемое.