Эрих Ремарк - Станция на горизонте Страница 11

- Это действительно так.

- Жалко. Тогда мы навряд ли сможем соревноваться.

- О, почему бы и нет! Может, все-таки получится. - Льевен был зол на американца и радовался случаю подразнить его, слегка блефуя.

Мод Филби внимательно слушала. Улыбаясь так, словно она заранее просит прощения за такое наивное предположение, она спросила Кая:

- Но, может быть, вы опять заступите место раненого водителя?

Мэрфи бросил быстрый взгляд на Кая, вдруг изменил тон и сделался любезным:

- Простите, пожалуйста, я этого не знал и даже об этом не подумал, не то я бы уже прервал этот разговор... - Он выжидательно-вежливо взглянул на Кая. - Ведь тогда мы в некотором роде соперники.

Несмотря на эту попытку, ему не удалось вынудить у Кая подтверждение, то есть получить удовлетворительный ответ. В Кае он чуял более серьезную опасность, чем в Хольштейне, и потому хотел заранее сориентироваться, в какой степени ему надо с ней считаться.

Льевен давно уже вызывал у него глубокую неприязнь, - Кая он еще надеялся нейтрализовать.

Крайне досаждало ему то, что Мод Филби вела себя загадочно и кокетничала. Знакомство на автодроме он одобрил - надеялся благодаря ему что-то разведать и, кроме того, прощупать соперников; однако развития событий в таком роде, как в настоящий момент, он себе даже не представлял. Мод Филби неожиданно неприятным образом вмешалась в дело и участвовала в нем, а ейто как раз следовало играть наименьшую роль.

Так или иначе, сама она, похоже, чувствовала себя хорошо Она занялась Льевеном и вела с ним насмешливый разговор о Спортинг-Клубе и его новых членах.

Кай увидел, как по асфальтовому въезду для машин вкатил лимузин. Из него вышла дама. Он узнал в ней свою партнершу по игре в первый здешний вечер. Она была одна. Дама медленно двинулась вдоль набережной. Но вот она чуть повернула голову: это ее движение и манера поводить плечами вызвали у Кая другое воспоминание - разговор с Фиолой во время танцев на террасе казино. Ему показалось, что это та самая женщина.

Сделав всего несколько шагов, она встретила знакомых и скрылась в толпе гуляющих. Кай взглянул на Мод Филби и улыбнулся; она ему вдруг очень понравилась. Он подозвал к себе Фруте и стал гладить ее по затылку. Заиграла музыка. Кай был в приподнятом настроении. Он принял решение.

Оркестр угощал публику скрипичными изысками и слащавыми кантиленами. Медные духовые вступали, сбивая ритм, и сыпали синкопами, которые преследовали друг дружку, пока, обессилев, не возвращались к теме.

Что-то случилось с трубой. Правда, она оглушительно ревела на высоких тонах, но, когда ей хотелось спеть более низким и солидным голосом, она только стонала, и в этих регистрах трубе лишь изредка удавался чистый звук. В конце концов это заметил и сам трубач, толстый краснощекий мужчина. Он покачал головой, простукал инструмент и, как врач, приложил к нему ухо, потом заглянул внутрь, принялся подкручивать вентили, попробовал снова заиграть, еще энергичнее затряс головой и трубой и, наконец, сдался.

Уперев свой инструмент в колено, трубач продолжал по нотам следить за пьесой. Сбившись с курса, он не знал, что предпринять. Некоторое время отбивал такт ногой, но вскоре тоже перестал и сидел, пока другие играли, в привычной позе, ничего не делая и ничего не понимая, - крепкий, дородный мужчина, чье чудесно сконструированное сердце и прецизионный механизм сложного мозга не могли одолеть забитую чем-то трубу.

Это воспринималось как мировая загадка трагического свойства.

Когда компания стала расходиться, Кай спокойно спросил Мод Филби:

- Вы не хотели бы сегодня под вечер съездить со мной прогуляться? Мне надо съездить за границу, кое-что там уладить. Было бы чудесно, если бы вы поехали тоже.

Она была ошарашена, но предположила, что это имеет какую-то связь с недавним разговором, и сразу согласилась.

- В котором часу?

- Если не возражаете, я заеду за вами в пять.

- Идет. - Она попросила Мэрфи с ней пообедать.

- Мэрфи становится трагической фигурой, - заметил Льевен, когда они пошли дальше.

- Пока что я нахожу его, скорее, забавным. - Кай что-то насвистывал про себя.

- Но он становится трагическим. Пока что он ворчит на нас обоих: не знает, на кого ему бросаться. Мне такие ситуации знакомы. Хватают, как правило, не того.

- И вам известно, кто "не тот"?

Льевен задумался и не сразу ответил.

- Разумеется, вы!

Кай расхохотался.

- Логика у вас иногда, как у древних римлян. Мы оба не те.

- Этого я не понимаю.

- Я вообще боюсь, что вы строите себе иллюзии. Знаете ли вы, что все это дело вообще пустышка?

- Вначале всегда так кажется, - с чувством превосходства сказал Льевен.

- Вот увидите. Можем побиться об заклад. Мисс Филби совершенно равнодушна.

- Равнодушна - к нам, до поры до времени. Но вот к Мэрфи...

- Дорогой Льевен, единственный шанс такого типа, как Мэрфи, состоит в том, что он способен разогнать скуку, но его вмиг отодвигают в сторону, едва появится что-нибудь другое, более стоящее, а поскольку все стоящее преходяще, то у Мэрфи неизменно есть шанс, что потом его призовут обратно. Поэтому он и держится дольше, чем другие. Величайшее заблуждение считать, будто все ценное долговечно. Апостолы прогресса обманывают этим толпу, которая иначе может взбунтоваться или впасть в уныние. Ценное всегда скоротечно, а посредственность, напротив, устойчива. Поэтому Мэрфи прототип супруга. Однако обладание постоянно связано с недовольством, особенно если оно обещано человеку, но так ему и не дается.

- Вы судите, пожалуй, слишком решительно.

- Я стремлюсь не столько судить, сколько ввязаться в драку.

Удивленный Льевен ничего не ответил. Кай напористо продолжал.

- Хочу ввязаться прямо сегодня. Я рассудил, что хотел бы пробыть здесь подольше. Это желание с тем делом не связано, и все же я остаюсь здесь именно из-за него. Иногда бывает довольно толчка с совершенно неожиданной стороны, чтобы нечто сдвинулось с мертвой точки. В ближайшие дни я хотел бы увидеться с принцем Фиолой, мне надо у него кое-что спросить.

Льевен не совсем понял смысл такого неожиданного поворота разговора; но он и не хотел слушать дальше и только дал себе наказ впредь сочетать свой испытанный метод выжидания с большей бдительностью.

Кай встретил Мод Филби в холле отеля, она уже его ждала. Они тотчас же отъехали.

Конец дня выдался приятным, это был тот предвечерний час на Ривьере, что ни с чем не сравним. В хрустальном воздухе над морем простиралась даль, мерцавшая пурпуром на горизонте. Бухты уже не сверкали под лучами солнца, а постепенно, одна за другой, погружались в тень. Растительность сбегала с гор вниз, на дорогу, с трудом сдерживаемая садовыми оградами, словно хотела все затопить своей зеленью и цветущей ненасытностью.

На море стояли рыбацкие лодки с желтыми и коричневыми парусами. Иногда с какой-нибудь из них летел зов, звонкий и резкий, словно крик сойки, зеркальное отражение звука, будто сошедшего с неба.

- Предзакатные часы - как апельсин, - сказала Мод Филби. - Не знаешь, что с ним делать: любоваться его видом или впиться в него зубами.

Кай не ожидал таких образных сравнений, в тот миг он был поглощен туристическими автобусами, которые как островки просвещения с их гидами и громкоговорителями то и дело, не сигналя, выскакивали из-за поворотов. И всетаки он ответил, из уважения к поэтическому настроению, царившему на втором сиденье его машины, и до некоторой степени в созвучии с ним, хотя и вполне решительно: "И то, и другое", - а ответив, посчитал, что тем самым дал своей спутнице пищу для размышлений на все расстояние до таможенного пункта и теперь может спокойно глядеть вперед. Он весьма неохотно сочетал управление автомобилем с лирической беседой.

Зато второй вопрос мисс Филби был гораздо обычней.

- Куда вы намерены ехать?

Лицо его приняло таинственное выражение.

- Мы будем там через полчаса.

Машина катила дальше. Мост, какие-то развалины, потом опять дорога, агавы и пальмы. Между ними - дома. В переулках пели девушки, возле открытых дверей беседовали целые семьи, поблескивая золотом и умброй, за их подвижными фигурами зияли темные пасти входов.

- Вы не хотите мне сказать, куда мы едем? - опять спросила Мод Филби.

- Мы уже приехали. - Кай повернул к подъезду отеля "Руайяль". Зайдя туда, он попросил портье передать его карточку доктору Пешу, он подождет здесь.

Пеш спустился в холл одновременно с посыльным. Представив его своей спутнице, Кай сказал:

- Мы с вами расстались несколько дней назад, не доведя наш разговор до конца.

Пеш утвердительно кивнул.

- Я вам сказал, что буду вас ждать.

Кай повернулся к Мод Филби:

- Доктор Пеш - конструктор машины, на которой я ехал в Монце.

Она поняла и засияла.

- Кто до сего времени подал заявку на "Кубок Милана"?

Пеш перечислил несколько фамилий.