Шмуэль-Йосеф Агнон - Рассказы о Бааль-Шем-Тове Страница 11

(Ноцар хесед, раздел 4, мишна 21, Дерех эмуна у-маасе рав, с. 88)

Торговец из Бреслау

Один раз повстречалась ему телега с торговцами из Бреслау. Бешт решительно остановился и поприветствовал одного старика из торговцев с великим почтением. Сопровождавшие его удивились, потому что знали старика как человека честного, но простого. Спросили Бешта, отчего он выказал такое почтение. Сказал Бешт: «Я видел его праведником, [идущим] впереди меня в этом поколении. Вот уже тридцать четыре года он ездит в Бреслау и остается там почти на целый год, а дома бывает не больше трех недель в году, и нет за ним никакого греха ни по пути туда, ни по дороге обратно».

(Кеѓаль хасидим ѓе-хадаш, 6)

В чем смысл того, что Бешт прозывался Бештом

Называли Бешта Бааль-Шем-Товом не оттого, что мир полагал, будто Бешт прибегал к святым Именам, но оттого, что велики и грозны были деяния его в том смысле, в каком сказано (Иов, 22:28): «И что исполнить решишь, то сбудется у тебя…» Ибо Пресвятой, да будет благословен Он, решает, а праведник отменяет. И имя его – Святой Бааль-Шем-Тов – идет от сказанного (Ког;елет, 7:1): «Лучше (доброе) имя, чем добрый елей», ибо имя его источало благоухание, подобно лучшему бальзаму во всех горних мирах.

(Сипурим нораим, 6)

Один человек пришел к святому гаону* рабби Натану Адлеру, да будет благословенна память праведника, чтобы кое-что у него спросить. Спросил его рабби Натан: «Кто ты?» Сказал ему: «Внук Бааль-Шема я». Сказал ему: «А кто это? Не знаю такого». Сказал ему: «Ужели учитель наш не слышал имени Бааль-Шем-Това?» Сказал ему: «Да, Бааль-Шем-Това я знаю отлично, каждый день я вижу его в райском чертоге». Святой гаон рабби Натан Адлер старался быть точен в имени и называл его Бааль-Шем-Тов.

(Дварим аревим, лист 12)

Услужение мудрецам

Однажды задал Бешт вопрос Небесам, кто самый большой мудрец в поколении, дабы услужить этому человеку; ответили ему: «Гаон Шор, сочинитель книги Твуот Шор, – вот самый большой мудрец в этом поколении». Поехал к нему Бешт и зашел в его спальню, когда автор Твуот Шор стоял в своей кровати и не было у него воды для омовения рук. Подал ему Бешт воды для омовения рук и тотчас уехал оттуда и боле никогда не появлялся перед ним.

(Тольдот ѓа-нифлаот, 49)

Однажды почувствовал Бешт, что все еще недостаточно исполнял заповедь услужения мудрецам. Поехал к автору Твуот Шор. В это время вошел автор Твуот Шор в бейт мидраш, а черенок его трубки [был зажат] у него в руке. Лучинки же раскурить трубку не было у него. Бешт дал ему огонька и тотчас поехал домой, ибо счел, что уже услужил мудрецу.

(Сиах сарфей кодеш, 43)

Явные и скрытые

Святой Бешт говорил, бывало, что так же, как есть тридцать шесть скрытых праведников[54], так есть и тридцать шесть явных праведников, и он из тридцати шести явных праведников. И еще говорил о себе, что втайне он больше бааль Шем, чем о нем известно явно.

(Дварим аревим, раздел 1, лист 8)

Человек из пламени

«Все, посвященное Господу в Израиле, да будет твоим» (Бемидбар, 18:14). Стих этот проясняется на примере случая, который произошел со святым Магидом из Межерича[55], когда тот обратился к Небесам с просьбой показать ему человека, у которого все 248 органов и 365 жил[56] безраздельно посвящены Всевышнему, и [тогда] явили ему Бешта, и был он в образе человека из пламени, зане не осталось в нем ничего, что не было бы просветлено святостью и чистотой; об этом-то и сказано в стихе: «…все посвященное Господу в Израиле»[57], ибо если ты все свои органы наставишь и укрепишь святостью, то тогда – «да будет твоим», в том смысле, что в твоей руке окажется управление миром, как сказано (Иов, 22:28): «И что исполнить решишь, то сбудется у тебя…».

(Илана де-хаей, 83).

Тора и богобоязненность

После кончины Бешта, благословенна память праведника, собрались святые его ученики, чтобы рассказывать о поучениях, что слышали из уст святого [праведника] – каждый в меру своего разумения, и явился им образ Бешта и сказал им: «Отчего такое значение придаете вы моим поучениям, но не обращаете взор на богобоязненность, что была мне присуща?»

(Тольдот Ицхак, вступление)

Знамения и богобоязненность

Однажды святой рабби Менделе из Риманова, благословенной памяти, пришел на могилу Бешта, благословенной памяти. Вернувшись оттуда, поведал, что Бешт говорил ему, как он сердит на тех, кто рассказывает о знамениях его и о чудесах, что он творил, и не рассказывает о богобоязненности, что была у него.

(Тольдот ѓа-нифлаот, лист 21, Атерет Менахем, 73)

Праведник после своей смерти поднимается со ступени на ступень, пока не становится наподобие знака, или мысли, или [какого-либо] Имени из Имен Пресвятого. И рассказывал великий праведный учитель рабби Цви, сын Бешта[58], рабби Пинхасу из Кореца, что однажды ехал он в Бендеры и вынужден был заночевать в поле, и было то место опасным. Явился ему во сне отец и сказал, чтобы с чувством произносил имя Абаг[59], ибо он был этим именем.

(Мидраш Пинхас, 30, билгорайское издание)

Тора духа

Рассказывал адмор*, святой рабби Ицхак из Сквиры, да будет благословенна память праведника, что однажды на праздник Симхат Тора* Бешт плясал со своими учениками, и взял он свиток Торы в руки и плясал со свитком Торы, а потом отдал его и плясал без свитка. И был у него один ученик, имя его было реб Айзик. И сказал святой реб Айзик товарищам своим: «Вот, наш святой учитель выпустил сейчас из рук своих Тору плотскую и взял себе Тору духа». И услышал это Бешт и сказал: «Чудо, что реб Айзик увидел это».

(Маасийот у-маамарим йекарим, 23)

Когда придет Машиах

Приводится в «Святом послании» Бааль-Шем-Това, напечатанном в книге Порат Йосеф рабби из Полонного, что [Бешт] спросил Машиаха: «Когда придет господин?» Ответил ему: «Когда откроется учение твое и источники твои распространятся повсюду».

(Последняя тетрадь – кунтерес ахарон – книги Таамей ѓа-мингагим, 64б)

[Князь Торы, учитель наш рабби Исраэль]

А сейчас начну рассказ для сынов народа нашего, которых немного [осталось], о том, что напомнило мне размышления грозные, деяния «ангела святого, спустившегося с неба» (Даниэль, 4:20), а это – Князь Торы, учитель наш рабби Исраэль, да воссияет его доброе имя. Вот начало раскрытия яркого света, о чем есть множество различных рассказов, почему я и не стал касаться этого, но лишь тех историй, которые ясны, как солнце в полдень. Итак, я поведаю сынам народа нашего, что был он истинный прославленный гений, светоч Израиля, оплот Торы явленной, в противовес [словам] тех заблуждающихся, что утверждают, что не было у него должных познаний в явном[60], и посему представлю вам рассказ такой же ясный, как отборная чистая мука.

В бытность мою в Шклове обретался я под покровительством великого учителя и известного городского благодетеля реб Шмуэля Райзеса и из уст святого этого человека слышал сей рассказ, который и передаю теми же словами. Был он в дороге со Старым Ребе* (господином и учителем нашим рабби Шнеуром-Залманом из Ляд[61]), да упокоится его душа в раю, и прибыли они в святую общину Могилева-Турецкого[62], и приняли там адмора с великим почетом, оказав ему честь произнести публичную проповедь, и он проповедал в большом бейт мидраше, приводя сложнейшие толкования явной и скрытой Торы, укоряя [нетвердых в вере] укорами страшными, и было там великое собрание святого народа, люди величайших достоинств. По окончании проповеди услышал адмор разговор двух людей, а они были из самых достойных, и один сказал другому: «Этот раввин – истинный гаон, в явном и в скрытом». И ответил ему собеседник его: «Вот, этот раввин – истинный гаон, но первый, кто указал новый путь, и это ведь Бешт, был совсем простой человек, и вовсе не было у него познаний в явном». Адмор же обладал поразительным слухом и все это услышал, стоя у ковчега, тогда как они стояли в дверях бейт мидраша. И сказал он им так: «Братья мои, не говорите такого, упаси Господь, не говорите, что Божий человек Бешт был, не дай Бог, простым человеком и что не было у него познаний в явном; сие высказывание не более сообразно, чем если сказать, что в море нет ни малейшей влаги. Вот ведь известно всем, что святой наш учитель рабби Дов-Бер из Межерича был славен как истинный гаон, а я своими ушами не раз слышал из святых его уст, что Бешт был на голову выше его в явном и поражал остротой ума и знанием, как один из танаев*, и еще говорил, что проникновение его в глубину при изучении явной Торы по сути своей подобно было озарениям Абайе[63]». И сказал: «Если угодно вам, выслушайте поразительное толкование, которое разъяснил мне святой наш учитель так, как слышал это от Бешта из святых его уст». И сказал достойным этим [людям]: «Внимайте проникновенно, ибо [толкование] это глубоко весьма». И стал разъяснять им запутанный диспут из трактата Бава кама (15а) в связи с ѓалахой* «пальга назка мамона». И продолжал разъяснение около трех с половиной часов. И сказал великий рабби Пинхас так: «Половину разъяснения я понял и уложил у себя в голове, и такого глубокого проникновения, какое я слышал на этот раз, не слышал я с тех пор, как стал человеком, и не видел и в старых книгах. Ибо тонкость разъяснения темы почти достигла ее духовной сущности, знание же вопроса было поразительным, ибо толкование сочетало в себе [выдержки] из шести разделов Мишны*, Вавилонского и Иерусалимского Талмудов*, из Сифры и Сифрей[64] и т. п., из всех книг, что есть в мире. Вторую же половину разум мой не мог воспринять, и я слушал лишь вполуха. По окончании же проповеди все достойные люди весьма были поражены и говорили: “Спор Абайе и Рабы мы видели здесь”». И сказал Старый Ребе: «Это проникновение, по сути, скорее под стать как раз Абайе, нежели Рабе, ибо понимание того было иным». И сказал адмор, да пребудет его душа в раю: «Да убережет вас Господь от того, чтобы, не дай Бог, обсуждать Князя Торы явно или скрыто».