Бертольд Брехт - Трехгрошовая опера Страница 11

Снова барабанный бой.

Парад войск начался. Парад беднейших из бедных состоится через полчаса.

Браун. Совершенно верно, господин Пичем. Через полчаса беднейшие из бедных отправятся на зимние квартиры в тюрьму Олд Бейли. (Констеблям.) Ну-ка, ребята, собрать всех патриотов, которые здесь расположились. (Нищим.) Вы, наверно, слыхали о Пантере-Брауне? Сегодня ночью, Пичем, я нашел выход из положения и, смею сказать, спас от смерти своего друга. Я просто-напросто уничтожу ваше гнездо. И посажу вас всех по обвинению - по обвинению в чем? В нищенстве. Вы, кажется, намекнули, что хотите натравить нищих на королеву и на меня. Вот я этих нищих и задержу. Можешь кое-чему поучиться.

Пичем. Очень хорошо. Только каких нищих?

Браун. Да вот этих калек. Смит, господа патриоты пойдут с нами.

Пичем. Браун, я хочу предостеречь вас от чрезмерной поспешности. Благодарите бога, Браун, что вы пришли ко мне. Видите ли, Браун, вы, конечно, можете арестовать этих людей. Но они безвредны, безвредны...

Музыка. Несколько тактов из "Песни о тщете человеческих усилий".

Браун. Что эта такое?

Пичем. Музыка. Они музицируют в меру своих сил. "Песня о тщете человеческих усилий". Не слыхали? Можете кое-чему поучиться.

Золотистый свет. Орган освещен. Сверху на шесте спускается трехламповый

светильник. На щитах надпись:

ПЕСНЯ О ТЩЕТЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ УСИЛИЙ

Нищие.

1

Своею головой

Никак не проживешь.

Увы, своею головой

Прокормишь только вошь.

В человеке скуден

Хитрости запас.

Где вам видеть, люди,

Как дурачат вас.

2

Составь прекрасный план,

Умом своим блесни,

Составь другой. А толку-то,

А толку-то - ни-ни:

В человеке скуден

Подлости запас.

Но идеалы, люди,

Украшают вас.

3

За счастьем ты бежишь.

Но лучше погоди!

Настигнуть счастье ты спешишь,

А счастье позади.

В человеке скуден

Скромности запас,

И наша воля, люди,

Морочит только нас.

Пичем. Ваш замысел, Браун, гениален, но, к сожалению, неосуществим. Кого вы можете здесь арестовать? Нескольких молодых людей, которые, радуясь коронации, устроили небольшой маскарад. Если же на улицу выйдут настоящие горемыки - здесь таковых нет, - это будет многотысячная толпа. Вот тут-то вы и просчитались. Вы забыли об огромном числе бедняков. Если они выстроятся перед собором, картина получится далеко не праздничная. У этих людей вид неказистый. Вы знаете, Браун, что такое рожистое воспаление? Представьте себе сто двадцать рожистых воспалений. Молодая королева привыкла к розам, а не к рожам. А потом еще увечные на паперти. Надо избежать этого, Браун. Вы, наверно, возразите мне, что полиция сумеет справиться с нами, нищими. Но вы же сами в это не верите. А разве красиво будет, если в день коронации полицейские станут избивать дубинками шестьсот несчастных калек? Нет, это будет некрасивое зрелище. Я бы даже сказал - отвратительное. И даже тошнотворное. Просто дурно делается, когда об этом подумаешь, Дайте мне стул.

Браун (Смиту). Это угроза. Это вымогательство. Его нельзя трогать. Его нельзя трогать в интересах общественного порядка. Такого еще никогда не случалось.

Пичем. А сейчас случилось. Вот что я вам скажу. С королевой Англии вы можете вести себя как угодно. Но беднейшему человеку в Лондоне вы не смеете наступать на мозоли. А то вы сразу отбраунитесь, господин Браун.

Браун. Значит, я должен арестовать Мэкки-Ножа? Вам легко говорить. Прежде чем арестовать человека, нужно его поймать.

Пичем. Тут я ничего не могу возразить. Придется мне, видно, доставить вам этого человека. Посмотрим, существует ли еще на свете порядочность. Дженни, где изволит пребывать господин Макхит?

Дженни. На Оксфорд-стрит, 21, у Сьюки Тодри.

Браун. Смит, сейчас же ступайте на Оксфорд-стрит, 21, к Сьюки Тодри. Арестуйте Макхита и доставьте его в Олд Бейли. А я тем временем переоденусь. В такой день я обязан быть в парадном мундире.

Пичем. Браун, если в шесть его не повесят...

Браун. О Мак, ничего не вышло. (Уходит вместе с констеблями.)

Пичем (кричит ему вдогонку). Вот вы кое-чему и научились, Браун!

Снова барабанный бой.

Третий сигнал. Переориентировка. Новое направление - тюрьма Олд Бейли. Марш!

Нищие уходят.

Пичем (поет).

Недобр и нехорош

Твой ближний. Ну так что ж!

Ударь его ты промеж глаз.

И будет он хорош.

В человеке скуден

Доброты запас.

Бейте смело, люди,

Ближних промеж глаз.

Занавес

Дженни-Малина (выходит к рампе с шарманкой и поет).

ПЕСНЯ О СОЛОМОНЕ МУДРОМ

1

Знаком вам мудрый Соломон,

Знаком его конец!

Умом постигнув всех и вся,

Все суетой назвал мудрец

И пожалел, что родился.

Велик и мудр был Соломон!

А толку что? Прошли года

И миру истина ясна,

Что мудрость - сущая беда.

Блажен, кому чужда она!

2

Красивой Клеопатры вам

Знаком плохой конец!

Беря героев римских в плен,

Она погибла наконец

И превратилась в прах и тлен.

Была царица хоть куда!

А толку что? Прошли года

И миру истина ясна,

Что красота и та беда.

Блажен, кому чужда она!

3

Знаком и храбрый Цезарь вам,

Знаком его конец!

Он захватил над Римом власть,

Но был заколот сей храбрец,

Как раз когда он правил всласть.

Он закричал: "И ты, мой сын!"

Вы видите, прошли года

И миру истина ясна,

Что храбрость - сущая беда.

Блажен, кому чужда она!

4

Вам любопытный Брехт знаком,

Он был вам прежде мил!

Но докучал вопросом он:

Кто богача обогатил?

И вы его скорее - вон.

Как любознателен был Брехт!

Но видите: прошли года

И миру истина ясна,

Что любознательность - беда.

Блажен, кому чужда она!

5

А вот пред вами тот, чья жизнь

На волоске - Макхит!

Пока он разуму внимал

И грабил там, где надлежит,

Он равных в мастерстве не знал.

Но вот он сердцу волю дал,

И дни нужны, а не года,

Чтоб стала истина ясна,

Что даже чувственность - беда.

Блажен, кому чужда она!

VIII

Борьба за собственность.

Комната в Олд Бейли.

Люси. Входит Смит.

Смит. Сударыня, с вами хочет поговорить госпожа Полли Макхит.

Люси. Госпожа Макхит? Введи ее.

Входит Полли.

Полли. Здравствуйте, сударыня. Сударыня, здравствуйте!

Люси. Что вам угодно?

Полли. Вы меня узнаете?

Люси. Конечно, узнаю.

Полли. Я пришла, чтобы извиниться перед вами за свое вчерашнее поведение.

Люси. Очень интересно.

Полли. Собственно, единственное, что может меня извинить, это мое несчастье.

Люси. Да-да.

Полли. Сударыня, вы должны простить меня. Вчера я была страшно возмущена поведением господина Макхита. Ему не следовало ставить нас в такое положение, не правда ли? Вы можете сказать ему это, когда его увидите.

Люси. Я... я... с ним не встречаюсь.

Полли. Вы же с ним встречаетесь.

Люси. Я с ним не встречаюсь.

Полли. Простите.

Люси. Он же вас очень любит.

Полли. Ах нет, он любит только вас, я это отлично знаю.

Люси. Вы очень любезны.

Полли. Ах, сударыня, мужчина всегда боится женщины, которая любит его сверх меры. И конечно, эту женщину он покидает. Он избегает ее. Я сразу заметила, что он в некотором роде в долгу перед вами, в таком долгу, о котором я и не помышляла.

Люси. Вы говорите это искренне?

Полли. Конечно, разумеется, совершенно искренне, сударыня, поверьте.

Люси. Милая Полли, мы обе любили его сверх меры.

Полли. Может быть. (Пауза.) А теперь, сударыня, я объясню вам, как все это случилось. Десять дней назад я впервые увидела господина Макхита в гостинице "Каракатица". Со мной была моя мать. Дней через пять, точнее, позавчера мы поженились. Вчера я узнала, что его разыскивает полиция как преступника. А сегодня я не знаю, что с нами будет. Стало быть, еще двенадцать дней назад, сударыня, я не представляла себе, что я вообще когда-либо окажусь во власти мужчины.

Пауза.

Люси. Я вас понимаю, милая барышня.

Полли. Госпожа Макхит.

Люси. Госпожа Макхит.

Полли. Между прочим, за последние часы я очень много думала об этом человеке. Он не так-то прост. Знаете, я прямо завидую вам, вспоминая, как он вел себя с вами. Когда я его покидала - меня заставила это сделать мама, он не выразил ни малейшего сожаления. Может быть, у него в груди не сердце, а камень? Как вы думаете, Люси?

Люси. Да я, милая барышня, право, не знаю, во всем ли виноват один господин Макхит. Вам следовало оставаться в своем кругу, милая барышня.

Полли. Госпожа Макхит.

Люси. Госпожа Макхит.

Полли. Вы совершенно правы. Или по крайней мере мне следовало поставить все на деловую почву. Мой папа всегда этого хотел.

Люси. Конечно.

Полли (плача). Ведь он же мое единственное достояние.

Люси. Милочка, такое несчастье - может случиться и с умнейшей женщиной. Но официально вы все-таки его жена, пусть это вас утешит. Вы так подавлены, мне просто больно на вас глядеть. Не хотите ли чего-нибудь?