Эрих Кестнер - Трое в снегу Страница 12

Шульце встал, постучал по своему бокалу и поднял его. Сидевшие в баре гости недружелюбно смотрели на бедняка.

-- Выпьем за то, -- сказал он, -- чтобы господину Кессельгуту удалось что-нибудь сделать для моего молодого друга у старого Тоблера!

Иоганн хихикнул.

-- Сделаю, сделаю, -- пробормотал он и осушил бокал.

-- Дорогой Шульце, -- сказал Хагедорн, -- мы с вами только недавно познакомились. Но в такой момент, наверное, следует спросить, не может ли господин Кессельгут что-нибудь предпринять и для вас?

-- Неплохая идея, -- заметил Шульце. Иоганн Кессельгут, смеясь, сказал:

-- Я порекомендую тайному советнику Тоблеру взять на службу и господина Шульце. Кто вы по профессии?

-- Тоже специалист по рекламе, -- ответил Шульце.

-- Вот было бы здорово, если бы мы работали в одном отделе, --размечтался Хагедорн. -- Шульце и я отлично понимаем друг друга. Мы обновили бы в корне всю рекламу концерна. Ведь то, что я видел в прессе последнее время, кошмар.

-- Неужели? -- спросил Шульце.

-- Примитивное дилетантство, -- заявил молодой человек. -- Отдел рекламы в таком концерне может работать гораздо интереснее. Мы покажем Тоблеру, на что способны два профессионала. Между прочим, он симпатичный человек?

-- Ну да, -- сказал Иоганн Кессельгут. -- Мне он нравится. Конечно, это дело вкуса.

-- Ладно, посмотрим, -- сказал Хагедорн. -- Выпьем за него! За здоровье старого Тоблера!

Они чокнулись.

-- Пусть будет здоров, -- сказал Кессельгут и ласково посмотрел господину Шульце в глаза.

После того, как была выпита бутылка, презентованная Карлом Отважным, владелец пароходной линии Кессельгут заказал еще одну. Они удивлялись, что, несмотря на дальнюю дорогу, не чувствовали усталости. И приписали это высокогорному воздуху. Потом они перекочевали ниже, в пивной погребок, ели вареную телячью колбасу и пили мюнхенское пиво.

Но оставались там недолго. Эффектная женщина из Польши, которая прибыла вечером, уединилась с мистером Брайеном в темном углу, и Хагедорн сказал:

-- Боюсь, что мы помешаем международным контактам.

Когда они вернулись в бар, народу там прибавилось. Госпожа фон Маллебре и барон Келлер сидели у стойки, пили коктейль и грызли кофейные зерна. Госпожа Каспари-ус и толстый господин Ленц вернулись с эспланады и играли в кости. Солидная группа краснощеких голландцев галдела за большим круглым столом. А саксонская супружеская пара насмехалась над акустической беспардонностью голландского языка.

Потом тапера оттеснил один из голландцев. Тут же встали из-за стола темпераментные земляки и, несмотря на смокинги и светские вечерние платья, начали отплясывать истинно народные танцы. Салливан сполз с табурета и, поскольку фройляйн Марек заупрямилась, принял участие как солист в народном гулянье, хотя еле держался на ногах.

Это продолжалось минут двадцать. Тапер снова завладел своим законным табуретом-вертушкой.

-- Потанцуйте же наконец с какой-нибудь из ваших поклонниц! -- сказал Шульце Хагедорну. -- Бабы глаз с вас не сводят! Сил нет терпеть!

Молодой человек покачал головой.

-- Они же не на меня смотрят, а на престолонаследника Албании.

-- Ну и что, подумаешь! -- возразил Шульце. -- Меня бы это не остановило. Главное -- произвести эффект.

Хагедорн обратился к Кессельгуту:

-- Здесь, в отеле, меня принимают не то за внука Рокфеллера, не то за переодетого королевича...

-- Непостижимо! -- сказал Кессельгут, стараясь сделать изумленное лицо. -- Бывает же такое!

-- Прошу вас, пусть это останется между нами! -- сказал Хагедорн. -- Я бы охотно разъяснил в дирекции недоразумение, но Шульце отсоветовал.

-- Господин Шульце прав, -- сказал Кессельгут. -- Без шуток -- не до смеха!

Внезапно капелла заиграла туш. Господин Хелтаи, профессор танцевального искусства и устроитель карнавалов, вышел на паркет, похлопал в ладоши и воскликнул:

-- Господа, дамы приглашают кавалеров!

Он повторил объявление по-английски и по-французски. Публика засмеялась. Многие дамы поднялись с мест. Госпожа Каспариус тоже. Она направилась прямо к Хагедорну. Госпожа фон Маллебре побледнела и с кривой улыбкой пригласила барона.

-- Ну, теперь за дело! -- приказал Шульце. Госпожа Каспариус сделала чересчур усердный книксен и сказала:

-- Вот видите, господин кандидат, от меня не ускользнешь.

-- "Здесь женщины -- гиены сами..." (Ф.Шиллер "Песнь о колоколе") --продекламировал Шульце, который никогда не терялся. Однако бременская дама и Хагедорн его уже не слышали. Танец начался.

Шульце прошептал Кессельгуту:

-- Я иду в холл. Незаметно следуйте за мной! И захватите приличную сигару!

Затем он покинул бар.

Тайный советник Тоблер сидел со своим камердинером Иоганном в холле. Большинство столиков были свободны. Кессельгут раскрыл портсигар и спросил:

-- Могу я пригласить вас на рюмку коньяку?

-- Не задавайте дурацких вопросов, -- ответил Тоблер. Иоганн заказал. Господа курили и весело поглядывали друг на друга. Кельнер принес коньяк.

-- Ну вот, мы все-таки познакомились, -- сказал Иоганн удовлетворенно. -- Да еще в первый же вечер! Как я справился, а?

Тоблер нахмурил лоб.

-- Вы интриган, дорогой мой. Собственно, мне следует вас уволить.

Иоганн польщенно улыбнулся и сказал:

-- Я так перепугался, когда приехал, ужас! Директор отеля и швейцар пытались прощупать господина Хагедорна со всех сторон! Я хотел побежать вам навстречу и предупредить.

-- Дочке я оборву уши, -- заявил Тоблер. -- Конечно, позвонила она.

-- У фройляйн Хильдегард такие изящные ушки, -- сказал Иоганн. --Спорю, что телефонировала Кункель.

-- Если бы я не был в таком хорошем настроении, -- признался Тоблер, --то разозлился бы крепко. Какая наглость! Нам просто повезло, что здесь все перепутали!

-- Вам дали хороший номер? -- спросил слуга.

-- Восхитительный, -- ответил Тоблер. -- Солнечный, много свежего воздуха. Даже слишком много.

Иоганн снял с костюма Тоблера два волоска и ладонью стал заботливо смахивать ворсинки с рукавов фиолетового пиджака.

-- Перестаньте, -- заворчал тайный советник. -- Вы с ума сошли?

-- Ничуть, -- сказал Иоганн. -- Счастлив, что сижу возле вас. Ну хорошо, немного я, конечно, захмелел. Ваш костюм выглядит ужасно. Завтра я приду к вам и наведу порядок. Какой у вас номер, господин тайный советник?

-- Посмейте только! -- строго сказал Тоблер. -- Еще не хватало, чтобы владельца процветающей пароходной линии увидели, как он вытирает у меня пыль. У вас есть с собой бумага и карандаш? Пишите деловое письмо. Поторопитесь! Пока не пришел наш миллионерчик. Как он вам нравится?

-- Чудесный человек, -- сказал Иоганн. -- Втроем мы еще всласть повеселимся.

-- Оставьте нас, бедных людей, в покое! -- сказал тайный советник. --Займитесь, если угодно, зимним спортом и общайтесь со знатными людьми!

-- Дирекция отеля уверена, что я знаю кандидата Хагедорна по Берлину и только не желаю это признать, -- сообщил Иоганн. -- Так что ничего особенного не усмотрят, если я буду с ним часто встречаться. Напротив, без меня он никогда бы так быстро не стал миллионером! -- Он оглядел Тоблера сверху вниз. -- И обувь ваша тоже не чищена! -- вздохнул слуга. Было заметно, как он от этого страдает. -- Я в отчаянии!

Тайный советник, наслаждаясь сигарой, сказал:

-- Позаботьтесь лучше о вашей пароходной линии!

Как только капелла собиралась сделать передышку, танцевальные пары начинали бешено хлопать в ладоши. Госпожа Каспариус тихо сказала:

-- Вы действительно хорошо танцуете. -- Ее рука лежала на плече Хагедорна, он ощутил нежный нажим пальцев. -- Что вы делаете завтра? Вы на лыжах катаетесь?

-- Нет, -- ответил он. -- В детстве у меня были коньки. Сейчас это для меня слишком дорого.

-- Давайте поедем на санях? В Санкт-Фейт? Ленч возьмем с собой.

-- Я договорился о встрече с двумя моими знакомыми.

-- Так откажитесь! -- попросила она. -- И вообще -- как вы можете предпочесть этого похожего на огородное пугало человека моему очаровательному обществу?

-- Я такое же пугало, -- сказал он сердито. -- Мы с Шульце одна пара!

Многозначительно подмигнув, она засмеялась.

-- Ну конечно, господин кандидат. Все время забываю об этом. И все-таки вы должны поехать со мной в Санкт-Фейт. На санях. С колокольчиками на дуге. И под теплыми пледами. Это же замечательно. -- Она прижалась к нему еще теснее и спросила: -- Я вам совсем не нравлюсь?

-- О нет, -- ответил он. -- Но в вас есть что-то ужасно неожиданное.

Она немного отодвинулась от него и поджала губы.

-- Таковы мужчины. Когда вам откровенно в чем-нибудь признаются, вы ведете себя как светские дамы из монастырского приюта для престарелых. --Она посмотрела ему прямо в глаза. --Да не будьте вы таким жеманным, черт возьми! Мы молоды? Мы нравимся друг другу? А? К чему ломать комедию? Я права, верно?

Капелла перестала играть.