Франсуаза Саган - Немного солнца в холодной воде Страница 12

- Я отвезу тебя на вокзал,- сказала она.- Только не в Лимож, а во Вьерзон. И приеду за тобой, когда ты вернешься.

В ее голосе прозвучало какое-то странное спокойствие, похо-жее на спокойствие отчаяния.

* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПАРИЖ. *

Глава первая

Об Элоизе он вспомнил лишь на перроне вокзала, увидев, что она бежит ему навстречу. Сзади шел Жан, несколько загадочный и добродушный. Жилю, ошеломленному своей забывчивостью, пришлось обменяться долгим поцелуем с этой чужой для него женщиной. "А ведь она существует,- думал он,- живет у меня, это ужасно... Ну что бы Жану напомнить мне!.." Эта мысль рассмешила его. Как будто всякий раз, когда ты возвращаешься из отпуска, добрый друг обязан напоминать, что у тебя есть лю-бовница и живет она в твоем доме... Сейчас духи Элоизы, при-косновение ее губ были ему просто неприятны. Он вспомнил по-следний поцелуй Натали во Вьерзоне, три часа назад, вспомнил их исступленное, самозабвенное прощание, и внезапно им овладел суеверный страх. А что, если она попала в аварию, когда возвра-щалась по этой беспрестанно петляющей дороге, ведь глаза у нее были полны слез,-он увидел это в последнюю минуту. Ему и са-мому трудно было справиться с волнением, и он целых пять минут сидел в купе, застыв в тупой неподвижности, пока наконец не встряхнулся и не отправился твердым шагом в вагон-бар. В та-ком состоянии сам он не мог бы вести машину, а ведь Натали всегда отчаянно гонит. Конечно, водит машину она мастерски, но так гонит... Нет, он становится просто идиотом. Тихонько отстра-нившись от Элоизы, Жиль похлопал Жана по плечу и попытался улыбнуться. Вокзал был черным от копоти, шум стоял оглуши-тельный. Только очутившись в машине Жана, он вновь обрел свой любимый Париж, ленивый и голубой. Париж летних ночей. И при мысли о том, сколько счастья он познал за десять лет в Париже, сердце его сжалось, словно все эти радости навсегда были утрачены для него. Ему стало страшно, он вновь почувст-вовал себя растерянным, подавленным. Чего бы он сейчас не дал" чтобы очутиться на зеленой лужайке в Лимузене и лежать в тени рядом с Натали.

- Значит, рад, что вернулся? - говорил Жан.

- Очень. А у тебя как дела?

Он пытался принять беззаботный вид.

- Хорошо, что Жан предупредил меня,- весело щебетала сзади Элоиза,нельзя сказать, чтобы ты забрасывал меня пись-мами...

- Мне хотелось избавить Элоизу от необходимости брать такси, чтобы встретить тебя,- сказал Жан,- и я заехал за ней. Она была потрясена, узнав, что ты приезжаешь...

Жан тоже был весел, но его веселость казалась несколько на-тянутой.

Он искоса посмотрел на Жиля, как смотрят на приятеля, когда тот нашкодил.

- Я пытался тебе звонить,- солгал Жиль, повернувшись к Элоизе,- но мне ни разу не ответили.

- Ничего удивительного, я ведь целыми днями снималась. И знаешь, для какого журнала? Для "Вог"! - Она ликовала.

"Ну что ж, тем лучше,- цинично подумал Жиль,- по крайней мере хоть это устроится". А сам уже весь был во власти одной-единственной мысли: позвонить Натали или попросить Жана поз-вонить ей. Он условился с Натали, что вызовет ее только завтра,- ведь сейчас уже одиннадцать вечера, значит, он рискует нарваться на супруга, но Жиль никак не мог отделаться от этой дурацкой неотвязной мысли об аварии. Конечно, он вовсе не влюблен в Натали - просто ему хочется для собственного спокой-ствия знать, что она жива и невредима. Но как он может звонить из дому при Элоизе - она ни на шаг от него не отойдет, и при Жане не может-тот будет рассказывать ему о делах в редак-ции...

- Ты гораздо лучше выглядишь,- сказал Жан,- даже слегка загорел. И это очень кстати: я сказал шефу, что ты уехал на Ла-зурный берег с восходящей итальянской кинозвездой.

- И я должна все это терпеть! - засмеялась Элоиза, а Жиль от смущения втиснулся в подушки сиденья.

Он тут же представил себе Натали в виде восходящей италь-янской кинозвезды, и чувство неудержимой гордости наполнило его: Натали была прекраснее любой итальянской кинозвезды, и она обладала тем, чем не обладают итальянские кинозвезды.

Квартира не изменилась, разве что стала более дамской. Жиль едва не вспылил при виде огромного плюшевого медведя, подаренного Элоизе каким-то фотографом, но сдержался и поспе-шил отвернуться. Наплевать ему на все это! Он чувствовал себя посторонним в собственном доме. Он уселся в кресло, надеясь, что Жан и Элоиза последуют его примеру и ему удастся незаметно проскользнуть в спальню, где стоит телефон. Но Элоиза, женщина аккуратная, уже втащила его чемодан в спальню и с шумом от-крыла стенной шкаф. Он сидел в полном отчаянии, почти не слу-шая Жана; в конце концов тот заметил рассеянность друга и, замолчав, вопросительно взглянул на него. Жиль поднялся.

- Прости, старик, я на секунду. Обещал сразу позвонить сестре, ты ведь знаешь, какая она у нас беспокойная...

Он запнулся. Вежливо улыбнувшись, Жан кротко кивнул. В по-рыве внезапной нежности к старому приятелю Жиль невольно улыбнулся ему в ответ, мимоходом потрепал его по волосам и прошел в спальню. Там он с непринужденным видом взял теле-фон, сел на кровать и стал листать справочник. Нужно было наб-рать десяток цифр, чтобы позвонить Натали.

- А не поздно сейчас звонить? - заметила Элоиза, вешая на плечики его синюю куртку.

- Это сестре,- лаконично ответил он.

Он набрал номер. Если подойдет муж, можно повесить трубку. Послышались долгие гудки, потом, совсем близко - слегка сон-ный голос Натали. Он только сейчас заметил, что рука, держав-шая трубку, стала влажной.

- Алло! - сказал он.- Это я. Я хотел сообщить тебе, что дое-хал благополучно. Хотел узнать, благополучно ли ты добралась до дому.

Он говорил очень быстро, безразличным тоном. Наступила ти-шина, потом раздался взволнованный, чуть хрипловатый голос Натали.

- Видимо, это ошибка,- сказала она. И секунду спустя доба-вила почти нежно: - Нет, вы меня ничуть не побеспокоили, месье,- и повесила трубку.

Жиль на секунду застыл, потом, вспомнив об Элоизе, сказал в молчавший аппарат: "Целую вас обоих", и тоже повесил трубку. Он был весь в испарине.

Значит, муж дома, рядом. И она не могла ничего сказать. Но как она быстро нашлась!.. И как забавно и трогательно прозву-чало это: "Вы меня ничуть не побеспокоили, месье". Значит, все в порядке, она жива и невредима, и она его любит. Странно все-таки, что у него иногда так расходятся нервы... Он вернулся в гостиную легким, свободным, почти деловым шагом, думая о Натали не больше, чем об Элоизе, и совершенно успокоившись на ее счет. И ни на секунду у него не возникло мысли, что, если он успокоился, значит, нуждался в том, чтобы его успокоили.

- Вот все и снова как раньше,-произнес в темноте голос Элоизы.- Я знала, мы будем вместе очень долго.

Жиль, не отвечая, повернулся на другой бок, он злился на себя самого. Они с Жаном слишком много выпили сегодня, все трое слишком много выпили-и за его возвращение, и за его ве-ликие успехи. Когда около трех часов ночи Жан ушел, Жилю сов-сем не хотелось спать, ему было весело, он был полон победонос-ной уверенности в себе - одним словом, был пьян и вот переспал с Элоизой, почти машинально, вновь обретя свою мужскую силу, как он переспал бы с любой .другой женщиной, оказавшейся в его постели. Короче говоря, он обманул Натали, что не слишком его беспокоило, так как она никогда об этом не узнает; хуже было то, что он обманул самого себя, потому что даже во хмелю удоволь-ствие, полученное им, было какое-то нервное, вымученное, и, на-конец, он обманул Элоизу, которая увидела в этом доказатель-ство его любви. Нужно все ей объяснить, нужно сказать ей о На-тали, сказать именно сейчас, когда по его вине она снова пове-рила в то, что его еще влечет к ней. Внезапно он зажег свет, на-шел сигарету, холодно отметил про себя, что Элоиза очарова-тельна, когда волосы у нее вот так рассыпаны по подушке, и стал обдумывать, как начать свою речь. У него болела голова, он чувствовал себя разбитым, ему хотелось пить.

- А странно все-таки,- мечтательно произнесла Элоиза.- Устроилось все разом. Я буду постоянной моделью в "Вог" бла-годаря этому американскому фотографу; ты получил место, о ко-тором мечтал, и ты совсем здоров. Ну кто бы мог предположить это месяц назад! Знаешь, ты меня напугал. Очень напугал. Очень, очень, очень.

Как всегда, после любви она начинала лепетать по-детски. Прежде это умиляло Жиля, а потом стало надоедать. Теперь же он лишь острее почувствовал угрызения совести.

- Не так все просто,- сказал он хрипло.- Я ведь еще не совсем в порядке. Как только уладится вопрос с работой, я поеду опять к сестре.

- А мне все лето придется участвовать в показе моделей,- сказала она.Но между двумя сеансами я могу к тебе приехать. Теперь есть самолет на Лимож.

"Только этого еще не хватало",- подумал Жиль. В дело вме-шивался технический прогресс. Нет, надо сейчас же ей все сказать. Но он всегда испытывал почти маниакальный ужас при одной мысли о разрыве с женщиной... Нет, только не сегодня, только не сегодня. Впервые после приезда он внимательно по-смотрел на Элоизу, увидел, как доверчив ее взгляд, как прекрасно ее тело, такое знакомое, и тут же почувствовал, как не нужна ему теперь эта нежность, эта красота, и внезапно ему стало так жаль ее, жаль себя, жаль Натали, так жаль любовь, всякую лю-бовь, обреченную угаснуть рано или поздно в рыданиях и сожа-лениях; он поспешил уткнуться в подушку, чтобы Элоиза не уви-дела его слез. Она наклонилась к нему: